Законы Рода. Том 12

Воспоминания… Мне в голову щедрой рукой насыпали чужих воспоминаний, и они начали перемешиваться с моими…

Гуж — так звали вождя, что вёл это племя раньше. Откуда он их вёл и куда — этого я не помню. Лишь скитания. С самого малого возраста. От стоянки к стоянке. Бронзовый век, судя по всему… Городов не существует или это тело о таких не помнит. Люди живут как дикие звери. Одежда, культура, наука — всё на допотопном уровне.

Как я тут оказался? Да и кто я такой?..

Я посмотрел на свою руку. Рубцы от заживших ран, грязные ногти, трудовые мозоли и чрезмерная волосатость… Эй, Древо, это что, шутка такая? Каким образом это похоже на обещанную силу?!

Вопросы тысячами роились в моей голове, отчего та болела ещё сильнее. Единственное, что меня успокаивало, так это руки моей женщины — жены по местным меркам, — которая заботилась обо мне, даже несмотря на полученную мной травму.

Глаз подбит, бровь рассекли — это не беда. А вот тычок копьём в ногу надолго выбил меня из колеи. И эта боль тоже давала о себе знать, стоило мне лишь попытаться подняться со дна этой треклятой повозки.

Я был заперт, будто во сне или игре, с чужими воспоминаниями. И я понятия не имел о правилах этой игры. Я не был магом, я не был воителем, а был сказочником и разведчиком в этой семье, в этой группе людей, что следовали вперёд в поисках лучшего места для жизни.

Я не мог ничего поделать, кроме как слушать и изредка приподниматься, чтобы мои раны обработали или меня накормили, напоили, и дальше падать без сил. К вечеру меня начало лихорадить, и я совсем уж потерял хоть какую-то связь с действительностью. Кто я? Что мне делать? Если это испытание, то к чему я должен стремиться?

Была надежда, что когда усну, то проснусь уже в изысканном тайном зале среди корней Священного Древа. Но надежде этой не суждено было сбыться…

Ладно, три дня. Она говорила, что спала три дня… Я тоже подожду три дня.

Мы всё путешествовали и путешествовали. Короткие остановки, сборы воды и еды. Мужчины охотились, женщины заботились о лагере. Прошёл день. За ним второй…

— Раухо, что ты всё молчишь? Ты сам на себя непохож… Скажи хоть что-нибудь! — Подошёл к моей телеге самый старый из всех членов нашего племени.

— Хаш, поди прочь! Не видишь, плохо ему! — тут же оторвалась от готовки какой-то каши моя «жена» и пришла ко мне на помощь.

Ничего, скоро это всё закончится… Я сжал и разжал кулак несколько раз, успокаивая себя.

Время шло, я ждал. Но ни на третью ночь, ни на пятую, ни на десятую я не вернулся в свой мир. Из хорошего: болезнь отступила. Боль в ноге почти не чувствовалась, так что я стал молчаливо бродить по лагерю, потому как сидеть сил моих больше не было. За мной постоянно бегала немногочисленная детвора, прося рассказать какую-нибудь историю, но я был не в духе и продолжал молчать. Но всё же скука и грусть сделали своё дело, и я начал помогать лагерю этих людей, осознав, что просто так мне отсюда, судя по всему, не выбраться.

— Наконец-то, дорогой, ты стал приходить в себя. Я уже боялась, что другие начнут косо смотреть на тебя… — заявила моя жена, прижавшись ко мне однажды ночью.

Я её понимал. Она давала мне двойную порцию и часто сама недоедала, лишь бы я, добытчик, поскорее поправился. Я даже думал попробовать пожить этой жизнью, ведь другого выхода у меня не было, но всё очень внезапно изменилось…

На двенадцатый день моего заключения в этом немощном теле женщина, что заботилась обо мне всё это время, вдруг упала практически без сил. Ей стало плохо. Я, даже не являясь доктором, сразу понял по посторонним признакам: она беременна.

Я не могу сказать, что это была невероятной красоты женщина… Но она была чистоплотной, отзывчивой, трудолюбивой и доброй. И она была женой Раухо — того мужчины, в чьём теле оказалось моё сознание.

Конечно, я мог бы сказать, что всё это бред, выдумки, не по-настоящему, но я вдыхал свежий воздух, слышал ароматы трав и цветов, запах мяса, ощущал тепло рук и холод ночи. Все мои чувства работали, как и прежде, и боль, которую я ощущал с первых дней, прошла именно благодаря заботе этой женщины. И в момент, когда женщина свалилась без сил, я понял, что мой стержень, сама моя сущность не даст мне просто сделать вид, что ничего не происходит. Люди вокруг охотились, получали травмы, порезы, ушибы… Смерть могла прийти к нам всем в любой момент. И я не буду собой, если не позабочусь о человеке, что отдавал мне столько заботы и тепла. И неважно, плод он моего воображения или нет. Сейчас передо мной живая женщина, что нуждается в помощи своего Раухо. И раз уж я управляю телом этого жилистого волосатого мужика, то я сделаю то, что должен.

С того самого дня мы поменялись ролями. Она всё больше и чаще отдыхала, а я работал. Сперва в лагере. Так познакомился с местными реалиями и бытом. Затем и на охоту начал ходить.

Раухо был отличным следопытом, и его знания, воспоминания здорово помогли мне адаптироваться. Примитивные ловушки, которые я ставил, часто выручали, позволяя нам отправляться на боковую сытыми, а вечерние посиделки с чумазыми детьми умиротворяли. Раухо снова стал сказочником, рассказывая небывалые и фантастические истории детям. И даже взрослые заслушивались!

Прошёл месяц, затем второй… Я успокоился. Если бы где-то здесь был выход, я бы его уже нашёл…

Мы шли по изумрудной долине и вскоре оказались в месте слияния двух рек, полных рыбы. Рядом росли дикие, но знакомые старшим членам племени злаки, из которым можно было и кашу сделать, и семена добыть, чтобы засеять, когда разобьём надолго лагерь. В общем, так и решили остаться здесь. Вокруг хватало добычи, чтобы прокормиться, а опасные звери боялись принесённого нами огня.

Эти люди не были совсем уж дикарями. Беженцы. Они знали, что такое лук и стрелы, потому в первую очередь мы смастерили несколько примитивных, но эффективных орудий для самозащиты и охоты. Небольшие землянки стали нашими домами, а всё то немногое «богатство» цивилизации, что мы привезли с собой, было аккуратно сложено в центральной лачуге, построенной из палок, соломы и веток.

Все прелести дикой жизни предстали передо мной, и тревоги о Сеятелях, маноизвержении, продолжении рода и прочем стали казаться такой мелочью в сравнении с нахождением сработавшей, но пустой ловушки. А когда ночью мы проснулись от криков дежурящих стражей и узнали, что рядом с лагерем появилась пума, я и вовсе позабыл о том, что был когда-то могущественным магом.

Угроза моим спутникам и моей беременной жене заняли весь мой разум, и я стал тем, кто повёл отряд на охоту за этим опасным хищником. Целый месяц мы выслеживали пуму, но она ловко скрывалась и убегала, почуяв нас. Всегда была настороже, потому мы не могли застать её врасплох. Но даже так её везению однажды пришёл конец…

Один из нас сумел её подстрелить из лука, и мы отправились по кровавому следу. Долго мы шли то теряя следы, то находя их вновь. Мы не ночевали на стоянке уже трое суток, уходя всё дальше и дальше от наших жён, детей и соратников. Но двигались мы вдоль реки, рядом с которой и появилось наше маленькое поселение выживших в далёкой войне племён.

Я был тем, кто подсказал дорогу из окружённой врагами деревни. И я был тем, кто вывел свою жену и остатки соплеменников к изумрудной долине, пока силы не покинули меня. Тяжело нам далась та битва. Много людей погибло. Ещё больше стали трофеями победителей — те, кто не смог уйти. И кто знает, какая судьба их ждёт в эти далёкие и дикие времена…