Законник Российской Империи

Что-то я думаю что этому мужчине просто лень объяснять базовые вещи для мальца которого ему скорее всего навязали. Ну и ладно, книги я могу почитать и самостоятельно, а вот яды это тема интересная. С учетом же того как часто травились аристократы в истории мира из моей прошлой жизни, то такие знания могут спасти мою собственную жизнь.

И все же кого он имел ввиду? Я знаю не так многих людей, которые могли бы…

— Дядя Эд? — с недоверием спросил я, потому что больше кандидатов на эту роль не было. — Он что, настолько хорош?

— Видишь ли, в империи не так много магов десятого ранга. Их также называют Платиновыми магами, потому что у них соответствующая бирка. Всего таких пятеро на всю империю. Думаю, если бы Эдвард не совершил один проступок, то он был бы шестым. А если бы еще какое-то время потренировался, то мог бы стать сильнейшим среди них. Но этого мы скорее всего никогда не увидем — ему подобное просто не интересно. Впрочем это не значит, что у наших соседей нет магов такой же силы, так что запомни это — никогда не переступай им дорогу.

Вот уж ничего себе. Я и подумать не мог, что он настолько силен. И этот человек меня защищает? Выходит, мне вообще нечего бояться. Хотя… вспоминая прошлую ночь, он не очень-то мне и помог. Да уж…

— Ты тоже весьма неплох, — заметил Андрей Павлович. — Учитывая, что тебе восемь, а ты уже можешь управлять маной в теле на таком серьезном уровне, значит, ее количество превышает возможности твоего возраста и тела.

— Это плохо? — я непонимающе поднял бровь.

— Ты должен правильно тренироваться. То, что ты управляешь импульсами маны без знания слова — никуда не годится. Сядь ровно.

Соколов подошел ко мне и коснулся пальцем там, где находилось сердце.

— Отпусти свою ману, дай ей собраться по жилам в сердце, такого старика, как я, ты вряд ли удивишь, какой бы сильной она ни была.

Я закрыл глаза и сконцентрировался. Вдохнув, наполнил свое тело ощущениями, будто по нему что-то медленно течет. Вскоре я почувствовал ману, которую начал собирать у своего сердца. Но в какой-то момент поступил так, как сказал учитель, не отправив ее циркулировать по телу дальше, а отпустил ее. Она, словно река, прорвавшаяся через дамбу, хлынула волной и тогда я впервые ощутил, что ее намного больше, чем обычно я использовал.

Выходит, из-за неопытности я этого и не знал вовсе. Удивительно.

— Я чувствую! — воскликнул я, открывая глаза, и тут же отпрянул назад от неожиданности.

Лицо Андрея Павловича было сморщено так, будто он откусил огромный кусок едва поспевшего лимона.

— Мелкий засранец, как ты можешь быть так силен в восемь лет… — недовольно пробурчал он.

— Что вы сказали? Я не расслышал.

— Я говорю, молодой господин, ты невероятно силен для своего возраста, это впечатляет, — любезно улыбнулся мужчина, переменившись в лице. — И как только ты смог так развиться?

— Это не он, — внезапно раздался голос со стороны окна. Я резко развернулся и увидел дядю Эда, сидящего на подоконнике. А ведь до этого ни я, ни учитель его не замечали. — Его мать оставила ему эту ману. Наследственность…

Еще и говорят с таким умным видом, будто прекрасно понимают друг друга, но вечно что-то не договаривают. А мне приходится играть роль любопытного ребенка, но держать язык за зубами. Бесит!

— Госпожа Мария, хм… Тогда это имеет смысл. Однако если так пойдет, то он не сможет обуздать эту силу. Сейчас он, словно хрустальный сосуд, который может треснуть от обилия воды в нем, — задумчиво потер подбородок Соколов. Кажется, его совсем не удивило появление дяди, либо он умело делал вид.

— Я научу, что с этим делать. Жду тебя ближе к полуночи, у восточных ворот города.

С этими словами дядя спрыгнул с окна. И что, он приходил, только чтобы сказать это? Странный все же человек. И почему никто из этих взрослых не хочется пользоваться дверями?!

Соколов, естественно, решил, что это его заслуга в том, что столь могущественный маг согласился стать моим учителем, и весь оставшийся день был в хорошем настроении.

Мы прошлись по самым азам его искусства, также он пообещал мне чуть позже подопытную животину для работы на практике. Да уж, я, конечно, в прошлой жизни бывал на практике в морге, но скажи мне, что я буду препарировать живых существ для обучения… Кто вообще толкнет на такое ребенка?!

Когда солнце начало клониться к закату, в дверь постучали. Это была служанка с подносом, на котором стояли две тарелки с ароматным ужином.

— Госпожа велела принести вам еду сюда, — сказала она, передавая поднос Андрею Павловичу, который поспешно подошел к ней.

Я почувствовал, как у меня от запахов свежей горячей еды заурчало в животе. Только сейчас я осознал, насколько проголодался за день.

Мы с Андреем Павловичем уселись за стол. На тарелках красовалось аппетитное жаркое из кролика, политое густым соусом с травами. Рядом лежали ломтики свежего хлеба и овощи, будто только с грядки — у нашего поместья были очень хорошие поставщики продуктов.

— Приятного аппетита, — сказал мне учитель, берясь за вилку.

Я с энтузиазмом приступил к еде. Мясо было нежным и сочным, соус придавал ему пикантный вкус. Я успел съесть несколько кусочков, когда вдруг почувствовал странное покалывание в животе.

Сначала я не придал этому значения, но через минуту боль стала настолько сильной, что я невольно схватился за живот.

— Что это? Что с едой?! — выдавил я, чувствуя, как меня скручивает новый спазм, а чуть ниже началась очень тяжелая и не сулящая ничего хорошего давка.

Андрей Павлович, к моему удивлению, продолжал спокойно есть, как ни в чем не бывало.

— А что с ней? — спросил он, едва заметно улыбаясь. — Прекрасная, вкусная еда. В этом поместье кормят просто великолепно. Пожалуй, это было прекрасное решение отправить меня сюда, определенно!

Я уставился на него, не веря своим ушам. Неужели только моя порция была отравлена? Стоп… отравлена!

— Но вам лучше поторопиться, молодой господин, — добавил он как бы между прочим, махнув вилкой. — Потому что яд, который был подмешан в вашу еду, очень сильный, можно и не добежать до уборной. О, это будет очень неловко. Весьма.

Я сощурился, глядя на Соколова.

— Вы! Это ваша месть, да? Ну, вы еще заплатите за это!

Но мою гневную тираду прервал очередной спазм в животе. Я понял, что больше не могу сдерживаться. Вскочив со стула, я бросился к двери, надеясь успеть добежать, пока не стало слишком поздно. Чертов учитель!

* * *

Я все же успел до того, как навлек на себя позор, но чувствовал себя опустошенным во всех смыслах этого слова. Проклятый Соколов и его яды! Клянусь, я ему это еще припомню. Но сейчас у меня были дела поважнее — нужно попрощаться с Настенькой перед ее завтрашним отъездом. Вот и чего все эти события наложились одно на другое?