Закрытая школа. Сопротивление

Толик оглядел Юлю, одобрительно хмыкнул и вручил Максиму ключи от мотоцикла.

После отбоя Юля и Максим крадучись вышли из школы, Макс потихоньку выгнал мотоцикл за ворота, и ребята благополучно укатили.

В здание конторы проникли по сохранившемуся у Юли пропуску. Юля хорошо знала расположение помещений. Они сразу же направились в архив, где принялись за поиски. Наконец нашли файл с наклейкой — «Колчина Наталья Владленовна. Адвокат Д. Е. Самойлов». Но файл оказался пуст.

Охранник, совершая обход, зашел в архив и чуть не поймал их. Пришлось прятаться. Когда недовольный охранник ушел, ребята бросились к выходу, но по пути заскочили в комнату охраны и прихватили с собой диск записи с камер наблюдения, записанный в тот самый день, когда погиб Юлин отец.

Они благополучно доехали до поместья, но на входе их перехватила Гиена Сергеевна. Точно ждала…

Утром Максим, усмехаясь, рассказал Андрею и Роме о ночном приключении.

— Не так испугались охранника в этой Юлькиной конторе, как нашей Гиены. Засекла нас, прикиньте. Я думал, все — кранты! А она — ничего, поорала и велела неделю с Самойловой на пару унитазы драить. Как, интересно, она узнала, что мы ночью в город мотались?

— Это я ей сказал, — с вызовом сообщил Рома.

— Ромыч, ты что, правда ей меня сдал? — не поверил Максим. Он подошел к другу, заглянул в глаза и понял: тот не врет. — Совсем с дуба рухнул? Что еще ты ей разболтал, стукач хренов? — Максим схватил его за воротник, встряхнул, Рома вырвался и набросился на него. Андрей с трудом разнял их:

— Макс, ты же обещал! Обещал, что отстанешь от Юли, а сам повез ее лапать! — выкрикнул с обидой и болью Рома.

— Ромыч, ты соображаешь, что несешь? Ты просто помешался на своей Юле! — разозлился Максим. — Могу уступить свое дежурство. Помоете вместе унитазы, заодно и пообщаетесь.

— Да пошел ты! — в сердцах крикнул Рома.

— Макс, послушай меня, — вмешался Андрей, — Юле нельзя доверять. Мы вчера читали ее личное дело и узнали, что она лежала в дурке.

— Ну и что? Это все хрень собачья. Она не сумасшедшая. Это мать сдала ее мозгоправам, — возмутился Максим.

— Макс, отец Юли был на той пленке, и мы до сих пор не знаем, на чьей он был стороне, — напомнил Андрей.

— Его самого грохнули, чтоб вы знали, — не сдавался Максим.

— Как грохнули? — оторопел Андрей.

— Авария была подстроена. И возможно, это сделали те же люди, которые охотились за твоими родителями, — он выразительно посмотрел на Рому. — Вчера ночью мы с Юлей были в офисе ее отца.

Рома сник под его взглядом. Максим повернулся к Андрею.

— В его документах мы нашли папку с именем твоей мамы.

— И что там было? — со страхом спросил Андрей.

— Ничего. Они успели все выгрести. Мы только взяли запись с камеры наблюдения. На ней последний день жизни отца Юли, — со вздохом разочарования ответил Максим.

Андрей мгновенно сорвался с места и выбежал из комнаты, Рома кинулся за ним, а после и Макс.

Запыхавшись, они втроем влетели в комнату девочек.

Диск! Что на диске?!

Равнодушная камера снимала обычный рабочий день юридической конторы. Сновали туда-сюда люди, ничего особенного не происходило, как вдруг… Юля узнала своего отца. Она попросила прокрутить видео помедленнее. Кадры сменяли один другой, вот Юлин отец идет к кому-то навстречу, вот этот кто-то подходит, они пожимают друг другу руки… и ребята отчетливо увидели в кадре лицо Петра Морозова.

Видео прокрутили несколько раз. Максим стоял и смотрел с застывшим лицом. Ребята поглядывали на него сочувственно. Теперь всем без слов было понятно, что Петр Морозов действительно замешан во всех убийствах, произошедших на территории усадьбы.

Самоубийство?

Сразу же после допроса следователя Виктор позвонил Панину и попросил его вести дело Павла. Тот согласился, хотя и предупредил Виктора о том, что дело сложное, доказательства вины Павла налицо, так что он бы не стал обнадеживать Виктора.

И вот сегодня он позвонил и сообщил о самоубийстве Павла… Виктор был в шоке. Он не верил, не мог поверить ни в виновность Павла, ни в его добровольный уход из жизни. Не таким человеком был Пашка!

Виктор первым дело поспешил к Елене:

— Звонил Панин… Паша… покончил с собой… Его вели на допрос… он вырвался и… бросился в лестничный пролет. — Елена охнула и неловко присела на край стола, зажав рот ладонью. Виктор сбивчиво рассказал подробности, — Он оставил в камере записку… с признанием в убийстве.

— Не может быть. Нет! Этого не может быть, нет, — упрямо повторяла она. Заплакала, бросилась к Виктору, обняла. — Я любила его, Витя. Я любила его…

Володя методично продолжал свое расследование. Его давняя хорошая знакомая — следователь Марина Снегирева — прислала ему все, что удалось найти на Бориса Князева.

Информации было немного. В 80-м его задержали за покушение на кражу.

Володя щелкнул мышкой по файлу с фотографией, она загрузилась, и он увидел на экране Князя.

— Князев проник на опечатанное милицией место преступления. Какая-то реставрационная мастерская за городом. Хозяин мастерской был убит за день до этого, — рассказывала Марина.

— Поселок Степаново, улица Чайковского, восемнадцать? — спросил Володя, хотя уже знал ответ. Владельцем мастерской был его отец.

— Думаешь, Князев убил его, а потом вернулся на место преступления? — опешив, спросила Марина.

— Уверен.

Похороны

На похоронах Павла присутствовали только учителя. Елена зачем-то подключила к организации похорон Морозова. Виктора это покоробило.

Морозов по обыкновению деловито распоряжался, он-де и о венках позаботился, и обо всем прочем…

— Зачем ты притащила его сюда? — неприязненно спросил Виктор. Присутствие Морозова выглядело особенно циничным. Бедный Павел! Даже после смерти Морозов сумел напакостить ему.

Однако Елена так не считала. Она даже обиделась на Виктора. Петр так старался! И вот она — благодарность.

Прошлую ночь Елена провела с Морозовым. Она сама попросила его остаться, потому что ей было очень плохо. А он, как никто другой, понимает ее! И сколько в нем сочувствия, отзывчивости, теплоты, нежности! Никто не знает! Не станет же она рассказывать об этом Виктору…