Закрытый Код

Биотрофы сковали нас магнитными наручниками и пристегнули к стальным перилам у стены лаборатории.

– И чтобы разрушить иллюзии на освобождение этих пожирателей ты не сможешь взять под контроль, - добавила она, после того как биотрофы отошли от нас.

На этом Вуд прекратила нас стращать, и покинула лабораторию, оставив с нами шестерых пожирателей.

– Эта сука так и просится, чтобы ей глаза выцарапали, - ругнулась Кейт, пытаясь сорвать наручники.

Я знал, что даже модифицированные тела не способны разорвать эти оковы и нужно искать другой выход. Вот только сказать это легче, чем сделать. Вуд хотя и говорила, что я не смогу взять их под контроль, но я все же попробовал. Ничего не вышло, вообще ничего словно я никогда и не владел этим Вуду.

– Не выходит?

– Нет, - вынужден был я признать провальную попытку.

Пожиратели, выждав небольшую паузу, ринулись к нам, но метра за полтора до моих ног они остановились, внимательно к чему-то прислушиваясь.

– Это ты их контролируешь?
– шепнула Кейт.

– Нет, но здесь явно что-то происходит.

И в этот момент мы услышали грохот взрывов и рокот крупнокалиберных пулеметов.

– Похоже, сигнал, который я успела отправить, дошел до Инквизитора и он прислал к нам спасательный отряд, - предположила она.

Пятеро фагосов рванули на выход, а шестой остался с нами. Он явно разрывался между тем, чтобы последовать за стаей и голодом, который можно утолить здесь и сейчас. Голод победил, оскалившись, он набросился на нас. Хотя руки у меня и были прикованы к перилам, но ноги оставались свободны.

Выждав момент, я хлестким ударом в голову, завалил пожирателя на бок. Ошарашенная тварь не ожидала подобной подлости от тех, кого она должна была съесть. Недовольно зарычав фагос начал подниматься, но в этот момент ноги Кейт обхватили его шею. Попав в удушающий захват, фагос попытался освободиться, и мне пришлось ударом ноги сломать ему локоть. Кейт еще сильнее сдавила ему горло и резким движением свернула шею.

Оттолкнув от себя ногой мертвое тело, она облегченно выдохнула. Грохот выстрелов становился все ближе и ближе пока, наконец, мы не увидели трех бойцов закованных черные экзоскелеты четвертой биосекции. Как только они вошли в лабораторию, их оружие сразу же было направлено на две подвижные мишени. Я лишь надеялся на то, что их пальцы не дернутся иначе от нас не останется даже того, что можно будет скормить фагосам.

– Агенты Сухов и Фишер, - прогудело металлическое чудовище.

– Да, - ответила Кейт за нас двоих.

– Мне приказано доставить вас на Инквизитор.

Приблизившись к нам, он смял чип управления наручниками, и мы оказались свободны. Следуя за нашими спасителями, мы покинули лабораторию, и вышли на территорию базы. Она уже была полностью зачищена от биотрофов и фагосов. Повсюду ходили бойцы четвертой биосекции, добивая тех пожирателей, которые остались живы и пытались быстро регенерировать ткани организма.

– Сержант передайте командованию Инквизитора, что на планете находится Королева биотрофов бывшая глава исследовательского отдела первой биосекции Екатерина Вуд, - сообщила Кейт.

– Не беспокойтесь агент, - ответил боец.
– Если она на планете мы ее отыщем и добьем.

– Возможно она уже не на планете, Вуд собиралась покинуть ее и нужно бросить все силы на поиски ее корабля.

– Планета полностью блокирована, ни один корабль не покинет Тартус, - заверил нас сержант.

Едва мы сели в челнок он сразу же стартовал. Покинув атмосферу планеты, корабль вышел на орбиту, где находилось более двух десятков крейсеров. Среди них были не только корабли четвертой биосекции, но и достаточное количество принадлежащих космическому десанту.

– Мне казалось что десант сюда не будут допускать?
– произнес я разглядывая эту армаду через иллюминатор.

– Тартус требует планетарной зачистки, а у корпуса биосекций не так много личного состава, - прояснил ситуацию сержант.
– Без космического десанта зачистка затянется на неопределенный срок. Да и производство вакцины разворачивается в промышленных масштабах. Хотя ее в любом случае недостаточно. Но за тот месяц, что на планете длилась буря, мы смогли обеспечить вакциной группировку космического десанта присланного нам в помощь.

Наш корабль медленно облетал то один, то другой корабль десанта пока я не увидел огромный корпус Инквизитора. По габаритам он превосходил любой корабль десанта.

– Вот мы и дома, - произнесла Кейт, когда шлюз открылся чтобы принять наш челнок.

– А вот у меня довольно смешанные чувства, - заметил я.

– В каком смысле?

– Ну, как бы это сказать, - попытался я потянуть немного время, для того чтобы подобрать нужные слова.
– Везде куда бы я с тобой не попал, все заканчивается хирургическим столом, где меня пытаются убить или удалить органы.

– Мне трудно с тобой спорить, - ответил Кейт.
– Возможно, так звезды сошлись, что ты угодил в самый центр событий, где на кону стоит вопрос о самом существовании человечества.

– Я это прекрасно понимаю, но хочется все же как-то пореже оказываться под скальпелем очередного сумасшедшего ученого.

– Этого не только ты хочешь, этого все хотят вот только служба в корпусе всегда будет тебя ставить под чей-нибудь скальпель или клыки с острыми когтями. Не забывай, ты сам согласился на это, но в твоем случае есть и приятный момент, - заметила Кейт.

– Это какой?
– искренне удивился я.

– Не все сразу, узнаешь об этом позже, - ушла она от ответа.

– Внимание идем на посадку, советую за что-нибудь ухватиться, - раздался из динамиков голос пилота.

Искусственная гравитация включится только тогда, когда створки герметично закроются, а до тех пор челнок будет производить посадку при помощи магнитных шасси. Контакт оказался не таким жестким, как о нем предупреждал пилот. Это второй раз, когда я попадал на борт Инквизитора, и вторая встреча мне понравилось куда больше. У трапа нас встречал капитан в форме четвертой биосекции, основной цвет которой был черный с вкраплениями красных элементов.

– Вас ожидает адмирал, следуйте за мной, - сообщил он.

Не дожидаясь от нас ответа, капитан развернулся и стал удаляться, нам пришлось нагнать его, пока он не скрылся из вида за стоявшими на посадочной площадке кораблями.

Пока мы ехали в лифте, меня не отпускала мысль, что я опять буду, подвергнут жесткому допросу с применением медицинского оборудования. Внутренне я понимал, что это вряд ли возможно, но отделаться от тревожных мыслей никак не получалось. Опыт последних месяцев не давал мне расслабиться. Наконец лифт остановился и то, что я увидел, меня поразило как ребенка попавшего на кондитерскую фабрику.