Законы войны

13.

Комитет Глубокого Бурения.

Очнулся в какой-то землянке на грубых нарах. Возле меня лежали еще человек десять и человек пятнадцать сидели на полу или на таких же “топчанах” у противоположной от меня стены. Я был в камуфляже, но без бронежилета, ремня, шнурков и оружия. Еще раз огляделся: народ собрался здесь самый разный. Одни были в форме, а другие – в гражданке. После удара прикладом в голове стоял ужасный звон и хотелось пить. На соседних нарах сидели два мужика и играли в кости, сделанные из затвердевшего хлебного мякиша. Дернул соседа слева за рукав:

– – Слышь, браток, а где я?

– – В приемнике-распределителе фильтрационного лагеря для военнопленных и военных преступников.

– – А какого черта здесь? Я ведь ничего такого не совершил.

– – Да все здесь такие – ничего не совершавшие. А ты как сюда попал?

– – Выходил из окружения, раненную девчонку на себе пер, а потом на меня какие-то мудаки напали и прикладом по башке, а дальше не помню.

– – Понятно. Только особисты тебе не поверят. Мародерство пришьют, как пить дать. Девчонка хоть живая?

– – Типун тебе на язык. Та живая. Кстати, меня зовут Володей.

– – Можешь меня Михалычем называть.

– – Слушай, Михалыч, а воды здесь раздобыть можно?

– – Можно, если у тебя есть деньги. За деньги здесь все можно. А если нет бабулесов, то можно подохнуть от голодухи. Можно заработать деньги услугами.

– – Слушай, прямо как на зоне.

– – А что? Уже приходилось что ли? А здесь и есть зона.

– – Да нет, Бог миловал пока.

– – Михалыч, а тебя-то за что загребли? Ты вроде гражданский.

– – Да мародерку шьют. А взял-то всего пару консерв у убитого. Жрать-то хочется.

– – Ясно.

Тут зашел боец с автоматом и крикнул мою фамилию. Неторопясь встал, подошел к нему и он, защелкнув на моих запястьях наручники, вывел из камеры. Конвоир вел меня по небольшому пустырю, огороженному колючкой, к какому-то вагончику. Меня завели в прокуренную комнату, где сидел мужик с сединой на висках в камуфляже с погонами майора. Позади вагончика тарахтел дизельный генератор, который давал электричество вагончику. Майор указал мне на стул на другом конце стола, я сел.

– – Ну, что, молодой человек? Сразу сознаетесь или будете мурку водить?, – спросил он беззлобно, что-то написав на чистом листе серой бумаги.

– – В чем я должен сознаваться? – сразу напрягся я.

– – Да ладно расслабься это я так, прикалываюсь. Закуривай.

– – Да нет, спасибо, бросил. – отказался я, хоть и хотелось курить. Первый принцип: никогда на допросе не бери у следователя сигарету, конфетки или еще чего-нибудь, потому что ты невольно попадаешь в психологическую зависимость от него. Надо брать разговор в свои руки.

– – Молодец. Ну, давай, фамилия, имя, отчество, дата и место рождения.

– – Свешников Владимир Анатольевич, 23 июня 1983 года, в городе Симферополь.

– – Хорошо, чем ты можешь подтвердить свою личность? Или кто может подтвердить твою личность?

– – Так у меня же документы на руках были.

– – У тебя их было аж два комплекта.

– – Так это на погибших товарищей, для сдачи в штаб, чтобы не считали их пропавшими без вести. Плюс еще санитарка Таня, которую я тащил может подтвердить. И вообще, на документах все-таки фотографии есть.

– – Ну ладно, а где и кем служишь? Воинское звание?

– – Служу командиром 3-го взвода 2-й роты 2-го батальона 3-й бригады морской пехоты Черноморского флота. Звание – младший лейтенант.

– – Почему оказался за линией фронта?

– – Во время артналета меня контузило, потерял сознание. – сказал я и рассказал ему все до мельчайших подробностей о своих приключениях. Следователь внимательно меня слушал и что-то писал на том же листе бумаги. Иногда задавал вопросы общего плана.

– – Вот, что, Володя, я склонен тебе верить, но до конца проверки информации, которую ты мне рассказал, ты должен будешь находиться здесь. Ты мне нравишься, и поэтому я тебе организую одиночку, чтобы ты мог нормально отдохнуть.

– – Я на положении заключенного?

– – Пока да.

– – А сколько займет проверка?

– – Недели две.

– – Ну, что ж, я подожду.

– – А у тебя есть выбор?

– – Это точно. А письма домой написать можно, чтобы сообщить своим, что живой?

– – Извини, Володя, это исключено.

– – Ну, а книжку какую-нибудь почитать?

– – Тоже запрещено. В общем, сиди и отдыхай. Кормить тебя будут нормально. Дадут матрац и одеяло с подушкой. Будешь жить как кум королю.

– – Спасибо, товарищ майор, а чем вызвано такое благожелательство?

– – Воспринимай это как мою добрую волю к тебе. Кстати, а что ты вообще умеешь?

– – В каком плане?

– – Ну, владеешь ли языками и тому подобное.

– – В совершенстве знаю украинский язык литературный и три диалекта.

– – Хм, а какие диалекты?

– – Южноукраинский, закарпатский и который распространен в Винницкой, Ивано-Франковской и Ровенской областях.

– – А ты что, жил там?

– – Да нет. Просто служил с ребятами из тех мест, а языки мне всегда легко давались.

– – Это хорошо, а какие еще знаешь языки?

– – Английский в объеме, который хватает для общения. Во всяком случае, в стиле: “Мальчик жестами объяснил, что его зовут Хуан” объясниться смогу.

– – Really? Ok, tell me please, how can I take in Sevastopol from fifth kilometer to the Kamyshovaya-bay? (Неужели? Хорошо. Расскажи мне пожалуйста, как в Севастополе мне добраться с 5-го километра в Камышовую бухту?)

– – You need take fourteenth taxi to the end. And you can take twelfth taxi to the stop of Lazarev square and there take tenth taxi to the end. I want to warning you, my English is not very good, because I had not any practice during last five years. (Вам необходимо сесть на 14-й маршрутку до конечной остановки. А также можно сесть на 12-й топик до остановки «площадь Лазарева», а там сесть на 10-й до конечной остановки. Хочу предупредить: мой английский язык не очень, так как я не практиковался уже лет пять.)