Закон фронтира

Олег подавленно кивнул.

— Хорошие мужики космонавты, — вздохнул Гош. — Жалко, уйдут завтра. У них уже самолеты заправлены. Все не могут успокоиться, скачут на двух «Сесснах» целый год по планете… Сначала детей искали, потом уж не знаю, что. Смысл жизни, наверное.

— По планете? — Олег налил себе коньяка и залпом выпил.

Гош зевнул.

— Теперь в Америку, — сообщил он. — Через Берингов пролив. Отговаривал, как мог, но это же взрослые люди, кто я им? Наоборот, еще других соблазняют. Дядя Федор чуть было не согласился. Зачем я ему, дураку, про Диснейленд рассказал…

— Безумие! — воскликнул Олег. — Безумие… Господи, неужели по всему миру то же самое?!

— Расслабься, — посоветовал Гош. — Бери пример с меня. Видишь, сижу, никого не трогаю.

— Ты что делаешь-то?

— Сижу, — повторил Гош. — И даже почти не пью. Учусь ездить на лошади. Три раза в неделю катаюсь в Тверь, веду там группу. Помогаю ребятам вспоминать. У них получается. Вот так. Расскажи лучше о себе.

— Да у меня все нормально. Езжу, ищу симпатичных людей. Пару раз приставал к командам наподобие твоей, но все было не то.

— В Тулу не вернулся?

— Там хорошо теперь, — вздохнул Олег. — Примерно как в Твери, только, может, организации побольше. От Главного кое-какие навыки остались. Перезимуют нормально. Только мне там… Больше не место.

— А что Главный? — спросил Гош.

Олег с кряхтением отвернулся.

— Понятно, — Гош потянулся к бутылке.

— Что тебе понятно? — рыкнул Олег. — Я догнал его! Развязал! А потом мне стало плохо. Он ушел. Все, я больше его не видел. Может, он до сих пор где-нибудь… По деревьям прыгает.

— Ты как Москву обогнул? — сменил тему Гош, пододвигая Олегу стакан. — Без эксцессов?

— Машину пришлось менять. Радиатор вдребезги. Даже рот открыть не дали. Подъехал метров на триста, а они как из пулемета врежут… Такой, знаешь, очень ненавязчивый предупредительный огонь. Ушел пригородами на север, а потом думаю — съезжу-ка на родину! Вот, собственно, и все.

— Ладно, — Гош поднял стакан. — Забудем прошлые обиды?

— Забудем, — Олег чокнулся с ним и снова опрокинул стакан залпом.

— Мы в Москве не справились. Московский лидер сильнее меня, — признался Гош. — А ты, выходит, питерский?

— Из Сестрорецка.

— Значит, тебе Москва ни к чему, — произнес Гош с непонятной интонацией.

— Собираешь экспедицию? — усмехнулся Олег. — Расскажи, как там, в Москве. Глядишь, на пару что-нибудь и придумаем.

Гош снова зевнул.

— Давай нажремся! — вдруг предложил он. — У меня завалялись батарейки, так что можно организовать музыку. Водки море, закуска тоже есть. Нажремся, а?

— Ты что?! — обеспокоенно спросил Олег, заглядывая Гошу в лицо. И тут понял, какая именно перемена в Дымове так его поразила с самого начала. Дымов размяк. Прежний Гош, собранный и резкий, энергичный, готовый к защите и нападению, острый на язык и артистичный — исчез. За одним столом с Олегом сидел некто очень плавный в речах и движениях, ленивый, неповоротливый. То ли просто смертельно усталый, то ли вообще уже мертвый.

— Очнись, Дымов! — попросил Олег. — Я же тебя знаю!

Но Гош только посмотрел, и у Олега сразу пропала всякая охота чего-то добиваться от него. Олег совсем не знал этого человека. Больше не знал.

* * *

Регуляторы вернулись на закате. Олег, сидя на крыльце дымовского коттеджа, слышал, как они разводят по стойлам лошадей, о чем-то устало переговариваются… На ранчо царил удивительный покой. Такой атмосферы Олег еще нигде не встречал. Невольно он задумался — а каково было на ТОМ ранчо, уничтоженном по приказу Главного. И в который раз к горлу подкатил комок. Если бы Олег тогда вмешался, хотя бы просто отправился на ферму Корсакова вместе с карательной группой, многое сложилось бы иначе. Во всяком случае, так Олег думал теперь.

За конюшней визжали и брызгались водой. Олег, борясь со смущением, закурил. Он был уверен, что сейчас в этот дом придет Женя, и понятия не имел, как с ней говорить. Ему было стыдно. За все — начиная с того, как по-хамски он читал ей мораль в Туле, и кончая гибелью невинных людей. А еще он помнил, с каким омерзением девушка смотрела на него, требовавшего «рыжую в заложницы».

— Ну, мы подойдем! — крикнул вдалеке кто-то.

— Давай! — отозвался до боли знакомый голос. Олег зябко поежился и отполз по крыльцу на самый краешек. «Не положено незваному гостю по-барски рассиживаться в вальяжной позе. Незваному гостю следует быть скромным и застенчивым…».

На дорожке показалась Женя — в майке, джинсах и тапочках, с мокрым полотенцем на шее. Волосы у нее теперь были гораздо длиннее, чем в дни тульского противостояния, и Олег восхищенно охнул. Женя тоже переменилась, как и все вокруг. А может, просто немного повзрослела.

— Здравствуй, — тихонько сказал Олег.

— Привет. А… Ничего себе! — Женя остановилась и зачем-то взяла полотенце в руку.

— Вот, приехал… С извинениями. Пытаюсь набиваться в друзья.

Женя медленно намотала полотенце на кулак, и Олег вобрал голову в плечи.

— Я теперь совсем другой, — сообщил он на всякий случай. — Ты даже не представляешь, насколько.

— Да это видно, — Женя подошла ближе и уселась на крыльцо рядом с Олегом. — Ну, раз приехал — здравствуй. Надолго к нам?

— Как получится. Гош сказал — если вы не против…

— Кстати, где он?

— Здесь, — сообщил Олег дипломатично.

— Спит?

— Да. У него был очень усталый вид.

— Опять напился?

Олег смущенно развел руками — мол, это ваши дела, а я здесь ни при чем.

— Плохо с ним? — спросил он осторожно. — Я заметил, Гош теперь совсем другой.

— Да он никакой! — зло сказала Женя и надолго замолчала. Видно было, что в дом ей идти уже не хочется.

— А где обещанные космонавты? — поинтересовался Олег в надежде переменить тему.

— Морис пасет, Серебряков с Димой сено возят. А вечером хотят в ночное уйти, посидеть напоследок у костра. По-моему, им с нами тоскливо. Здоровые дядьки, у каждого дети были наших лет. Мы для них как немой укор, что своих не уберегли.