Закон Линча
Шрифт:
Но перед тем как умереть, генерал оказал им неоценимую услугу. Благодаря ему Красный Кедр никоим образом не мог теперь обнаружить их след.
Хотя охотники при помощи смелого плана Валентина и выбрались теперь из западни, в которую завел их скваттер, но положение их все еще было довольно опасным. Им необходимо было как можно скорее спуститься на равнину, чтобы найти хоть какую-нибудь дорогу.
Валентин первым пришел в себя. С тех пор как охотник переселился в прерию, он присутствовал при стольких ужасных зрелищах, что не многое могло надолго выбить его из колеи.
Но к генералу Ибаньесу Валентин чувствовал
— Что же, — сказал он, встряхнув головой как бы для того, чтобы отогнать грустные мысли. — Cosa que no tiene remedio olvidar la e lo mejor 12 . Наш друг отошел в лучший мир, так угодно было Богу, и наши сожаления не возвратят жизни нашему милому генералу. Позаботимся же о себе, друзья мои. Наше положение тоже далеко не блестяще, и если мы не поторопимся, то скоро последуем за ним.
12
Лучше забыть то, чему нельзя помочь (исп.).
Дон Мигель с грустью посмотрел на охотника.
— Это верно, — произнес он, — наш друг теперь успокоился. Позаботимся о себе. Говорите, дон Валентин, что нам делать. Мы готовы.
— Хорошо, — сказал Валентин. — Самое трудное еще впереди. Ничего не значит, что мы перебрались через пропасть, если найдут здесь наши следы. Этого-то я и хочу избежать.
— Гм! — произнес дон Пабло. — Это очень трудно, чтобы не сказать — невозможно.
— Все возможно, если есть сила, мужество и ловкость. Слушайте внимательно, что я вам скажу.
— Мы слушаем.
— Края пропасти с этой стороны не так отвесны, как с той, не так ли?
— Это верно, — заметил дон Мигель.
— На двадцать метров ниже нас вы можете видеть площадку, начиная от которой почти до самого дна пропасти, то есть до подошвы горы, тянется лес.
— Да.
— Вот это и есть наша дорога.
— Как, наша дорога, мой друг? — воскликнул дон Мигель. — Но как же мы достигнем той площадки, о которой вы говорите?
— Очень просто: я вас спущу на своем лассо.
— Это так, но как же спуститесь потом вы сами?
— Пусть это вас не беспокоит.
— Прекрасно, — возразил дон Мигель, — но позвольте сделать вам одно только замечание.
— Извольте.
— Вот тут перед нами тянется вполне ясно видимая дорога, и притом очень удобная.
— Действительно, — спокойно возразил Валентин, — то, что вы говорите, вполне справедливо, но две причины мешают мне направиться этой дорогой, как вы ее называете.
— Какие же это причины?
— Сейчас скажу. Во-первых, эта дорога находится настолько в хорошем состоянии так бросается в глаза, что подозрения Красного Кедра неминуемо обратятся на нее, если дьявол поможет ему перебраться сюда.
— А вторая причина? — спросил дон Мигель.
— Вторая, — сказал Валентин, — не считая всех преимуществ, представляемых выбранной мною дорогой, та, что я не хочу — и вы, наверное, со мною все согласны, — чтобы тело нашего друга, лежащее на дне пропасти, осталось без погребения и стало добычей диких зверей. Что вы на это скажите,
дон Мигель?Услышав это, дон Мигель схватил руку охотника и крепко пожал ее.
— Дон Валентин, — сказал он, растроганный до глубины души, — вы лучше нас всех. Благодарю вас за вашу благородную мысль.
Остальные вполне согласились с этим и, в свою очередь, выразили Валентину свои чувства.
— Итак, решено, — сказал он, — мы отправимся этим путем?
— Конечно. Когда вы пожелаете.
— Хорошо. Но так как ночь довольно темная, а путь опасен, то Курумилла, который больше всех нас знаком с Диким Западом, отправится первым и покажет нам дорогу. Вы согласны, вождь?
Индеец утвердительно кивнул головой. Тогда Валентин дважды обвязал себя своим лассо, спустил другой его конец в пропасть, уперся ногами в скалу и подал индейцу знак спускаться.
Курумилла не заставил себя ждать. Он схватился обеими руками за веревку и, упираясь ногами в попадавшиеся ему выбоины в скале, начал медленно спускаться. Через несколько минут он благополучно достиг площадки.
Дон Мигель и его сын внимательно следили за всеми движениями индейца. Когда они увидали, что он вполне благополучно достиг цели, то с облегчением вздохнули. Немного погодя они один за другим так же успешно спустились вниз по веревке, которую держал охотник.
Теперь он остался наверху в одиночестве и, следовательно, ему никто не мог оказать той услуги, которую он оказал своим товарищам.
Но у него уже был наготове план. Он зацепил серединой лассо за скалу, торчавшую на краю бездны, а оба конца его спустил вниз. Затем, ухватившись за них обеими руками, он так же благополучно, как и товарищи, достиг нижней площадки. После этого он потянул за один конец лассо и, когда оно упало к его ногам, преспокойно свернул его и прикрепил к своему поясу.
Товарищи с удивлением наблюдали за его мужественными и ловкими действиями.
— Я думаю, — сказал он им улыбаясь, — что если мы будем продолжать таким образом, то Красному Кедру будет трудно выследить нас. Скорее мы выследим его. А теперь, senores caballeros, осмотрим местность, чтобы знать, куда мы попали.
С этими словами он принялся за осмотр площадки.
Она была значительно обширнее той, с которой они только что спустились. У ее края начинался девственный лес, который по довольно отлогому склону спускался до самого дна ущелья.
Осмотрев опушку леса, Валентин возвратился к своим спутникам, покачивая головой.
— Что такое? — спросил его дон Пабло. — Или вы заметили что-нибудь подозрительное?
— Гм! — отвечал Валентин. — Я не знаю наверное, но если не ошибаюсь, то поблизости находится берлога какого-то хищного зверя.
— Хищный зверь? — воскликнул дон Мигель. — На такой высоте?
— Да, это-то меня и беспокоит, я видел широкие и глубокие следы на земле. Посмотрите вы, вождь, вон там, — продолжал он, обращаясь к индейцу и указывая ему на место, где были обнаружены отпечатки.
Не говоря ни слова, индеец подошел к указанному месту и, наклонившись к земле, внимательно осмотрел следы.
— Какой же это зверь, по вашему мнению? — спросил дон Мигель,
— Гризли, — отвечал Валентин.
Гризли — самое опасное животное в Северной Америке. Мексиканцы невольно содрогнулись, услышав, с каким противником имеют дело.