Закон ученого

– Присоединяюсь к благодарности. Причем всем, – раздался голос справа.

Я повернул голову и увидел, что с земли тяжело поднимается Циркач. Ага, оклемался, значит. Стало быть, не зря я его спас. Труп спасать какой смысл? А вот выручить живого товарища – это в бою самая что ни на есть прямая обязанность.

Внезапно Грета замерла, словно гончая, почуявшая добычу.

– Что случилось? – насторожился я.

– Я чувствую его, – сказала нанодевушка, причем в ее механическом голосе ощущалось напряжение.

– Кого? – спросил Циркач, подходя к нам. Судя по его походке и блуждающему взгляду, в себя он еще не до конца пришел. Но главное, что руки-ноги целы, а остальное утрясется в процессе.

– Хозяина, – отозвалась Грета. – Он уже недалеко.

И показала рукой на возвышающиеся над корявыми деревьями унылые коробки девятиэтажек Припяти.

– Это хорошо, – кивнул я. – Идти все могут?

– Да куда ж мы денемся, – прокряхтел Бесконечный, поднимаясь с земли. – Ввязались – так надо идти до конца.

Я взглянул на Циркача.

– Дойду, – махнул он рукой. – Обузой не буду, не переживайте. Башка вот только на части разламывается. Если сдохну на ходу, уж не обессудьте.

– Если по «галоше» головой стучать, она еще не так разболится, – глубокомысленно заметил бармен. Клапан его комбинезона затрещал, раскрываясь, и в воздухе повисли две таблетки.

– На, лечись, – сказал Бесконечный. – Правая от правого мозгового полушария, левая – от левого. Смотри не перепутай.

– У меня слева голова больше болит, – не поняв шутки, проговорил Циркач.

– Значит, левую сначала глотай, а правую – ровно через две секунды, – на полном серьезе произнес бармен. – Раньше никак нельзя, позже не имеет смысла.

– Пошли уже, – усмехнулся я. – А то сейчас обиженный гравиконцентрат вернется, и тогда нам всем точно головная боль обеспечена.

…Мы направились в сторону Припяти, отправив безоружного Циркача в центр нашего маленького отряда, – и почти сразу наткнулись на блокпост «Борга».

Стрелять не пришлось – все бойцы, охранявшие укрепление, были мертвы, причем их тела оказались изуродованными до неузнаваемости. Что ж, в Зоне бывает всякое. Циркач поднял уцелевший автомат одного из красно-черных, и мы уже хотели пройти мимо… как вдруг я почувствовал, что меня с непреодолимой силой тянет в дальний угол блокпоста, стены которого были испещрены черными узорами, словно внутри него взорвалась шаровая молния…

Я сперва замер – странные ощущения в Зоне чаще всего не к добру. Или псионик чудит, или бюргер решил перекусить, или еще какая-нибудь пакость пытается запудрить тебе мозги, чтобы полакомиться жилистым сталкерским мясом…

Но это ощущение не было похоже на пси-атаку. Вообще что-то ранее не испытанное, словно старый друг меня позвал откуда-то из-под земли. Беззвучно, но настолько явственно, что мне аж не по себе стало…

– Что там? – обернулся Бесконечный, заметив, что со мной творится нечто неладное.

– Не знаю, – честно ответил я, направляясь туда, откуда раздавался этот странный зов. Сделав четыре шага, я опустился на колено, зачем-то дотронулся до земли… и невольно вздрогнул, когда мне в ладонь привычно легла рукоять «Бритвы», высунувшаяся из земли.

Второй «Бритвы»!

А точнее, первой.

Той, что я был вынужден подарить Захарову.

И вот сейчас она вернулась ко мне…

Но как она здесь оказалась?! Неужто академик настолько уверовал в себя, что выбросил оружие, цены которому просто не было?! Я верил ощущениям Греты, и что Захаров жив, сомнений у меня не было. Но, с другой стороны, какая разница, как здесь оказалась «Бритва»? Два уникальнейших смертоносных ножа всяко лучше, чем один.

– Завидую, – вздохнул Бесконечный, увидев, что я держу в руке. – Тут об одной-то только мечтать, а к тебе вторая сама в руки пришла. Вот что значит легенда Зоны…

Грета же дотронулась кончиками пальцев до головы и произнесла:

– Нам надо поторопиться. Он становится сильнее.

И не нужно было пояснений, о ком она сейчас говорит.

– Стало быть, вперед, – сказал я.

И первым пошел по направлению к серым домам Припяти, так похожим на огромные могильные плиты заброшенного кладбища.

* * *

По мере удаления от живого тумана отряд Кречетова вновь вернулся к состоянию послушных кукол, тупо выполняющих приказы. Что ж, возможно, для той битвы, в которую им предстояло вступить, это было не так уж и плохо…

– Передвигаться скрытно, – скомандовал профессор – и группа умело рассредоточилась на местности, укрываясь за густым кустарником, которым обильно поросли дворы Припяти.

Впереди за домом был слышен грохот битвы. Злобно тявкали автоматы, хлопки гранат слились с воплями раненых и умирающих… А еще были хорошо различимы странные чавкающие звуки, словно кто-то большой и очень сильный рвал на части куски мяса.

Кречетов осторожно выглянул из-за угла дома – и увидел жуткую картину.

Огромное чудовище, похожее на осьминога, отливающего вороненым металлом, убивало людей. Оно прилипло к стене дома, и множество его щупальцев орудовали в оконных проемах, периодически выдергивая из них то целого человека, то его часть… И то и другое немедленно отбрасывалось в сторону, а освободившееся щупальце вновь ныряло в окно за следующей жертвой.

– Фыф, – негромко позвал Кречетов. – Можешь просканировать мозг той твари. Это Захаров?

Профессор был не уверен, что его бывший учитель смог так преобразиться. Но в то же время понимал – от академика можно ждать чего угодно.

– Конечно, командир, – бесстрастным голосом произнес Фыф, наморщив лоб. И через полминуты ответил: – Да, это он. Но не совсем он.

– То есть? – не понял Кречетов.

– Я вижу две сущности. Механическую и человеческую. И первая сущность полностью подавила вторую.

– Ничего себе! – приподнял бровь Кречетов. – Похоже, мой премудрый преподаватель доигрался с научными экспериментами. Ну что, отряд? Есть идеи, как нам одолеть эту тварь?

Сейчас профессор был готов пойти на что угодно, лишь бы отомстить Захарову за многочисленные унижения. Но в то же время просто бесславно погибнуть от щупальцев наномонстра как-то не хотелось. Все-таки месть – это когда ты повергаешь противника, а сам остаешься в живых, но никак не наоборот.

– Думаю, я бы мог ненадолго парализовать это чудовище, – проговорил Фыф. – Оно хоть и механическое, но построено по алгоритмам живого существа со своим мозговым и нервным центрами. Только я буквально убежден, что не сумею держать его больше двух минут. Просто не хватит сил.