Закон Магических Неприятностей

Приподняв голову молоденького паренька, видно только в прошлом году колледж закончил, я напоила его целебным зельем, излечивающим и плоть, и дух. Эльфийские травники уже с ног сбились, заваривая в огромных котлах очередную порцию волшебного напитка и раздавая его помощникам. На мертвые тела, сложенные в самом дальнем углу огромной пещеры, куда почти не долетал свет факелов, я старалась даже не смотреть. Слишком свежо было воспоминание о своей чудом спасенной жизни. Поменяв повязку на голове бойца, я обтерла его лицо влажной тряпкой, вымоченной в настое подорожника и мать-и-мачехи, и позволила провалиться в спасительную дрему. Шепотка прострела, добавленная в зелье, защитит паренька от дурных слов, очищая память от страха и боли пережитого.

Крики целителей, расталкивающих в стороны людей, и расчищающих путь для следующих за ними магов, отвлекли меня от дум. Пара дюжих парней тащили на себе бессознательное тело мужчины, чья грудь и руки были обожжены черным пламенем. Зажав рот ладошкой, чтобы не закричать, я подбежала к устроенной лежанке, на которую и положили Ксандра.

Кровавые бисеринки стекали по его виску, темными каплями опадая на серую ткань простыни. Несколько целителей суетились над почерневшей кожей, смачивая её эфирным маслом … и беспомощно качая головой. Конечно, что они могут против адского огня, которое больше калечит душу, нежели тело. Тут все зависит от самого существа, которое подверглось его воздействию. Если сильна у него тяга к жизни, то и хворь эту побороть сможет, а если нет… Даже думать об этом не хочу! Ксандр справится! Он сильный, умный, добрый и… что же я без него делать буду?!

Опустившись на пол, я по-детски размазывала слезы по лицу, не в силах остановиться. Надо было с самого начала успокоительного выпить, так нет, решила выдержку свою проверить. Дурочка малолетняя! Дождавшись, пока целители закончат свое дело, я подползла поближе к другу, беря его ладонь в свои и крепко сжимая.

– Ну и что ты удумал? – тихо зашептала я, не обращая внимания на любопытные взгляды. – Решил меня одну бросить, так и недоучив? Разве же по-мужски это, свои слова не сдерживать?! Слышишь меня, сволочь зеленоглазая! Ты учти, я тебя и на том свете найду. Вот что я умею мастерски, так это нервы портить. Так что, хватит притворяться! Открывай свои глазки изумрудные… - на этой тираде я выдохлась, закрывая глаза и прислоняясь головой к холодной стене.

«Боги, прошу, помогите. Обещаю, я сделаю все, что Вы ни пожелаете. Только спасите его…» - давненько я не молилась своим покровителям, ни о чем не просила их. Может, услышать Они свою дочь, подскажут, как быть и что делать?

«Кровь» - прошелестел в воздухи ветерок, невесть откуда взявшийся в этом сыром подземелье. Подняв голову, я быстро огляделась, не понимая, мне это померещилось от усталости, или еще кто услышал. Нет, все заняты своими делами. Видать, померещилось… «Дай ему своей крови!». А вот этот приказ точно не привиделся, заставляя вскочить на ноги. С такой интонацией на конце предложения еще и слово «Дура» должно было стоять. А что, разве я ею не являюсь?! Мне тут подсказки дают, как помочь другу, а я игнорирую их!

Не увидев поблизости ничего колюще-режущего, я с силой вжала ладонь в стену и провела ею донизу, ощущая, как острые грани камня царапают кожу. Поднеся руку к губам Ксандра, я сжала её в кулак, заставляя ализариновые капли ровной струей стекать в приоткрытый рот. После первых же капелек кадык мужчины пришел в движение, проталкивая солоноватую жидкость дальше по телу. Удлинившиеся клыки по цвету были чуть светлее губ, но раз они удлинились, значит, надежда есть. Поднеся запястье прямо к лицу друг, я ощутила резкую боль, какая бывает, когда тебе прокалывают кожу, чтобы взять из вены кровь. Принеприятнейшее ощущение! Чавкающие звуки вызывали спазмы в желудке, но я терпела, боясь даже пошевелиться.

Не знаю, волшебство тому было причиной, ли обычная регенерация, но грудь друга, прямо на глазах, начала зарастать, постепенно покрываясь розовой кожей, которая бывает лишь после ожогов. В глазах у меня все двоилось, но я не отнимала руку, боясь что-то сделать не так. Наконец, почувствовав, что клыки выходят из кожи, я довольно улыбнулась и провалилась в спасительную темноту без сновидений.

***

Время в реабилитационном крыле тянулось невыносимо долго, не радуя разнообразием течения жизни. Была бы моя воля, сбежала отсюда еще три дня назад, так нет – все равно на место возвращают. И зачем, спрашивается?! Чувствую я себя превосходно – ничего не болит, голова не кружится. Подумаешь, Ксандр меня чуть досуха не выпил, и что с того? Остановился ведь, сдержался. Самое обидное во всем происходящем то, что именно он не разрешает мне возвращаться к повседневной жизни, требуя от измученных эльфов особого ухода. Тиран!

– И что ты там высматриваешь? – подкравшись ко мне сзади, поминаемый «добрым» словом зеленоглазик опустил свои ручищи мне на плечи.

– Всегда приятно смотреть, как другие работают! – прислонившись спиной к могучей груди, я любовалось видом, открывающимся с пятого этажа.

Внизу суетились разношерстные маги, восстанавливая покалеченные здания и развороченную стену. Студенты носились с мешками, собирая мусор и переправляя его на утилизацию. Любители природы возрождали погибший парк, слизанный языком прожорливого темного пламени. Да уж, теперь им придется заново пересыпать все почву и высаживать деревья с кустарниками.

– Сколько в списках погибших?

– На сегодняшний день - сто восемь существ, - грустно отозвался друг. – Адский огонь почти не оставил после себя тел, так что приходится сверяться по записям коллежского журнала. 

– Как Пол?

– Уже носится со своей стаей – восстанавливает стену. И предугадывая твой вопрос: Анна бегает следом. Её уже успели окрестить «наседкой».

– Представляю, какую она деятельность развила! Бедный парень!

– Скорее уж – счастливый. Не смотря ни на что, мужчинам нравится, когда о них заботятся… - голос друга упал до хриплого шепота, заставляя табун мурашек проскакать по телу.

Проведя носом по моей шее и коснувшись губами затылка, Ксандр тихо спросил:

– Зачем ты спасла меня?

– Потому что ты дорог мне, - честно ответила я. – Согласись, за прошедший год мы с тобой сполна хлебнули «соленой водицы», а это объединяет не хуже кровных уз. К тому же, ты еще не закончил свою работу по развитию моего самоконтроля!

– И только? – в голосе зеленоглазого сквозила неподдельная обида.- А я-то думал, что ты воспылала ко мне страстной любовью и поэтому пошла на такие жертвы.

– Прости, но ты не в моем вкусе! – ухмыльнувшись, я повернулась к другу лицом, ударившись носом об его нос.

Улыбка как-то сама собой сошла на нет, оставляя после себя лишь след от мимических морщинок. Коснувшись кончиками пальцев щеки Ксандра, я очень тихо произнесла:

– Прости меня, что не остановила Дамиару. Я должна была, но животный страх перед неизвестным не позволил мне. Тебе-то я могу признаться, что просто струсила.

– Молчи… В этом нет твоей вины. Если честно, это мне надо извиняться за свою несдержанность. После нашего памятного разговора, я получил посылку, в которой был дневник Дами, а к нему прилагалось письмо всего с одной строчкой: «Если ты получил эту посылку, значит я – счастлива…». Она скучала по родным и хотела быть с ними, а я мешал этому. Надеюсь, теперь её душа обретет покой.

Желая хоть как-то утешить дорого сердцу человечка, я поднялась на носочки и чмокнула его в лоб, потом в щеку, а потом… Не знаю, кто из нас первым поддался натиску эмоций и желаний, но через какое-то время мы уже самозабвенно целовались, утоляя душевную боль друг друга. Это было так сладко и так странно… Дикий, необузданный – поцелуй ярче всяких слов демонстрировал истинную натуру зеленоглазика, снимая все завесы и ломая барьеры.

– Кажется, тут кто-то другой «пылает» страстной любовью! – между соприкосновением губ, проговорила я, теряя голову от происходящего.