Закон Неписанный
Шрифт:
– Как интересно. Надо же, национальности?
– Ага, у нас их очень много и у каждого народа своя история, свой язык и свои обычаи, ну и земля естественно своя - Родина.
– Ты скучаешь?
– Бывает, но редко, этот мир, тот… Везде люди, как люди, небо, как небо. Так какая разница? Здесь - там? Примерно, как тебе было без разница я или Агния.
– Не было. Не сравнивай, тут другое - меня внезапно лишили теплых объятий.
– Тогда, скажи, в чем я не права?
– Я ее любил…
– Кого? Агнию? Ты ври, да не завирайся!
– Я не лгу, правда, я ее любил.
– Демитрий? Так зовут моего племянника?
– перебила я эльфа, вспомнив, как Агния любила имя - Дмитрий, но видимо, здесь оно было слишком непривычно и она назвала сына - Демитрий.
– Да, твой племянник, когда он родился я уже знал, что Агния не ты, да кого я обманываю? Я после нашей первой ночи это понял…
– Любопытно, как?
– Саломея, я может и мечтатель, но не глупец - даже в темноте было видно, как Нитрэс покачал головой - ты бы никогда не пришла ко мне и мы оба знаем почему. А она не просто была со мной, она отдавала всю себя, не играя, а проживая за тебя. Конечно, было и другое, Агния, какой бы жестокой не была, но жесткой никогда. В отличии от тебя, ты бьешь близких больно, наотмашь, неосознанно. Она же наказывала, сумасшедше, дико, но только наказывала.
– То есть, ты считаешь то, что она чуть не убила меня, а потом бросила, словно мясо на корм Кастлу - жестоким наказанием? За что? Ответь, за что?
– я отодвинулась от эльфа и села в другом конце кровати.
– За что? Думаю, за предательство. Да, ты не предавала ее открыто, но то, что ты делала было схоже с предательством, ты забрала у нее все. Забрала ее саму. Такое не прощают, знаешь ли - Нитрэс тоже сел, облокотившись на спинку постели.
– Да? А как насчет ее предательства? Она первая, кто бросил меня, оставила подыхать в мире, где она была королевой, а я ее тенью. Тебе не понять, слишком вы с ней похожи. Так легко обвинять, так легко наказывать. А задуматься, за что наказываете, в чем обвиняете? Нет! Куда там, не господское это дело!
– Так почему? Почему ты не сказала ей об этом? Почему ты вообще никому ничего не говоришь? Думаешь, кто может читать твои мысли? Саломея, ты никогда не пыталась просто поговорить, попросить о помощи…
– Нет уж! Спасибо! Мне хватит той помощи, что и без просьб исполняют. И хватить об этом! Я просто хочу понять, зачем ты искал меня, отрекся от нее и почему продолжаешь это делать?
– Хочешь правды? Штайн, приди в себя! Прими правду! Мы - судьба друг друга, мы обречены быть рядом до конца наших дней! А все, кто встанет на пути - исчезнут. Потому, что судьба не терпит, когда ее пытаются изменить!
– А ты пробовал? Серьезно? Лэадонис, всю свою жизнь ты только и делаешь, что плывешь по течению, не пытаясь сопротивляться потоку, который тебя направляет. Сначала тебя изгнали твои же сородичи, потом тебя женили без твоего желания, после ты решил соответствовать роли, что навязали и просто был тираном, который унижал зависимого, так о чем мы? О тебе или обо мне? И к чему этот разговор, твой приход?
– усталость брала свое и с каждой минутой мне все сложней было ругаться с эльфом, хотелось
– Хотел попросить прощение…
– Старая песня, может не стоит? В самом деле, ты все равно продолжишь делать только то, что я считаю непростительным, так зачем лишний раз извиняться?
– Настолько сложно, да?
– и за долгое время я впервые чувствую этот взгляд - он понимает и без слов знает.
– Да, все настолько сложно. Но после сегодняшнего скандала уже не так запутано. Ты, правда, ее любил?
– наклоняюсь я, чтобы видеть его глаза.
– Любил, но не так сильно, как тебя. Заклятие не давало задыхаться мне рядом с ней, но и дышать полной грудью я могу только рядом с тобой - и он тоже наклоняется, накрывает мою ладонь своей.
– Да уж, понимаю…
– Как будто третья рука…
– Вроде и лишняя, но без нее тяжело - признаю я свое маленькое поражение, нет, в том винегрете чувств, что я испытываю с Лэадонису не могу определить, какие лидируют, но уже не ненависть, еще не симпатия, что-то такое, оставляющие непривычное послевкусие…
– Я подожду, пока не станет легче, в конце концов у нас полно времени. Обещай только, что больше не попытаешься сбежать от меня, прикрываясь несостоявшейся влюбленностью.
– А ты не станешь запирать? Не будешь душить своими чувствами?
– Обещаю.
– Что ж, мы заключили некий союз и как всегда это делалось при дворе - через постель - после этой случайно слетевшей с губ фразы, смех пробрал нас обоих.
– Ты не подражаема!
– Взаимно, дорогой - киваю головой и невольно наши губы оказываются в миллиметре друг от друга, глаза в глаза, мы замираем.
– Пусть у нас всегда будет взаимно…
Легкое прикосновение, словно предвкушающее ожидание нечто большего и вместе с тем дразнящий флирт никогда не перерастающий в нечто большее. Такой поцелуй - прикосновение эльф оставил мне на последок. Так и не подарив тепла, но уже по собственному желанию.
Вздохнув я свернулась калачик и поняла, что мне совсем не холодно, может потому, что ледяная стена, что была между нами начала таять? А может потому, что холод, что морозил меня при мысли о Агнии, Адаманте, о самой себе, после разговора с Нитрэсом исчез? Ну, а может причина банальна? Просто Лэадонис уходя, магией развел огонь в камине? Все это может быть причиной…
Эпилог.
Я никому ничего не обещала, как видишь - сдержала своё слово.
Лучше горькое счастье, чем серая, унылая жизнь…
В день свадьбы праздновать… похороны. Нда, то еще веселье, скажу я вам. Милая барышня Присцилла решила не дожидаться неприятных вопросов и справедливого суда - совершила самоубийство выпив яду. Не скажу, что кроме Стайлса кто-то расстроился. По-моему большинство вздохнули свободно. У темных теперь и претензий быть не может. В самом деле, мы приехали уже к месту трагедии и не могли принимать никакого участие в незавидной доли этой милочки. Правда коронацию и последующий пир никто отменять не собирался. Тело Присциллы тихо передали темным эльфам и успокоились.