Заковали сердце в лед

– Так ты, значит, все знаешь… – озадаченно покачал головой Зиганшин. Он не представлял, что ему сейчас делать. Ситуация приобретала совершенно другой поворот. Теперь уже он должен был защищаться и вполне заслуженно чувствовать себя виноватым.

– Мало того, несколько раз я следила, когда ты убегал на очередные «посиделки с коллегами», и видела, как ты «сидишь» в одних трусах у нее на балконе. Подлый лицемер! Зачем были все эти ухаживания за мной, эти обливания грязью Андрея? Чтобы потом вот так тупо унизить меня?

– Катя, прости, я могу все исправить. Я уже бросил ее… поверь…

– Ага, вот так прямо взяла и поверила. Спасибо, знаем, проходили. Больно нужны мне теперь эти обещания. И зачем я связалась с тобой? Как могла предать Андрея? Знаешь, ведь я до сих пор его люблю. Не знаю, что за чувство все это время испытывала к тебе, но теперь ясно понимаю, что любовь к Андрею никуда и не исчезала, она лишь пряталась где-то глубоко внутри.

– А денег совсем-совсем не осталось? – только и смог выдавить из себя Зиганшин, и это прозвучало так противно и низко, что Катя не поверила своим ушам:

– И это все, что тебя сейчас волнует?! Нет, ни рубля не осталось. Забудь. И ничего ты мне не сделаешь, потому что эти деньги добыты преступным путем. Знаешь, мне больше нечего здесь делать. Я ухожу.

Собрав наспех в чемодан свои вещи, Катя оделась и громко хлопнула входной дверью.

Зиганшин сел на табуретку и выключил фонарик. Такого поворота событий он никак не ожидал.

– Ну что, пацаны, давайте на посошок. – Андрюха чисто символически разлил по стаканам вино и чокнулся с друзьями.

Они сидели на съемной квартире, только что закончив обсуждать в деталях начало операции.

– Значит, мы тебя ждем в машине через дорогу от того дома. Смотри не перепутай, Кутузов, – пошутил Клещ, вспомнив фразу из старого фильма.

– С богом, – сказал Андрюха им вслед.

Парни вышли, оставив Порубова с Машей наедине.

– Андрей, я давно хотела у тебя спросить, – несмело посмотрела на парня Маша.

– Спрашивай, что тут такого? – улыбнулся он, смутно предполагая, о чем пойдет речь. В таких ситуациях девушки обычно интересуются какими-нибудь глупостями типа – нет ли у тебя возлюбленной, кто я для тебя, а что с нами будет дальше, и прочими любовными интимностями.

– Я серьезно. Пообещай, что ответишь честно, без шуток. – Она сказала это так строго, что Порубов задумчиво сдвинул брови. Хотел было сыронизировать, но тут же передумал – как-никак девушка попросила не ерничать.

– Давай еще выпьем. – Отодвигая тревожный момент и в то же время собираясь с духом, Маша налила в стаканы вина, и они сделали пару глотков.

– Тебе никогда не приходилось… подводить друга? – запинаясь, Маша с трудом подбирала слова. – Точнее, не подводить… не так… С тобой не случалось, чтобы ты предал кого-нибудь?

– Ммм… не знаю… дай подумаю… вроде бы нет… Точно, никого не предавал. Вот меня предавали, причем очень сильно. – У Андрея перед глазами встала Катя. Он вспомнил, как себя чувствовал, когда узнал, что она вышла замуж за Зиганшина, тем самым плюнув ему в душу и убив любовь, которую он испытывал все это время, находясь в тюрьме.

– Меня тоже. Точнее, меня с мамой. Отец бросил нас, когда мы больше всего нуждались в его помощи. – Маша замолчала, не зная, как продолжить.

– В этом нам обоим не повезло, – горько покачал головой Порубов.

– Знаешь, а что, если ты попадаешь в ситуацию, когда, оставаясь верным одному, предаешь другого человека? Ведь может так случиться в жизни? – Она с надеждой посмотрела в глаза Андрею.

Порубов не понимал, к чему Маша клонит и зачем вообще этот разговор. Какое предательство? Откуда такие вопросы? Она что, сомневается в ком-то из них?

– Ну, всегда есть выход. Даже из безвыходных ситуаций, – попытался он соскочить с ответа, но безуспешно.

– А если честно, без увиливаний?

– Если честно, то хрен его знает. Тут уже решаешь не совсем ты, а обстоятельства. Тебе только остается выбрать наименьшее из двух зол. Я так понимаю. – Андрей развел руки. – Я ответил на твой вопрос?

– Почти.

Глава 16

Ботан и Клещ сидели в машине и ждали Андрея. Если бы их увидели родные матери, ни за что не узнали бы своих сыновей: оба были загримированы по высшему классу. Накануне они договорились, что припаркуются недалеко от доходного дома, в котором поселился Барыга. Клещ сидел и жевал купленный в ларьке гамбургер. Ботан морщился и не понимал, как тот может есть такую гадость.

– Я читал, что туда пихают неизвестно что. Вот ты уверен, что его сделали не из бродячей собачки или котика?

– Отстань! Знаю я эти ваши разговоры. Ты еще скажи, что соль – белая смерть, жареная картошка – жареная смерть, в яйцах – сальмонелла. Меня сейчас больше интересует, где Андрюха. Уже полчаса как должен быть.

Мобильников у парней с собой не было – в случае чего, менты легко могли определить по телефонам, где кто находился в такой-то день и такое-то время. По плану, как сказал Порубов, чтобы обеспечить алиби, все они находились «в одном месте».

Не зная, как убить время, Клещ врубил радио и начал искать более-менее терпимую песню. В этот момент в окошко постучали – это была Барби. Они оба вышли из машины.

– Привет, пацаны. Меня прислал Андрей – план немного меняется. Он с вами сейчас не поедет, а будет ждать вашего приезда уже дома.

– Что-то не так пошло? – насторожились напарники.

– Все нормально, просто он хочет удостовериться, что все спокойно, – успокоила их Маша. – Да не волнуйтесь, вы там и сами справитесь.

Все это звучало довольно странно. Ни с того ни с сего менять тщательно продуманный план Клещу с Ботаном показалось, мягко говоря, неосмотрительным. Хотя, с другой стороны, лишняя перестраховка не помешает. Тем более когда на кону стоят огромные деньги. В принципе их роль была довольно простой и не «пыльной». Так что пусть Андрюха сидит там, пасет клиента. Они сели обратно в машину и тронулись с места.

Вернувшись в квартиру, Барби застала Андрея в спальне. Тот лежал на кровати и спал крепким непробудным сном. Свернувшись калачиком, он чем-то напоминал мальчишку. Но что-то не то было с его сном – будто человека напоили до полной потери сознания, оглушили, и он впал в глубокую кому. Захоти она его разбудить – на это потребовалось бы приложить немало сил и времени. Маша села рядом с ним на край кровати, нежно провела рукой по волосам. В ее взгляде было столько любви, что ей самой стало немного страшно: раньше никто и никогда не вызывал у нее таких сильных, сводящих с ума чувств. Любовь – она как почтальон: никогда не знаешь, когда придет и какую весть с собой принесет.