Законы Рода. Том 3

Он достал по Зелью восстановления и одно Зелье маны и протянул нам.

— Не, только восстановления. Спасибо, — принял я две склянки, одну из которых тут же передал Кену.

Эффект от зелий мы оба почувствовали сразу, но, в сравнении с прошлым моим опытом их употребления, он казался каким-то смазанным. Энергия у меня появилась, но боль никуда не ушла, и организм всё так же усиленно игнорировал требования шевелиться. Пришлось вставать через силу, держась за мозолистую ладонь Щавеля. Кое-как встал на ноги.

— Ладно, в машине расскажете. Надо быстрее уезжать. Ты же не можешь быть уверенным в том, что все монстры сдохли или разбежались, верно?

Вообще-то, могу, но раскрывать карты полностью я не стану.

— Да, — кивнул я. — Мало ли какая тварь прибежит на запах крови.

Мы сели в машину, и Хрустальный тут же потянулся к рации, но ничего, кроме помех, не услышал.

— Блядство… В такой глухомани сидим, хотя вроде недалеко от границ… Давай, поехали уже. Надо поскорее обрадовать наших. А то ещё свалят куда, если мутантов каких увидят пришлых.

— Поехали, ребята. Хочу жрать и в кровать. Больше ничего не надо, — сообщил я, гладя Фому, которому тоже поплохело.

— И пивка ещё. И больше ничего не надо. Согласен.

— Будет. И пивко, и еда горячая. Вы, ребята, наши шкуры спасли. Полегли бы все, если бы эти твари на нас попёрли. Кстати, а где эта шкура продажная, что их натравила на нас? Сбежал?

— Хер ему за шиворот, — стукнул свёртком по подлокотнику водителя Кен.

— Это что?

— То, что от него осталось, — с ухмылкой произнёс Кен, и оба разведчика синхронно повернулись ко мне.

— На базе, мужики… На базе. И не шумите. Поспать попробую…

Я откинулся и прикрыл глаза, и тут встрепенулся:

— ЛЕСОПИЛКА!

— Что «лесопилка»? — уточнил Щавель.

— Они не ждут нас. Не ждут поражения своего самого крутого в лесах Сибири бойца. Надо брать её, пока они не очухались!

— Вот ты кровожадный, Ярл… Спи давай. Сокол решит, что нам делать. Ехать нам чуть меньше часа, так что отдыхать тебе не долго.

— А, ну и ладно. Хочу спать… Подъём через час, — активировал я голосовую команду, понятную только часам, и провалился в дрёму буквально за пару мгновений.

— Эт чё было? — донеслось до меня сквозь пелену сна.

— А кто их, магов, знает. Может, техника медитации какая родовая, — голос справа становился всё тише и тише, но я его всё ещё понимал.

— Так ими только на востоке и индейцы балуются…

— Ну так он сколько жил в той Южной Америке? Наверняка чему-то такому научился…

— Блин, я тоже так хочу…

* * *

— Жесть… Вы когда-нибудь такие синяки видели? У него всё тело отбито… — едва пробился голос через череду сновидений, которые возникали на пару мгновений одно за другим.

— Да уж… Кен, в сравнении с ним, вообще живчик… — голос Карбата был узнаваем издалека.

С его басом в шоу-бизнес бы пойти, петь что-нибудь пробирающее до мурашек.

— Говорите, дали ему зелье? Видели же, что не помогло. Почему ещё не дали? — а это уже Сокол произнёс надо мной.

Не могу открыть глаза. То ли слишком слаб, то ли ещё чего… Да что происходит?! Почему не могу пробудиться? Только и слышу, как люди вокруг суетятся. И куда меня тащат?

— Босс, да по лицу не скажешь. Там пара царапин всего было видно под палёной одеждой. Он даже сам до машины дошёл… Я не думал, что всё настолько плохо… — виновато произнёс Хрустальный.

— Думать надо башкой своей!.. Шок от травм порой такой, что руку тварь оторвала, а ты на адреналине не чувствуешь этого. Сами же байки эти сто раз в барах рассказывали впечатлительным девицам! Надо было на месте первую помощь оказать…

— Сокол, хватит их донимать. Освободите стол от мусора и давай его туда. Пульс проверяли? — уточнил, судя по голосу, Карбат.

— Да, есть. Дышит даже, — ответил Щавель.

Сука! Я не дышать, я кричать хочу! Почему у меня глаза не открываются?! Даже пальцем пошевелить не могу!..

— Да он горит… — притронулся ладонью к моему лбу явно Карбат. — Филин! Оживин кинь!

Мне в рот влили вязкую, ядрёную и кислющую гадость, от которой меня тут же начало накрывать приступом тошноты.

— Снимите кольчугу.

— Секунду…

Кто-то начал дёргать её, и приступ тошноты резко прошёл, сменившись адской болью от сдираемой заживо кожи.

— Карбат, что-то мешает…

И дёрнул чуть сильнее. Я резко открыл глаза, оглушая весь лагерь невероятным ором, закончившимся выходом наружу зелья.

— Ой, бл*…

— ДЕБИЛ! ТОЛЬКО НА СЕКУНДУ ОТВЕРНУЛСЯ!.. ОБЕЗБОЛ! ГДЕ, БЛ*ТЬ, ОБЕЗБОЛ? ДЕРЖИТЕ ЕГО, ПУСКАЙ НЕ ЛОЖИТСЯ!

— Тьфу… — сплюнул я, тяжело дыша и пялясь на остатки зелья и зёрен монстров.

— Держись, братишка. Сейчас тебе резко станет лучше и потом отрубит. Поспи ещё немного. Об остальном мы позаботимся.

Укол в шею, и за несколько секунд меня всего сковал мороз, отчего я задрожал. А спустя ещё пару секунд лютый холод превратился в приятное согревающее тепло. Я начал вновь погружаться в страну грёз.

— Аккуратно… На бок положите. Посмотрим, что там с этой кольчугой… — донеслись до меня слова нашего штатного лекаря, и через мгновение я оказался в самом желанном месте на планете…

* * *

— Мама? Папа?

Я стоял у стола, будучи мелким карапузом, в то время как папа с мамой расставляли посуду.

— Подожди немного, солнышко. Скоро приедет твой брат, и мы все вместе поужинаем, — посмотрела на меня мама.

Я помню тот ужин. Мне тогда исполнилось шесть лет. Ещё через месяц мы с матерью уехали под Урал в поместье деда. И отца с братом я стал видеть намного реже…

— Здравствуй, сын, — раздался голос за моей спиной.

Я обернулся и увидел отца, что выглядел намного старше, чем в моём сне-воспоминании.

— Раз мы снова встретились, значит, ты всё ещё жив, — продолжил он. — Это важно. Это, пожалуй, главное. И раз уж мы видим твои воспоминания, значит, ты стал довольно сильным магом. Моя гордость!..

Я ещё раз обернулся к воспоминанию из далёкого детства и тяжело вздохнул, развеивая его и становясь тем, кто я есть на самом деле.

Рядом со мной и отцом появилось по стулу, а между нами возник массивный круглый стол, на который он положил тяжёлую книгу с зелёным сияющим камнем на твёрдой обложке.