Закон Выброса

– Я его замуровал, – бесцветным голосом произнес Захаров. – После того, как вы там все разворошили, потолочники в него поперли толпами, как к себе домой. И маток их я насчитал штуки три в этой массе. Если такое вырвется на волю, то и Зоне конец, и всему остальному миру не поздоровится. Так что я со своего конца вход замуровал, а вольные – со своего.

– Понятно, – кивнул я. Потом сходил, подобрал FN F2000, сменил у него магазин, заодно прикинув, что у меня с патронами и гранатами для подствольника. Получалось более-менее нормально для того, чтобы устроить реальные проблемы.

– Где у тебя выход к ближайшему люку? – спросил я.

Захаров кивнул на лестницу в углу операторской, уходящую в потолок.

– Решил подороже продать свою жизнь? – поинтересовался он.

– А ты проницательный, – усмехнулся я, опуская тонированное забрало шлема. – Как по лестнице поднимусь, открывай. Как выскочу наверх – сразу запечатывай обратно.

– Я догадливый, – кивнул академик. – Не буду повторять банальностей на тему, что спасти нас может только чудо, ибо чудес не бывает. Потому лишь могу пожелать тебе сдохнуть красиво. А я напоследок полюбуюсь на твое последнее шоу.

– Приятного просмотра, – сказал я.

И направился к лестнице.

* * *

Фыф положил пальцы на виски, закрыл глаза. Расстояние до военных было все-таки приличным, но тех двоих – видимо, каких-то ученых – он «держал» надежно. Когда творческие люди с полной самоотдачей заняты каким-то делом, проникнуть в их мозг не так уж сложно.

Пока в той стороне шла стрельба, ученые сидели тихо, не высовываясь из бронированной машины: по-другому Фыф никак не мог объяснить, что их мозговая активность была почти не слышна – так, еле-еле воспринимаемые точечные импульсы, очень похожие на волны страха. Если б те двое не боялись, шам вообще бы не смог их отследить. Но как только стрельба затихла, сигналы стали в разы сильнее. Фыф даже смог некоторые мысли четко отловить.

– Они что-то затевают, – сказал он. – Что-то серьезное.

– Что именно? – спросила Настя.

– Пока не понял. Что-то необычное…

– Решили шаманскими плясками вызвать концентрированный Выброс, чтоб им поджарить того ученого? – хмыкнул Рудик.

– Зря кривляешься, – поморщился Фыф. – Там правда что-то мощное. Но вот что – не пойму. Похоже, нечто из другой вселенной.

– Думаю, настала пора полетать на воздушной ладье, – предложил Данила. – Нешто мы сюда приперлись штаны просиживать?

– А если подстрелят? – осторожно поинтересовался Рудик.

– Значит, будешь жить подстреленным, – философски заметил дружинник. – Или же склеишь лапти в битве, как истинный воин.

– Что-то мне обе перспективы не нравятся, – сказал спир. – Третьего варианта нет, где мы героически всех победим, спасем этого – как его? Снайпера? – и наконец разбежимся по своим делам?

– Смотреть надо, – сказал Фыф, тыльной стороной лапки вытирая пот со лба. – Я что-то взопрел в их мозгах копаться. Там такая активная работа мысли, что я на расстоянии уже совершенно не понимаю, что они там делают.

– Тогда поехали, – кивнула Настя на «галошу». – Заряда батареи там кот наплакал, но долететь до бункера хватит. И даже немного повисеть в воздухе, пока военные будут нас превращать в решето, – судя по той канонаде, что там была, с огнестрелами у них все в порядке.

– Не надо висеть, – сказал Данила. – Неразумно сие. Подлетим поближе, после спешимся и с разных направлений ударим.

– Громила дело говорит, – кивнул Рудик. – Можно и с разных направлений, а можно одним концентрированным ударом с одного, из всех стволов. Думаю, решим по ситуации.

– Или так, – пожала плечами Настя. – Ну, загружайтесь, стратеги.

…«Галоша» летела бесшумно со скоростью крысособаки, несущейся за добычей. И это было хорошо – по мере приближения к цели Фыф все более отчетливо читал мысли ученых, и то, что они планировали, шаму нравилось все меньше и меньше.

Для тех двоих это был лишь эксперимент по испытанию оружия, которое им запретили использовать на Большой земле – слишком уж непредсказуемыми могли быть последствия. И тогда они, снюхавшись с военными, проникли туда, где законы не действуют, – в аномальную Зону, которая, как известно, спишет все что угодно.

– Безумие, – пробормотал шам.

– Что? – переспросил Рудик.

– Этим маньякам наплевать и на бункер, и на военных. Они додумались, как сделать так, чтобы луч «смерть-лампы» не терял своей мощи, разлагая материю, и теперь хотят рассечь планету надвое своей пушкой, как яблоко ножом.

– Зачем им это? – бросила через плечо Настя.

Фыф пожал плечами.

– Очередные придурки, решившие, что Земля просто не нужна. Мол, она давно превратилась в помойку, которую нужно уничтожить.

– Насчет помойки, я, пожалуй, соглашусь, – кивнул Рудик. – Только я за то, чтобы помойки чистить, а не сжигать.

– Все, философы, приехали, – сказала Настя, снижая «галошу». – Вот за тем лесочком все и происходит.

– Любо, – проговорил Данила, перепрыгивая через борт транспорта «мусорщиков», зависшего в полуметре над серой травой Зоны. – Ну, ежели чего, не поминайте лихом.

И побежал в сторону рощи, в одной руке совершенно без напряжения держа «Печенег», а другой придерживая рукоять меча, висящего на поясе.

– Как всегда, все в одно рыло, единоличник, – проворчал Рудик, закидывая за спину «Вал». – Ладно, пойду попробую спасти планету.

И, ловко выпрыгнув из «галоши», побежал следом за Данилой.

Фыф с сомнением посмотрел на свой ультрамаленький автомат Sig Sauer, понимая, что особого толку от него не будет. Оставались еще трофейные «смерть-лампы» пистолетного типа, но для шама они были слишком громоздки и тяжеловаты.

– Зато, если что, ментально ты можешь долбануть не хуже, чем из гранатомета, – улыбнулась Настя, словно прочитав его мысли.

– И то верно, – усмехнулся шам, которого улыбка кио странным образом приободрила. «Не хватало еще и правда влюбиться в эту танталовую красавицу», – подумал Фыф и поспешил перелезть через борт «галоши», подальше от искушения и собственных мыслей о том, что, может, Снайпер и не соврал, ибо какая-то «химия» между ним и Настей определенно появилась. И уже когда перелез, спохватился:

– А ты?

– А я, пожалуй, коль такое дело, отвлеку этих уродов, – жестко сказала кио. – Ишь чего задумали, землю располовинить.