Закопайте Эльминстера поглубже

Волшебник беспомощно закашлял, не в силах вздохнуть. Неудивительно, учитывая, каким было содержимое горошины и то, что маг в отличии от Мэншуна вампиром не был.

После этого Мэншун продолжил его игнорировать. Краунруд последовал его примеру, но красноречиво поднял вертел.

— У меня есть планы на будущую власть над Кормиром, которые включают тебя, Мелдер Краунруд. Как королевский канцлер, ты будешь надзирать за пурпурными драконами и напрямую руководить боевыми магами, — сказал ему Мэншун.

— Роскошная мечта, — произнёс Краунруд, но проскочившая в глазах искра выдала его возбуждение. — И кто же вы такой, исполнитель желаний?

— Твой хозяин, — промурчал Мэншун. Он подался вперёд, пока они не оказались нос к носу с лордом, и активировал заклятие, которое обернулось вокруг его сознания и швырнуло его в разум Краунруда.

Лорд занёс вертел… затем его рука упала. Аристократ задрожал и развернулся в кресле, чтобы смахнуть ладонью жезл, который пытался нацелить встревоженный волшебник за его спиной.

— Дурак! Ты что, хочешь всё испортить?

— Ты что–то сделал с лордом Краунрудом! — прошипел маг Мэншуну, вскочив с места, чтобы торопливо отступить и снова нацелить жезл. — Ты что–то сделал, немёртвая тварь!

Голос мужчины стал громче, в их сторону начали поворачиваться головы. Мэншун криво усмехнулся, покачал головой, и заставил Краунруда повернуться к магу и сделать то же самое, а затем использовал быстрое и простое заклинание.

Голова волшебника взорвалась фонтаном крови. Прежде чем успели раздаться первые крики, Мэншун встал с кресла, выхватил нож из рукава и аккуратно перерезал горло все ещё кашлявшему второму волшебнику, а затем зашагал прочь.

Будь на нём собственное обличье, было бы фатальной ошибкой оказаться замеченным таким количеством высокопоставленных и влиятельных кормирцев.

Разум Краунруда теперь принадлежал ему. И это был разум умелого заговорщика и нарушителя законов, который уже обдумывал измену самостоятельно, без всякой помощи со стороны Мэншуна.

Улыбнувшись официанту и заставив того убраться с пути, содрогаясь от ужаса, Мэншун начал торопиться. Не из страха перед блюстителями порядка; он исчезнет задолго до появления драконов.

Нет, оставались ещё два лорда, которых он хотел завербовать — и в Сюзейле, заполненном амбициозной враждующей знатью и их настороженными телохранителями, задача найти и достучаться до его жертв займёт некоторое время.

Лорд Яссур Драгонвуд и лорд Релгадрар Лорун. Гибель и гниль, даже по именам они кажутся самовлюбленными идиотами…

* * *

— Ваше величество, — быстро и немного резче, чем намеревалась, произнесла Глатра, — разве стоит нам доверять словам призрака и вообще его слушать? По моему опыту нежить мало что понимает в стремительно меняющемся мире вокруг, вместо этого цепляясь за то, что они знали при жизни, и способна предстать в любом облике, в каком пожелает! Это может быть всего лишь образ, насланный враждебным магом из Сембии, или призрак изгнанного бунтовщика, притворяющийся Стальным Регентом, и…

— По твоему «опыту»? — глаза Алусейр вспыхнули. — Глатра Баркантл, и какой же у тебя есть опыт общения с призраками? Ты всегда стараешься не обращать на меня внимания, когда встречаешь меня во дворце, но, на самом деле, не имеет значения, кто я — хоть грязная горничная или уличный мальчишка! Услышав хотя бы намёк на измену одного из боевых магов, ты обязана это расследовать — иначе дом Обарскиров обречён, как и Кормир, который станет царством волшебников!

Глатра злобно посмотрела на принцессу.

— Призрак учит меня моей работе? А что ты дальше…

— Утихомирьтесь, — спокойно произнёс король Форил Обарскир, наградив Глатру взглядом, превосходившим по свирепости её собственный. Он долгое мгновение смотрел на неё, прежде чем обернуться и наделить таким же взглядом Фентабля, заставив младшего сенешаля неловко заёрзать и схватиться за какой–то талисман или магический предмет из поясного кошеля.

— Айронхорн, — мягко добавил король Кормира, — кажется, госпожу церемоний требуется привести в чувство. Изволите?

Затем он повернулся прямо к Алусейр, кивнул ей, как равной, и мрачно произнёс:

— Ваше величество, благодарю вас за совет.

Призрачное лицо подплыло ближе к нему и улыбнулось.

— Вы оказываете мне честь, государь. Я всего лишь «высочество» и не более того. Я никогда не правила, как королева — только как регент.

Форил махнул поросшей седыми волосами рукой.

— Любой, кто защищал Драконий Трон и королевство, когда мог захватить оба, для меня — всё равно что настоящий монарх. Ваше величество.

Фентабль поперхнулся.

Король повернулся к нему и строго произнёс:

— Это моё решение, преданный сенешаль, и моё суждение. Эта принцесса знала, о какой ноше речь, и приняла её, отказавшись от награды. Она служила королевству верой и правдой, и многие наши дворяне при ней стали куда преданней Короне, чем когда–либо прежде. Так что не смейте проявлять к ней неуважение — в моём присутствии или у меня за спиной. О, и кстати, сейчас самое время вам и вашим товарищам–царедворцам — не говоря уже о прочих в королевстве — перестать принимать мою привычную сдержанность и вежливость за слабость и малодушие.

— Хорошо сказано, — пробормотали в унисон Айронхорн и Алусейр, и король удивил всех в комнате, всего на секунду покраснев и ухмыльнувшись мальчишеской улыбкой в ответ.

Затем он повернулся к Глатре и вежливо сказал:

— Госпожа Глатра, я приказываю взять боевого мага Рорскрина Мрелдрейка под стражу и допросить с применением заклинаний, вмешательства жрецов и других средств, за исключением выжимки мыслей. Обыщите его покои во дворце. И незамедлительно отправьте сборщиков податей для обыска любой собственности, которой он может владеть в Сюзейле и окрестностях города. Если мы зря его обвинили, я принесу свои извинения.

Форил мрачно оглянулся на Алусейр и добавил:

— Но очень в этом сомневаюсь.

Фентабль, покрасневший и поникший после королевской отповеди, находился позади Форила Обарскира, скрытый его телом от остальных присутствующих в комнате. И хорошо для него, потому что никто не увидел, как он напрягся, его лицо изменилось, а глаза вспыхнули на миг огнём — крайне необычно для Фентабля или, если уж на то пошло, для любого младшего сенешаля любого высокородого дома.

Мгновение спустя Фентабль снова надел свою привычную робкую, почти ничего не выражающую личину, но разум позади этих задумчивых глаз оказался переполнен, поскольку собственное сознание Фентабля сжалось под холодным грузом воли Мэншуна. Мэшун, пребывая не в лучшем расположении духа после завоевания разума лорда Яссура Драгонвуда, торопливо вернулся в разум сенешаля, как раз вовремя, чтобы услышать, как Мрелдрейка обвиняют в предательстве.