Законопослушный

Десятый час, солнце уже высоко и жарит вовсю, но в воздухе ещё ощущается утренняя прохлада. Самое лучшее время: рабочий класс уже у станков, белые воротнички схлынули в офисы, время туристов и просто гуляющих ещё не наступило. Сейчас бы сесть в поезд, а лучше – в самолёт, чтобы земля с высоты казалась лоскутным кадастровым планом. Выйти там, где другая, настоящая жизнь, где можно всё начать с нуля. К сожалению, это несбыточные мечты, а в реальности есть белый лист повестки, который я несу, словно флаг капитуляции, не смея даже сложить пополам.

Навстречу идёт девушка с огромным букетом турецких гвоздик. Таких не купишь ни в одном киоске: так продаются либо гвоздички Шабо, либо здоровенные ремонтантные гвоздичины, что по памятным датам кладутся к основаниям монументов. А турецкую гвоздику люди привозят с дачи, где как раз самая пора им цвести.

Лицо девушки знакомо, но где я её видел, никак не припомнить. Такое случается порой. Скажем, сосед, живущий с тобой по одной лестнице, когда встречаешься с ним возле дома, то сразу узнаёшь и здороваешься, а где-нибудь в центра города будешь мучительно вспоминать, кто это, и как тебя угораздило с ним познакомиться.

Девушка улыбнулась.

– Здравствуйте. Что-то вы сегодня рано. В библиотеку идёте?

Ну, конечно, как я мог не узнать? Последний месяц мы видимся каждый день, она выдаёт мне книги на абонементе или забирает, когда я сдаю их вечером. Надо же, где довелось встретиться.

– Нет. Извините, но я, к сожалению, не смогу сегодня быть в библиотеке. Дела…

– Ничего страшного. Книги на абонементе хранятся десять дней. Потом дочитаете.

Эх, где-то я буду через десять дней…

Я старался быть спокойным, но, наверное, на лице что-то отразилось, потому что девушка вдруг заволновалась.

– Не надо расстраиваться… Неприятности? – они пройдут. Ну-ка, держите…

Цветы. Огромный букет ярчайших гвоздик. У меня никогда не было такого. Но куда я их дену? И потом… у меня заняты руки, я несу тяжёлую повестку, что обнаружилась сегодня в моей почте.

Белый прямоугольник выскользнул из пальцев и спланировал к ногам девушки.

– Ой. я сейчас… – она быстро наклоняется, подбирает бумагу.

Уж кто-кто, а библиотекари владеют навыками мгновенного чтения. Достаточно мимолётного взгляда, чтобы текст врезался в память:

«Вам надлежит сегодня, двадцать четвёртого июня, к двенадцати ноль-ноль явиться для

приведения в исполнение вынесенного Вам приговора (смертная казнь, расстрел)».

Губы у девушки дрожат. Цветы выпадают из ослабевших пальцев, роскошным ковром устилают тротуар. Следом, второй уже раз опадает листок повестки.

Странно, девушка совсем не боится. Кажется, ей даже меня жалко.

– Как же так? Тут какая-то ошибка…

– Нет. Не беспокойтесь, всё правильно, всё в порядке.

Кланяюсь, подбираю бумагу, складываю её вчетверо, перешагиваю цветы и иду дальше. Ровно в полдень я должен быть там. Я не имею права опаздывать.