Законы Рода. Том 13

Ещё шесть часов назад, когда все парились в бане, никого из них практически не было. Ни Софии с её отцом-академиком, ни представителей московского отделения ликвидаторов, сидящих рядом с Багратионами. О! Жена Багратиона тоже приехала. И с ней ещё какие-то взрослые и товарищи. Все в мехах и золоте… Лицо у дамочки очень кого-то напоминает… Кого-то из Романовых. Уж не родители ли это её? Неужели дочь Всеволода в гости приехала? Большая честь… Встречают Новый год в месте, где мало кого знают. Ну, видимо, Багратионы пригласили. Не удивился бы, если б и сам Всеволод за их маринованными опятами и корнишонами в гости пожаловал.

— Всем не хворать, сидеть и продолжать пить! Я ненадолго! Надеюсь, что не прервал ничью речь.

— ВСЕВОЛОДУШКА! — подскочила баба Нина.

Я сказал, что не удивлюсь, да?.. Ещё как удивился! Так, сколько мне ещё удивляться? Я, конечно, после травмы не в форме, но приход такого человека не заметил… Ещё и гвардия Безымянных с ним!..

Поднялся шум и гам. Шампанское истреблялось в промышленных масштабах, а я так и стоял, поражённый происходящим.

Отец… Всего за год мы не просто вошли в клуб элиты нашей империи, заставив всех говорить о нашей семье. Мы стали центром этой элиты! Надеюсь, ты видишь это или ощущаешь мою радость.

Мы обязательно вернём то, что наше по праву! Твоя душа вознесётся в достойные самих богов чертоги, чтобы наблюдать с предком Уром за новым рассветом магов эфира. Клянусь!

Я взял бокал с шампанским и постучал ложкой по хрусталю. Вскоре воцарилась тишина, и я заговорил:

— Дорогие друзья, боевые братья и сёстры, милые гости и добрые люди, спасибо, что прибыли. Для меня это всё очень неожиданно. Предлагаю перед тем, как включить Первый канал и послушать новогоднюю речь нашего славного регента, поднять бокалы и выпить за самое ценное, что есть в нашей жизни. За наши мечты, за нашу любовь, за наши семьи, империю, открытия и счастливые улыбки людей вокруг. За вас, дорогие гости! И за тех, кто мысленно с нами, где бы они ни находились!

Пузыри шампанского начали щекотать моё горло, а спустя миг бокалы вновь наполнились, а на притащенный огромный телевизор Кен вывел картинку со стен Кремля, где Стефания, полностью вернувшая себе былой дух, красоту и уверенность в собственных силах, поздравляла людей с большим праздником, подводила итоги года и говорила о времени великих испытаний, что лягут на наши плечи в предстоящем году.

Стефания говорила о вере в мужество, храбрость и силу подданных империи; говорила о героях прошлого, о великих предках, что помогли империи стать такой, какая она есть сейчас, и поклялась до последней капли крови стоять на страже её границ и не допустить потери ни пяди земли.

Хорошая речь, проникновенная. Мне даже показалось, что она и сама верит в свои слова. Если так, то это очень хорошо показывает настрой кремлёвских элит, с которыми я не соприкасаюсь.

Мои мысли были разорваны громогласным криком Соколят, который подхватили и все остальные.

— ПЯТЬ!

— ЧЕТЫРЕ!

— ТРИ!

— ДВА!

— ОДИН!

— С НОВЫМ ГО-О-О-ОДО-ОМ! УРА-А-А-А-А-А!

Тлеющие бумажки с желаниями упали в бокалы большинства присутствующих, в особенности дам, после чего таинство новогоднего пожелания исчезло в желудках вместе с пузырящимся шампанским.

Я же свои желания уже давно загадал. И осталось у меня только обещание — уничтожить Орденскую заразу… Плевал я на маноизвержение. Твари — угроза для людей, но без поводырей из Ордена они будут ненамного страшнее диких зверей, ведь начнут уничтожать сами себя, сражаясь за ареалы обитания. Я же уничтожу саму суть этой угрозы. Не знаю, как скоро, но обязательно уничтожу.

Лжебоги поймут, что их бессмертие — лишь неразумная погрешность в сравнении с постоянством магии нашего мира. И в Домене эфира, однажды заложив основы последнего недостающего храма, я выбью на камне короткую, но отлично описывающую мой род надпись: «Убийца лжебогов».

Или сдохну, пытаясь…

Глава 9

— Тут у нас склад боеприпасов. В той стороне грохот — это из мастерской. С электричеством беда: сейчас используем привозное топливо, строго по расписанию запускаем и стараемся всё успеть до отключения электричества. Вот… А это лейтенант Демченко. Вы с ним должны быть знакомы. Он сюда с конвоем от самого имения Золотарёвых ездил не один раз, вашу добычу вывозил, припасы доставлял.

— Здравия желаю, ваше сиятельство! — стал по стойке «смирно» Демченко, как только назначенный дедом командир аванпоста «Храбрый» закончил мне демонстрировать изменения в лагере, что произошли после моего ухода.

— Рад видеть. Как служба?

— Не жалуюсь. Монстров и впрямь стало меньше в сравнении с тем, что было. Бывает, собираются стаями, но так далеко, что мы успеваем перебросить отряды и начать заранее отслеживать их передвижения.

— А как отслеживаете?

— Так нам беспилотники нового поколения завезли. У них и датчики прекрасные, и камер куча, и экранирование великолепное. До получаса работы над изломом выдерживают. А просто по Сибири могут до десяти часов летать. Потом на обслуживание отправляем в Уфу. В основном, конечно, своими ногами ходим, разведываем, сигналы ракетницами подаём. Ничего нового. Этих двух средств хватает, — отчитался лейтенант, пока мы медленно шли по разбитым, но очищенным от грязи улицам городка, постепенно превращающегося в жемчужину окрестных земель.

Никаких больше заросших троп и покрытых прошлогодней листвой и снегом дорог. В Храбрый вело несколько разъезженных и приведённых в порядок дорог. Да, тут было холодно, сурово, отчасти даже тоскливо, но желающих отправиться служить здесь хватало. В конце концов, за последние десятилетия этот аванпост стал первым, который мы сумели построить не просто за линией, контролируемой монстрами, а ещё и на столь большом удалении от защищаемой границы. Оттяпать несколько сотен квадратных километров земли у тварей — великолепный пиар-ход для нашего Сибирского Легиона.

Я повернулся в сторону огромного куска камня, который поставили вертикально, укрепили, как памятник, и красиво выбили надпись города, под которой скромно дописали: «Первый оплот Сибирского Легиона». Возле камня стояли люди, увешанные с головы до ног защитной экипировкой. Им даже стоять было не просто, особенно девушке-журналистке, которая, кроме того, что переживала за свою жизнь, ещё и о красоте в кадре беспокоилась, отчего в каждую паузу между съёмками поправляла макияж.

— Повезло им, что сегодня погода прекрасная. Вчера такая метель была, мы едва могли по улицам ходить, — проследив за моим взглядом, сообщил лейтенант.

— Пошли, дадим интервью.

— Мы?

— Ну да. Все трое. Ты расскажешь, каким этот город встретил, я расскажу, почему именно этот город был выбран, а Павел Аркадьевич на правах командира гарнизона расскажет, к чему Храбрый будет стремиться.

Я подтолкнул бойцов вперёд, и уже через две минуты незапланированное интервью начали снимать на обшитую резиново-металлическим кожухом камеру. Такой толщины изолирующего слоя я не видел даже у военных.

Вскоре мы трое поработали над популяризацией города и рекламой вступления в добровольческие отряды Сибирского Легиона.