Закон фронтира

— Почему вы это делаете? — спросил Гош вкрадчиво. Ему самое время было от умиления рассыпаться в благодарностях, но он видел перед собой задачу куда важнее, чем удрать.

— Решили, что так правильно.

— Ты понимаешь, что Сан Сеич ошибся? Что ему просто страшно?

— Это не важно, Гошка. Сан Сеич нам как отец. Мы его не обсуждаем. А вот тебя нужно выручать.

— Все гвозди вытащил? — спросил Гош.

— Почти. Сейчас…

— Отложи инструмент на минуту и послушай меня. Костя! Послушай!

— Ну?

— Очень внимательно меня послушай, а затем сам обдумай, что я скажу. Вы меня арестовали не потому, что Сан Сеич так распорядился. Вы подчинились его воле, когда он сказал вам: «Тихо, мальчики!». Я видел это не раз, и не два. Стоит ему произнести эти слова, как вы на какое-то время оказываетесь в полной зависимости от его приказов.

— Ерунда. Мы…

— Костя, я видел это не раз. Первый был, когда вы меня привезли сюда. Помнишь? Второй на днях. «Тихо, мальчики!» — и вы действительно становитесь очень тихие и послушные. Вспомни. Постарайся вспомнить, я тебя очень прошу. Вспомни и тщательно обдумай.

Костя снова затих. Гош мучительно прислушивался, стараясь поймать ритм его дыхания. Задышал Косте в унисон. Представил себе, как тот сидит за дверью с клещами в руке. И произнес, ритмично, мягко, слегка нараспев.

— В следующий раз, когда ты услышишь от Сан Сеича «Тихо, мальчики», ни в коем случае не шевелись. Сначала оглядись по сторонам. Испугайся этих слов.

— Как это — испугайся? — вяло перебил Костя.

— Эти слова — знак беды. Когда Сан Сеич их произносит, значит, опасность рядом. И ты легко увидишь, где она. Только посмотри внимательно по сторонам. Посмотри испуганно, готовый защищаться сам и выручить ребят. Запомни, «Тихо, мальчики» — это значит, что ты можешь попасть в беду. Разгляди ее и устрани. Разгляди сам. Прислушайся к своим ощущениям. Сам ищи. И ты увидишь, что происходит в действительности.

Костя тяжело вздохнул.

— Я же не дурак, — сказал он обиженно.

— Я в курсе. Ты хорошо от Сан Сеича нахватался — прямо юный друг психотерапевта.

— Не знаю, чего я там должен пугаться, но вот ты меня сейчас здорово… — Костя подумал и вместо «испугал» сказал. — Озадачил.

— Замечательно. А теперь иди и думай. Если понадобится, думай всю ночь. Пока не согласишься, что я все угадал правильно. И пока не подготовишь себя к верной реакции на ключевую фразу.

— Да не может быть такого! — шепотом заорал Костя.

— Это нормально, Костя. Ты слишком много знаешь о психотехниках для того, чтобы предположить, будто они применимы к тебе. Сколько ты взял сеансов терапии у Сан Сеича?

— Вагон.

— И замечательно. Сан Сеич профессионал, он на полном серьезе из вас сделал людей. Он и мне очень помог. Так что я на него не в обиде. Нужно просто осознать — он всего на свете боится. В том числе и нас. Я себе представляю, какими агрессивными типами вы были, когда он вас отловил. Могу хотя бы себя вспомнить. Как вспомню — так вздрогну… Поэтому Сан Сеич и решил обезопасить себя… Что ж, разумно. Давай относиться к этому его желанию как взрослые и понимающие люди, хорошо?

— Верится с трудом, — признался Костя. — Но я подумаю. Ладно, мне тут еще…

— Не нужно, — мягко попросил Гош. — Воткни гвозди на место, забирай инструмент и иди к ребятам. Поблагодари их от моего имени и перескажи во всех подробностях то, что мы сейчас с тобой обсудили. И думайте — думайте вместе. Сколько будет нужно, чтобы подготовить себя, вот столько и думайте.

— А ты? — спросил Костя ошарашенно.

— Ты же сам говорил, что выигранная драка — это та, которую ты погасил в зародыше.

— Ну?

— Если я убегу, это в глазах Сан Сеича подтвердит его подозрения. Тебе нужно, чтобы старик тронулся рассудком? Мне — нет. Я ему здорово благодарен. Так что когда Сан Сеич захочет меня допросить, я буду разговаривать с ним. И я готов ждать.

— Псих, — заключил Костя.

— Может быть. Но это мое решение. Мой выбор. Я попытаюсь как-то переломить ситуацию. Еще не знаю, как, но придумаю.

— Точно решил?

— Поверь, так будет умнее. И лучше для всех. Слушай, ты здесь не засиделся? Вдруг он проснется и явится проверять?

— Ничего он мне не сделает! — заявил Костя. — Где хочу, там и ночую. Слушай, ты, страдалец. Решил сидеть — ладно, сиди. А ты не подумал, что старик с тобой, может, разговаривать не захочет? А решит тебя э-э… того? Втихую?

— Ну, вы же этого не допустите, правда?

— Мы-то да, а вот Белый… Он на тебя готов все наши беды свалить, вплоть до закрытия Тулы.

— Город закрыт?! — встрепенулся Гош. — Как?

Костя в двух словах описал ему события у бензоколонки.

— Интересный симптом, — пробормотал Гош озадачено. — Там ведь не было явного лидера. Тем более — достаточно умного. Может, пришел кто-то новенький? Или появился какой-то фактор… Внешняя угроза, а? Странно. Ничего не понимаю. Разведка нам позарез нужна, Костя. Хорошая разведка. А то, неровен час, явятся сюда какие-нибудь настоящие регуляторы и урегулируют наше ранчо к чертовой матери… Ладно, дружище. Иди к ребятам. Пора тебе.

Костя, недовольно ворча, принялся втыкать на место гвозди.

— А с Белым как разбираться будем? — вспомнил он. — Ему, по-моему, рассказывать про установку на повиновение не стоит.

— Согласился? — удивленно спросил Гош. Такой прыти он от Кости не ждал.

— Угу, — хмуро ответил тот. — Не до конца, но похоже. Я как раз вспоминаю, как сегодня было дело. Знаешь, я даже не рассуждал. Вот чертовщина! Кто бы мог подумать…

— Я представляю, как тебе сейчас неприятно, но ничего не поделаешь. Тысячи людей по всему миру сами просят, чтобы доктор поставил им какую-нибудь блокировку, снял беспочвенный страх, снизил мнительность… Ничего особенного с тобой не произошло. Если произошло вообще.

— Боюсь, что произошло. Так что Белый?

— Не знаю, — Гош в темноте помотал головой. — Сами решайте.

— Он классный парень.

— Я знаю, — согласился Гош. — Вот поэтому сами и решайте.

— Ладно, — вздохнул Костя. — Пойду. Ты голодный, небось?

— К утру проголодаюсь. А который час?

— Полтретьего. Ну, утром как раз и принесем.

— Счастливо, Костя, — сказал Гош. — И огромное тебе спасибо. Тебе и ребятам… Вы молодцы.

— Мы просто хотели, чтобы было по справедливости, — скромно ответил Костя, попрощался и ушел. Но через минуту вернулся.

— Вот еще что, — заявил он. — Ты даже и не спросил. А зря. Сан Сеич знаешь, что про тебя выдумал?

— Что я американский шпион, — усмехнулся Гош.

— Если бы!

— Ну, жидомасонский какой-нибудь. Мировой заговор, да?

— Если бы! — повторил Костя. — Он говорит, что еще тридцать лет назад КГБ разработал оружие массового поражения, которое воздействует на психику. И вот теперь они из этой штуки стрельнули. Хотели по Америке, а получилось по своим. Но сами кагэбэшники уцелели, и ты — один из них. Ездишь по стране и оцениваешь уровень потерь. А за тобой придут другие, которые попробуют запрограммировать, кого удастся, на беспрекословное повиновение и сколотить из них армию. Заэкранировать ее от своей пушки, стрельнуть еще раз, так, чтобы всю планету зашибло, и отправиться с этой армией порабощать мир. Чтобы не обидно было, понимаешь? Раз с первого захода не вышло, так чтоб уж со второго никому мало не показалось. И Сан Сеич хочет нас от всей этой катавасии защитить. Спрятать. Он говорит, нас все равно либо отстреляют, как слишком умных, либо в тупых переделают. Вот такие, брат, дела.