Закон и честь

Генриетта спрятала лицо в ладонях и заплакала. Джек мигом прикусил язык, мысленно обругав себя последними словами. Плечи девушки тряслись, а с губ срывались судорожные всхлипы. Джек почувствовал себя неотёсанной дубиной. Он не знал, что делать и как себя вести. Попробовать обнять? А вдруг Генриетта опять не так его поймёт и ещё по морде зарядит? Но и делать вид, что ничего не происходит, тоже не годится!

— Эй, Генри, слушай… Не плачь, а? Я не хотел тебя обижать. Честное слово! Просто я зачастую болтаю слишком много. И бывает, сначала говорю, потом думаю. Не плачь, прошу!

— Всё нормально, — Генриетта вытерла покрасневший нос подолом кофточки и промокнула влажные глаза. — Прости, Джек. Не обращай внимания. Просто пойми, что я в замкнутом круге. Я не знаю, что мне делать. Я боюсь, как не крути… Жизнь научила меня выживать, но порою это так непросто! Я начала жизнь падшей девки, рассудив, что уж среди шлюх я точно затеряюсь. Никто не будет искать приличную воспитанную девушку там, где я в итоге оказалась. По доброй воле пойти в жрицы любви и зарабатывать на хлеб своим телом было с моей стороны неожиданным ходом. Вряд ли Аткинс даже представить себе мог, что у меня хватит на подобный шаг решимости. Уж не знаю, как и где он меня разыскивал, но уж точно не на городском дне. Столица большая, огромная и мне удалось затеряться. Но нет никакой гарантии, что меня не найдут.

Знаешь, я ведь ни разу не была с мужчиной, пока не нырнула в этот омут… Моим первым клиентом был пожилой алхимик, который за час любовных утех превратил меня в златокудрую блондинку. Я тёмненькая, Джек. Почти брюнетка… Алхимик… Он так обрадовался, когда понял, что я девственница… Боже мой, я умирала от стыда, отвращения и боли, пока он дрыгался на мне, в то время как дома его ждала законная жена. Его дети были старше меня и не за горами были внуки… А мне то было всего девятнадцать лет и моим первым мужчиной оказался он!

Но… Я так и не привыкла к этому. Каждый раз, когда ЭТО происходит, я сгораю от стыда. Каждый раз я умираю от ужаса и омерзения. К себе. К себе, Джек… Попробуй расслабиться, научись получать удовольствие, поначалу говорили мне мои новые опытные подруги, обслужившие не одну сотню клиентов. Но в конце концов даже они махнули на меня рукой. Я самая глупая и никчёмная шлюха в столице. Поэтому часто щеголяю синяками и хожу голодной. Так даже лучше. Чтобы теперь меня узнать, надо здорово постараться. Из тёмненькой пухляшки я превратилась в белобрысую худощавую шлюху. Единственное, что моя грудь никак не желает уменьшаться! Хохма!

Генриетта горько усмехнулась, избегая встречаться с мальчишкой взглядом. Затухающий огонь в печи изгибался, бросая на её осунувшееся лицо мечущиеся тени. Джек сидел на матраце, обхватив колени и молчал. Ему хотелось сказать так много, что он не знал с чего начать. Как обычно, его мысли неслись наперегонки, топча друг дружку. И Джек просто не решался открыть рот из боязни, что сморозит очередную глупость.

— Можно тебя обнять? — он поднял голову и поймал взгляд васильковых глаз. Генриетта не успела отвернуться и беспомощно улыбнулась.

— Глупый мальчишка, конечно можно.

Джек обнял её, как самую большую и хрупкую драгоценность в мире. Положил подбородок на плечо и зажмурился, вдыхая аромат девичьего пота и едва уловимый запах клубники. Ему показалось, что ничего приятнее этот букета и быть не может. Он обнимал Генриетту и ему хотелось, чтобы это мгновение длилось вечность…

— Как звали твоих хозяев?

— Зачем тебе? — отстранившись, Генриетта с подозрением уставилась на него.

— Я должен знать имена подонков, что так поступили с тобой, — Джек упрямо сжал зубы, всем своим видом демонстрируя, что любой ценой добьётся ответа. Но Генриетта не собиралась отнекиваться.

— Их фамилия Гиллрой. Катрин и Джеймс Гиллрои. Они живут на Лонг-стрит возле овощного рынка, что на Яблочной. Может, знаешь, там такой огромный крытый павильон…

— Гиллрои?! — у Джека отвисла челюсть. С вытаращенными глазами он неверяще смотрел на Генриетту. — Гиллрои?! Ты сказала — Гиллрои!?

Девушка с беспокойством поглядела на ошарашенного воришку.

— Что с тобой? Тебе знакома их фамилия?

— И не только, мать их за ногу! — взвыл Спунер, подпрыгивая от избытка чувств на одном месте. — Чёрт-чёрт-чёрт, да чтоб меня прижучили и засадили в кутузку на всю оставшуюся жизнь! Знаю ли я их? Хуже! Я знаю одну девушку, которая сейчас работает в ихнем доме. И тоже няней! А я то, дурак, сразу не допёр… Ещё думал, что же мне в твоей истории кажется таким знакомым?! Это жопа, Генри, полная жопа!

— Если твоя знакомая находится в их доме, — тихо сказала Генриетта, — я не дам за её жизнь и ломаного медяка.

— Дьявол! Твою мать! Элен! Я должен её предупредить! И мы должны ВСЁ РАССКАЗАТЬ Джейсону. И даже не спорь со мной.

— Ночью? Думаешь, в столь поздний час нас будут рады видеть? — засомневалась девушка, чем заработала полный возмущения взгляд Спунера.

— Ты о чём это, милашка? Разве к тебе не ночью наведались в спаленку, после чего ты оказалась в уютной камере в психушке? Да быть может у Элен уже последние минуты истекают!

Коря себя за малодушность, Генриетта виновато сказала:

— Конечно, ты прав, Джек. Извини. Но подумай вот о чём… Как бы ты не спешил, ты не сможешь разорваться надвое и поспеть одновременно к своему другу-полицейскому и особняку Гиллроев.

Джек был готов волосы на себе рвать от досады, признав, что зерно истины в словах Генриетты присутствует. И немалое. Он затравленно оглянулся по сторонам.

— Что ты предлагаешь?

— Давай разделимся, — сглотнув, выдохнула девушка. — Я хочу помочь. Мне надоело так жить. Надоело прятаться, раздвигать ноги ради куска хлеба и вечно бояться. Один из нас должен идти к Гиллроям, а другой к Джентри.

— Здравая идея, — одобрил Спунер. — Я беру на себя Гиллроев. Тебе нечего туда соваться. Да и мне будет проще убедить Элен, чем тебе. А ты дуй к Джейсону.

— Договорились, — не скрывая облегчения сказала Генриетта. Помялась и спросила: — Эта Элен, ты её хорошо знаешь?

Спунер, нахлобучивая на голову лётную кожаную фуражку с непременными гоглами, усмехнулся:

— Да мы то и виделись всего раз. Но у меня чутьё на людей. Я сразу понял, что она нормальная девчонка. Таких как она, нельзя бросать в беде, Генри. Она не заслуживает, так же, как и ты, всей этой мерзости.

Подумал и тихо добавил:

— Да и никто, наверно, не заслуживает…

_______________________________________________

Невидимка провёл пальцем по вощеной бумаге, следуя по одной из красных карандашных линий, испещривших карту города. Карта была очень хорошей: точной, подробной, с указанием всех улиц и улочек. Красные линии отмечали все возможные пути проезда от дома Джентри к ближайшим вокзалам и портам. Крейгу необходимо срочно попасть в ОСУ, и он не будет долго тянуть волынку. Но сейчас они будут наготове… Провал ночной операции Невидимки заставит их быть настороже. Джентри сделал то, чего от него террорист не ожидал. Элементарный шаг конём. Этот сукин сын решил сыграть в открытую и привлечь к охране Крейга свою команду.