Закон калибра 9 мм

Думает. Наверняка перебирает тех, кого в принципе знает, отсеивая всякую малозначимую шушеру. Ничего, я не спешу. Спешка, она вообще потребна лишь при ловле блох и ещё парочке печальных жизненных ситуаций. Во всех иных случаях она если к чему и приводит, так исключительно к большим и малым проблемам. Плавали — знаем.

— Из тех, которые тебя могли б привлечь твоё внимание… Знаешь, Саня Болтянский и Гриша Призрак. Первый просто ищет острых ощущений, а ещё историю любит этакую, чтоб необычная. Второй не так давно сюда приехал, с год или поменьше, не помню уже. Раньше его семья тут жила, а потом в Таджикистан уехала, когда это была всего лишь Таджикская ССР. А потом, в девяностом ещё, сам знаешь, что там началось

— Такое и захочешь, так не забудешь.

Тут я ни разу не шутил. Действительно, забыть подобное в принципе нельзя было. Если, конечно, ты был в курсе реальных событий, а не той хрени, приглаженной до невозможности, которую впаривали с телевизионных экранов и со страниц самых разных газет до той поры, пока страна советов окончательно не подохла в корчах.

О чём это я? Да о тех событиях, которые вспыхнули в так называемых советских республиках азиатского типа. А началась там конкретная такая резня всего европейского населения, то есть русских, в меньшей степени украинцев и белорусов — просто по причине процентного соотношения, да и не разбирались местные аборигены в подобных тонкостях — по причине… Право слово, когда нужна была причина этим созданиям? Верно, подобным они в принципе озадачиваться не собирались. Многие тысячи не просто убитых, а реально растерзанных, разорванных, замученных перед смертью самым жестоким, варварским, воистину азиатским образом. И бегство оставшихся, практически всех, кто имел хотя бы пару извилин в голове, а значит понимал, что если и смогут каким-то чудом выжить, то останутся там на положении этаких недочеловеков, белых рабов среди восторжествовавшей, отбросившей вынужденный налёт цивилизованности местной публики, которую цивилизация в её настоящем смысле просто не затронула. Вот от слова совсем!

Исход, да. Заметно более девяноста процентов уехало, порой бросая всё, помимо самого необходимого. Как до окончательного развала СССР, так и в первые месяцы после этого. А что власти — как ещё советские, как и новые? Да ничего, совсем-совсем ничего. Эту, с позволения сказать «дружелюбную» страну даже в недавно образовавшейся СНГ (союз независимых государств) без каких-либо проблем приняли. Более того, эти идиоты продолжали держать русские погранвойска, охраняющие таджико-афганскую границу… Это вместо того, чтоб обнести чумными кордонами сам Таджикистан, внутри которого уничтожение русского населения стало этакой национальной забавой. Ох до чего ж хочется нежно пожать шеи тех, кто под это подписался и продолжать пожатие до тех пор, пока языки не вывалятся и ножки дёргаться не перестанут. Очень-очень, вот чрезвычайно хочется. Однако, пока это всё лишь мечты, лучше вернуться на грешную нашу землю, к проблемам местного значения, но для меня сейчас гораздо более важных.

— Беженец, значит. Понимаю, там оставаться форменное самоубийство. И чем он любопытен?

— А тем, что там на него вроде как новой властью не просто ордер на арест выписан, но сказано живым не брать.

— Хм?

— У него всю семью растерзали. А сам он там ещё месяца два пробыл, занимаясь тем, что то «коктейль Молотова» местным аксакалам в дома зашвырнёт, то гранатой в тамошнюю ментуру. Ну и просто отстреливал всех, кто хоть краем был причастен. Не знаю уж, кого, как, сколько, но теперь здесь. Шхерится, на официалке его как бы и нет, не верит он той власти, которая своих как тогда бросила, так и сейчас помогать даже не пытается.

— Своим не пытается, а местным урюкам аж границу с Афганом охраняет. Газеты читаем и читать правильно умеем.

Тротил лишь скривился, однозначно разделяя неприятие подобного маразма. Потом процедил:

— Чтоб они все собственным хером в глотке подавились. Но мы не о них, о Григории. Он себя с тех пор считает как бы тенью себя прежнего. Потому и Призраком прозвали. Всех этих, из азиатских республик, люто ненавидит, близко находиться не хочет и не может. У него реально крыша едет, может в клочья порвать или даже шею свернуть. Не видел сам, но слухи ходят, что и тут случалось.

— Понять человека можно. И ты прав, интересная персона. Что его вообще интересует, чем живёт, чем дышит?

— Чем ты слушал, Сев, а? Не живёт он уже, существует. Ничего толком не интересно, как бы по инерции бредёт по миру.

— И какой с него тогда толк господам «копателям»?

— Работает хорошо, может, если кто возникать начинает, дать хоть в морду, хоть рёбра переломать. Но только если сочтёт, что его это касается. Француз, говорят, пытается его к себе привязать, но получается плохо. Раз на раз… То соглашается что-то сделать, то чуть ли не на хер шлёт.

— Значит, придётся психологом-самоучкой малость поработать. Покажешь на днях этот… выдающийся экспонат? Да и второго, Болтянского, тоже посмотреть полезно будет.

Кивает Тротил, но физиономия этакая скептическая. Ничего, там посмотрим. Люди с подобного рода посттравматическим синдромом вполне поддаются если не излечению, то уж коррекции в нужную психологу сторону точно. А поскольку за психолога поработаю именно я — и корректировать постараюсь как раз туда. куда требуется именно мне. Тут ведь весь фокус в том, что при таких раскладах никоим образом нельзя выгибать подсознание и особенно ид объекта в сторону. которая ему категорически противна, отторгается всеми частями его «я». Многие про это либо забывают, либо игнорируют, мня себя круче яиц горного орла, варенных два часа в чугунном котле. Зря, надо отметить, очень зря.

Зато по первому заочному впечатлению этот самый Гриша Призрак может оказаться очень полезным инструментом. Правильно ли я употребил слово? Да, именно так. пока он для меня в принципе нет никто, я его и в глаза не видел, и парой слов не обмолвился. Зато можно прикинуть уровень ценности, что я и сделал. Ну а ценные инструменты надо беречь, заботиться и уж точно не расходовать понапрасну. А там… Кто знает, частенько чисто расчётливое отношение способно дополниться и человеческим. Время покажет. Оно, собака, такое. умеет многое расставлять по должным местам. Особенно если…

Оп-па, а кто это у нас на всех парах топает сюда? Васисуалий, собственной персоной, это ж точно никакой ошибки. Тротил его пока не заметил, будучи поглощённым как сигаретой. Так и провожание взглядом какой-то симпатишной девули, умело повиливающей обоими полупопиями. Хм, вид же у Геолога однозначно взъерошенный, озабоченный даже. Неужто?

— Что, Василий, внеземная цивилизация в лице новиградской урлы попробовала выйти с тобой на очередной контакт?

— Как ты…

И удивление на лице. искреннее такое. Вот и ладненько, зато озабоченность и мандраж наверняка вышибло или уж точно пригасило. Чего я, собственно, и добивался. А теперь пришла пора как следует порасспросить парня относительно случившегося и уж потом, на основании расспросов, принимать решения о дальнейших действиях.

Глава 7

Суета сует и всё кругом суета. Это я к тому, что никогда не стоит суетиться — вредно оно для здоровья, сперва психического, а потом, вполне возможно, и телесного. Вот и вчерашний разговор с находящимся в состоянии излишнего нервного возбуждения Василием был построен так, чтобы привести болезного в чувство, пригасить лишнюю, даже откровенно вредную взвинченность.

Да-да, ему позвонили, причём как раз те, кого мы ждали. Не сам Лесник, один из его кодлы, но это особого значения не имело. Хорошо ещё, что Геолог действовал по полученной инструкции и сделал всё именно так, как и следовало, ничего на нервах не перепутал. Поскольку семья его была весьма, так скажем, обеспеченной, то и упакованность квартиры современной техникой была на высоте. В частности, имелся телефон с определителем номера, а ещё такая полезная штука, как диктофон германского производства, позволяющий качественно записывать любые разговоры, даже невзирая на неизбежные в подобных случаях помехи. Первый девайс сработал автоматически, зафиксировав номер, с которого звонили. Второй был включен Васисуалием практически мгновенно, что и позволило получить очень важную для нас запись разговора. Не потому, что я опасался, будто Геолог забудет нечто важное, вовсе нет. Просто запись разговора являлась свидетельством того, что человек Лесника, действуя от имени своего бугра, требовал не возврата законного долга, а морально прессовал, требуя платить не в срок. а именно сейчас. А вот это уже было ни разу не по негласным законам и давало право на встречные меры. Степень же жёсткости оных могла очень сильно варьироваться, в зависимости от ситуации.

На кой такие сложности? Естественно, не для успокоения собственной совести — она и без того себя великолепно чувствовала, а несколько подохших урок её точно не отяготят — я на будущее, если дружки намеченных в покойники Лесника с кодлой попробуют предъявлять претензии. Чисто в теории, исключительно, если вообще смогут выйти на нас, но в подобных делах лучше перестраховаться. Всегда следует заботиться пусть о своеобразной, но всё ж репутации. Да, с публикой вроде Лесника вообще говорить не о чем, но вот с другими, у которых с «синими» отношения ни разу не дружественные — вот тут уже совсем иной расклад.