Законы поединка

Поимка минеров и предъявление их иностранным журналистам могла бы подавить эти слухи.

По невеселым лицам разведчиков отец Михаил понял, что поиск оказался неудачным. Да еще рядовой Семенюк. Он был самым молодым в разведгруппе. И именно его отец Михаил не увидел среди бойцов, стоявших за спиной старшего лейтенанта Макарова.

– Семенюк где? Он живой? – переспросил отец Михаил, уступая дорогу и пропуская разведчиков в палатку.

– Да живой он, – успокоил священника Макаров, – живот прихватило, в туалет отошел.

– Фу ты! – облегченно вздохнул отец Михаил. – А я-то уж испугался!

Он улыбнулся и, немного подумав, вместе с разведчиками вернулся в палатку. "Хоть возвращаться и плохая примета, – мелькнуло у него в голове, – но в первую очередь я – войсковой священник и не могу уйти, не сказав солдатам несколько ободряющих слов". Отец Михаил тут же отмел все сомнения и осенил себя крестным знамением.

Он прошел вглубь палатки и, сев на табурет, стал наблюдать, как снимают с себя амуницию уставшие парни.

– Ну как там местные девчонки, ребята? – пошутил он, проверяя реакцию солдат. Он обратился ко всем сразу и ни к кому конкретно. – Ждали вас в засаде?

Обычно кто-нибудь обязательно находил пару слов, чтобы поддержать шутку. Что-то типа, все нормально, всех проверили, мин нет. А тут никто ничего не сказал. Все угрюмо молчали и старались не смотреть на священника. Священник покачал головой в такт своим мыслям. Каким-то чутьем он понял, что ребятам сейчас не до фривольных разговоров. Он хлопнул себя по коленям.

– Ну что ж, вижу, что вы устали. Тогда давайте отдыхайте, после поговорим, а мне тут надо сходить в одно место по делам.

Он встал и направился к выходу.

– Хочешь посмотреть на свет, отец Михаил? – неожиданно резко остановил его голос ефрейтора Стольникова. Он был одним из первых, кто лег на кровать в самом дальнем углу палатки. Отец Михаил обернулся на голос и увидел худощавого парня интеллигентного вида. Ефрейтор лежал в одежде в обнимку со снайперской винтовкой СВД. Обращаясь к отцу Михаилу, он смотрел в потолок, закинув одну руку за голову.

– Свет мне и отсюда виден, – ответил ему в тон отец Михаил. – Хочу пообщаться с тем, кто стоит рядом.

– Один не ходи, отец, не советую. – Не поворачивая головы, проговорил Стольников. – Минимум – ослепнешь, а максимум – голову потеряешь. Я лично видел, как два америкоса с ума сошли после того, как с ними поговорили.

Отец Михаил вспомнил, как зовут Стольникова, и обратился к нему по имени. Он решил не ходить вокруг да около, а сказать прямо то, что знает.

– Это не просто свет, Саша! Это вызов на Суд Божий. А парень, что стоит рядом, – Защитник. И я просто должен быть возле него.

– Значит, вместо одного трупа будет два! – высказал свое мнение рядовой Корнеев, крепкий коренастый парень, контрактник. – Он стоит там один на площади. Как мишень! И вряд ли доживет до утра. Черные снайперы уберут его еще до восхода солнца. Ну а если не они, то союзнички какой-нибудь ракетой с неучтенной подводной лодки жахнут. И скажут, что так и было. Он точно псих, – констатировал Корнеев, изображая зевоту. – А если вы туда пойдете, то будет два психа.

Тут отцу Михаилу стало понятно, что все разведчики находятся под впечатлением от увиденного и пытаются найти ему рациональное объяснение. Именно свет был причиной неразговорчивости разведчиков, а не усталость.

– Нет, он не псих. Он – Защитник, и так просто его не убить, уверяю вас!

Старший лейтенант Макаров вышел из-за ширмы, которая отделяла его кровать от остальных разведчиков. Ширма была единственной привилегией офицера.

– Расскажи нам все, что ты знаешь о нем, отец Михаил! – сказал он, глядя в глаза священнику и садясь на табурет. Священник увидел, что на него смотрит десять пар заинтересованных глаз, и улыбнулся.

– Хорошо. Расскажу, что знаю. А знаю я, к сожалению, немного.

***

Отец Михаил подвинул к себе свободный табурет, сел и снял с плеч рюкзак с бронежилетом. Посмотрел на часы. Было без пяти шесть. До полудня оставалось еще чуть более пяти часов. Надо было спешить, поэтому он начал с главного.

– Никто не знает точно, откуда они приходят, – начал свой рассказ Струков и как только начал говорить, заметил, что в палатке стало тихо. Все слушали его с удивлением и интересом. – Есть только догадки и предположения, что Защитники – это некий межгосударственный проект, который призван возродить на Земле высшую форму справедливости – Суд Божий.

– Что это такое – Суд Божий, – спросил старший лейтенант Макаров, – нам что, других судов мало? Конституционный, Гаагский, Хамовнический. Одна хрень – правды нигде нет.

– Суд Божий – это поединок, в котором над вами нет судьи. Только ты и твоя правда! Победил – значит, ты прав, проиграл – плати по счетам.

– Это как на дуэли, что ли? – хмыкнул Корнеев.

– Да, что-то вроде того, только без оружия, на лобном месте, при свидетелях.

– Без оружия? – удивленно произнес Стольников. – Бред! Сейчас это невозможно.

– Не скажи, – покачал головой отец Михаил, – вы разве не слышали ничего про Игоря Панкратова?

– Нет, а кто это?

– Первый Защитник. Несколько лет назад в Подмосковье он смог пройти через все круги ада и добиться Высшей Справедливости. Причем сделал это буквально за полдня.

– И где он сейчас?

– Он погиб.

Корнеев снова хмыкнул.

– Кто бы сомневался.

– Смерть была его добровольным выбором. По личным мотивам.

– Это как? – не понял Корнеев. – Сам себе пулю в лоб пустил или, как Христос на Голгофе, за других смерть принял?

– Почти так, – согласился отец Михаил. – Когда ему необходимо было сделать выбор, он решил, что прошел свой путь до конца, и не стал уклоняться от предназначенной ему пули, хотя мог это сделать.

Корнеев был упрямым малым и очень любил жизнь. Он тряхнул головой и провел ладонью по стриженным волосам:

– Не понимаю. Как это так? Мог уклониться и не стал. Значит, не мог.

– Да. Это сложно понять, – согласился отец Михаил. – Когда-нибудь об этом будут рассказывать в школьных учебниках, но сейчас еще много сил на Земле, которые готовы пойти на все, чтобы как можно меньше людей в принципе знали о Суде Божьем, да и о проекте "Защитник".