Закон девяток

Молодые люди вновь погрузились в тревожное молчание, с каждой минутой приближаясь к центру Уэстфилда. Сборно-щитовые домики, дряхлые и покосившиеся, робко жались друг к другу. Некоторое оживление вносили автотуристы, которые съезжались в город. Небольшие здания по обеим сторонам главной улицы были превращены в ресторанчики, сувенирные лавки и художественные салоны. В одном из окон молодые люди увидели фотоснимки домов и земельных участков, выставленных на продажу.

Наконец на пути им встретился магазин спорттоваров, где можно было приобрести туристское снаряжение. Не теряя времени на обсуждения, Алекс и Джекс стали подбирать все необходимое.

Оказывается, Джекс была докой по этой части. Она описывала те или иные вещи, и Алекс соображал, чему это соответствует в его мире. К примеру, когда она потребовала некую бивуачную скатку для ночлега, он ткнул пальцем в полку со спальными мешками. Затем они сообща выбрали себе небольшую палатку, очень компактную в сложенном виде. Девушка была приятно удивлена универсальностью хитроумно сконструированных станковых рюкзаков и прочего снаряжения.

Подбирая необходимые предметы, Алекс никак не мог отделаться от мысли, что нынешнее утро унесло огромное число жизней и что выжившие еще долго не оправятся от психологической травмы. Жизнь очень и очень многих людей с этого момента потеряла смысл. Покупатели и продавцы в магазине наперебой обсуждали случившееся. Кто-то утверждал, что во всем повинны исламские фундаменталисты, еще две старушки не сомневались, что вспыхнула картельная война между наркобаронами.

Все в ужасе ломали головы над смыслом произошедшего. В воздухе витала мысль, что это еще цветочки, что истинные масштабы катаклизма только предстоит увидеть. На мир надвигалась тень Апокалипсиса. То и дело звучали опасения, что чаша сия не минует даже крохотный безобидный Уэстфилд.

Все гадали, чего ждать дальше, и Алексу пришло в голову, что ответ зависит именно от него.

Выйдя из магазина с ворохом покупок, они остановились у небольшого продовольственного рынка, где запаслись провизией, затем отправились в автосервис. Уже знакомый клерк заверил Алекса, что джип почти готов, и предложил обождать с десяток минут в холле. Здесь работал телевизор; передавали подробный репортаж о терактах. Алекс совсем не хотел вновь смотреть на ужасы, и предложил Джекс прогуляться.

Выйдя за дверь, он заметил нечто очень знакомое в художественном салоне напротив автосервиса. Дождавшись, когда мимо прогромыхает пара громадных лесовозов, Алекс схватил девушку за руку и перебежал на ту сторону улицы.

В центре застекленной витрины, на самом видном месте, на мольберте стояла внушительных размеров картина, выполненная злыми красными мазками.

Алекс медленно приблизился, с опаской поглядывая на холст, словно тот вот-вот выпрыгнет из витрины. Старательно выписанный росчерк в углу полотна гласил: «Р. К. Диллион».

— Что случилось? — нахмурилась Джекс.

Алекс будто онемел. Все вдруг стало кристально ясно.

— Алекс… — вновь позвала Джекс, еле поспевая за своим спутником, когда он решительно направился в салон. — Что случилось, я спрашиваю?

Зайдя внутрь, он остановился возле картины, которая будто сочилась кровью.

— Ну?! — потребовала Джекс, топнув ногой.

Алекс вытащил листок и передал его девушке.

— Взгляни-ка. Читать названия не надо, просто обрати внимание на почерк.

Она посмотрела на список городов, затем вскинула лицо.

— Ты к чему клонишь?

— Сравни с подписью на картине.

Прищурившись, Джекс разглядывала аккуратно выписанные мутно-белые буквы.

— Духи добрые… — прошептала она. — Одна и та же рука!

— Р. К. Диллион, — кивнул Алекс. — Р. К. — Раделл Каин. Он торчал у меня под носом все это время. Шпионил, играл со мной в кошки-мышки…

— Поразительная работа, согласитесь? — раздался чей-то голос. К ним подошла женщина в наглухо застегнутом темно-сером жакете. Она улыбнулась, складывая ладони перед собой.

— С ума сойти, — пробурчал Алекс.

— Художник со Среднего Запада, свежее имя в современном искусстве. Провозвестник новой реальности.

Как знакомо! То же самое об Р. К. Диллионе говорил и мистер Мартин, владелец художественного салона в Ордене. Интересно, уж не от самого ли Диллиона они нахватались таких формулировок?

— Новая реальность… — бесстрастно повторил Алекс. — Да, такое я уже слышал. И сколько?

Женщина слегка опешила от того, что посетитель с ходу спрашивает о цене. Теребя белый воротничок, она задумалась, явно прокручивая в голове возможные цифры.

— Ну конечно, эта картина вполне заслуживает, чтобы…

— За какую сумму вы готовы ее отдать? Прямо сейчас. Плачу наличными.

Женщина улыбнулась:

— Р. К. Диллион прибыл в Уэстфилд недавно. Он сам мне сказал, что желает отдохнуть в тиши и умиротворении. Во всем городе вы не найдете другой его работы, и мы считаем большой честью, что он выбрал именно наш салон. Цена составляет двенадцать тысяч долларов.

Всеми силами сдерживая гнев, Алекс вытащил из кармана один из набитых деньгами конвертов и на глазах обомлевшей женщины принялся отсчитывать стодолларовые банкноты.

Он решил пожертвовать страховым возмещением за пожар, который уничтожил дом деда. Бен наверняка одобрил бы такой поступок.

— У вас найдется черный фломастер? Пожирнее? С несмываемой краской? — спросил Алекс, вручая пачку купюр женщине.

Та засуетилась и, лихорадочно обежав взглядом салон, показала рукой на древний дубовый стол, стоящий за кованой решеткой возле белой оштукатуренной стены.

— Ну конечно, конечно! Приходится иногда писать объявления. Устроит вас такой?

— Вполне.

Она направилась к столу и пару минут рылась в ящиках. Найдя фломастер, вернулась к молодым людям, постукивая каблуками по неровным гулким половицам.

Алекс взял купленную картину и размашисто написал поперек холста:

«Р. К., я пошел к заставе. Поймай меня, если сможешь».

Подумав секунду, добавил подпись: «Лорд Рал».

И протянул картину изумленной хозяйке салона.

— Будьте так любезны: передайте это старине Р. К., когда он к вам заглянет, хорошо?

Женщина стояла с отвисшей челюстью, провожая взглядом Алекса и Джекс.

55

От ворот в глубь зарослей шла колея — не дорога, а так, скорее просто просека. То здесь, то там торчали пни, деревья строем обступали обочины. Впереди проглядывало что-то вроде мрачноватой сумрачной поляны под ветвями громадных сосен. Хмурое небо и утренний туман делали предчувствие беды еще острее.

Стволы в три обхвата тянулись ввысь, пробивая плотную завесу крон над подлеском, куда проникал лишь размытый солнечный свет. Здесь словно соседствовали два мира: пышная растительность у земли и массивные колонны сосен. Молоденькие ели в половину человеческого роста робко жались друг к другу, сбившись в тесные кучки. Громадные опахала папоротников пышной периной колыхались под каплями влаги, изредка падавшими с сосновых иголок. Воздух был напитан экзотическим пряным ароматом.