Законный брак

– Ильда? – поторопила я.

– В последний раз я видела библию у госпожи Эдит, – опомнилась служанка. – Ваша матушка ее в шелковую шаль заворачивала, собиралась куда-то нести. Только вот не припомню я, куда. Аккурат перед пожаром это было.

– Подожди, ты хочешь сказать, что мама унесла библию из дома?

– Выходит, что так. И скажу я вам, госпожа Кэролайн, что выглядела она решительной. Вроде как надумала что.

– Ты можешь вспомнить, куда она пошла?

Я смотрела на Ильду, чувствуя, как быстро бьется сердце. Если библия уцелела… В ту страшную ночь родительский особняк выгорел дотла, не осталось ни одной вещи, ни одного олдера, ни одной ценной бумаги. Да там вообще ничего не осталось, даже стены рухнули. Неужели матушка успела унести из дома семейную реликвию, в которую были вписаны имена всех моих предков? Но куда?

– Да как же тут вспомнишь? – с сомнением переспросила Иль. – Столько времени прошло. А вам она чего понадобилась?

– Дядюшка просил принести.

Я не собиралась говорить Ильде правду. Еще сболтнет где-нибудь про магию, а мне потом отвечай!

– А ему что за блажь? Неужто в праведники решил на старости лет податься? – съязвила Ильда, а я в который раз задалась вопросом, почему она так не любит дядю Ирвина. – И то, пора. Столько на нем грехов, до смерти не отмолить.

– Ты сейчас о чем?

– О чем? Скольким честным женщинам головы задурил! А ни на одной не женился! Вы уж меня, госпожа Кэролайн, простите, да только кобель ваш дядюшка был, каких поискать!

Худое лицо служанки покраснело, глаза гневно засверкали, в них полыхала самая настоящая ненависть, и меня вдруг осенило.

– Ты его любила, Иль? – тихонько спросила я.

– Любила? Еще чего! – вскинулась Ильда, но тут же поникла, сгорбилась и со злостью отерла кулаком повлажневшие глаза. – Чтобы я в такого кобелину влюбилась? Что ж я, совсем безголовая?

– Ильда? – пристально посмотрела на служанку.

– Что Ильда? – буркнула та.

Она вся как-то сжалась, скукожилась, даже ее вечная воинственность исчезла.

– Когда капитан Джобс в наш городок приехал, в него, почитай, все уэстенские дамы повлюблялись. Да и не только дамы. И служанки, и экономки, и белошвейки. И к каждой у него свой подход был, каждой умел такие слова сказать, что верилось, будто ты одна-единственная, незаменимая. И мы, глупые, верили, хоть и знали, что бабник он, каких поискать.

Ильда достала из кармана фартука платок, громко высморкалась и посмотрела на меня.

– Одно слово – дуры безмозглые, – посуровев, резко сказала она. – Так значит, библию хочет? – задумалась она. – Что ж, будет ему библия. Я не я, если не вспомню, куда госпожа Эдит ее дела!

Ильда сложила руки на животе и задумалась, а я ее не торопила.

– Сдается мне, госпожа, матушка ваша библию отдать кому-то хотела, – спустя долгое время, выдала служанка. – Все повторяла, что он лучше знает, что с ней делать. Я тогда значения ее словам не придала, а сейчас вот думаю, к кому-то из знакомых она обратилась.

– Но к кому? По твоим словам выходит, что это мужчина?

– Выходит, что так, – кивнула Иль.

– Но у матушки не было таких близких знакомых, чтобы отдать семейную реликвию. Если только…

– Пастор Роунс, – одновременно со мной произнесла Ильда.

– Точно! Маменька ему очень доверяла.

– Вот как пить дать, преподобному и отнесла, – уверенно подтвердила Иль. – Она тогда к нему зачастила. Папенька-то ваш уж какой день не в себе был, госпожа Эдит места себе не находила, все молилась, чтобы Господь полковника Уэтерби не забирал, а пастор ее утешал, велел крепиться и предоставить все воле Божьей. А она так уж, бедняжка, убивалась. Не смогу, говорит, без Логана и минутки прожить. И ведь не смогла. А тут и пожар этот случился…

Ильда вздохнула и перекрестилась.

– Все одно к одному. И остались вы сиротинушкой, ни отца, ни матери…

Черные глаза уставились на меня с жалостью, которую я не выносила.

– Еще и капитан Дерт куролесить начал, – не останавливалась Ильда.

Ей дать волю, так она погрязнет в воспоминаниях и меня за собой утянет.

– Ладно, хватит об этом, – оборвала я служанку. – Завтра после уроков наведаюсь к пастору, узнаю, точно ли ему матушка библию отдала?

– Бернсы снова с самого утра своих девчонок приведут? – тут же переключилась Ильда. – Вот же беднота настырная. Как платить, так у них денег нет, а как на занятия ни свет, ни заря приходить – так вот они, бесстыжие!

– Прекрати, – поморщилась я.

Ильда, как и большинство уэстенских служанок, не жаловала бедняков. И мне постоянно пеняла, что я с «оборванцами» знаюсь. «Не годится вам с ними знакомство водить, госпожа, – не раз убеждала она меня. – Это что же будет, если они вас за равную принимать начнут? Да и в городе слухи ходят, что вы с беднотой запросто общаетесь, нехорошо это. Неправильно. Вы ведь благородная леди, а не какая-нибудь мещанка».

– Хотите сказать, я не права? Бесстыжие и есть, – не отступала Иль. – Другие бы постыдились без денег приходить, а этим хоть бы хны, ходют и ходют! А вы их еще и булками прикармливаете, сами не едите, а этим голодранцам отдаете! Конечно, они с самого рассвета у двери сидят.

Глупость какая… Я лишь однажды передала пару пирожков заболевшей Энни Бернс, а Ильда все никак забыть не может, то и дело припоминает мне тот случай.

– Все сказала? – строго посмотрела на служанку. – Иди уже, я спать лягу.

– А ужинать? – всполошилась Ильда. – Я похлебку гороховую сварила, вкусную.

– Не хочу. Устала.

Я покачала головой и принялась расстегивать пуговицы платья.

– Никакого сладу с вами нет, – проворчала служанка. – Давайте хоть раздеться помогу.

Она подошла и вцепилась в застежку манжеты, заставляя меня опустить руки.

– Вся в маменьку. Госпожа Эдит тоже, как птичка, ела. Настоящая леди была.

В голосе Ильды я расслышала гордость. Иль любила мою матушку преданно и нежно, и ее смерть ничего не изменила.

– Ох, забыла совсем! – служанка замерла, так и не расстегнув застежку. – Я ведь у Милли спросила, о чем лорд Кейн с ней говорил!

– И что?

Я почувствовала, как быстро забилось сердце.

– Сказала, что он спрашивал, как часто вы из дома выходите, да во сколько. И когда возвращаетесь. А еще вызнавал, кто у вас бывает. Из мужчин.

Ильда распрямилась и посмотрела на меня своим особенным взглядом. Я называла его дознавательским.

– С чего бы это? – спросила она.

– Не знаю, Иль, – отмахнулась я.

Я и правда не знала, зачем Кейну знать о моих передвижениях. Что еще задумал этот несносный пират?

– Ох, темните вы что-то, недоговариваете, – нахмурилась служанка. – Только вот что я вам скажу – держитесь вы от лорда Кейна подальше. Он хоть и благородных кровей, а такой же кобелина, как и ваш дядюшка. Не хватало еще, чтобы слухи по городу пошли! Это ж завсегда так, стоит лорду на которую из дам внимание обратить, так ее тут же ему в любовницы записывают.