Закуска с характером. Дилогия

– Гар, она… – Карк осёкся, не в силах, как видно, сказать другу правду.

В этот момент я отмерла и каким-то невероятным образом сумела подняться, хватаясь за стойку и превозмогая дрожь в ногах.

Моему взгляду открылась чудесная картина.

По стене размазался Крампус. Он уменьшился в размерах, но всё ещё был намного выше всех остальных, находящихся в комнате.

Перед ним стоял Гар.

Почему-то я была уверена, что он не применял никакую магию в настоящий момент. Просто смотрел. И его взгляда хватало, чтобы великан напротив боялся даже пикнуть.

Карк мялся рядом, пытаясь подобрать слова, чтобы сообщить о моей кончине.

– Что с ней? – Гар уточнил это так, что даже мне стало страшно. Очень спокойно и очень жутко.

Как-то сразу стало понятно, что до взрыва остаются считанные мгновения. А что случится потом, лучше даже не представлять. Возможно, выживших не будет.

В комнате похолодало.

Надо было окликнуть парней, дать им знать, что я жива, но голос пока не подчинялся. Однако, как выяснилось, мне утруждаться и не понадобилось.

Крампус, который как раз таки стоял ко мне лицом, наткнулся на меня взглядом, и его глаза начали медленно, но верно вылезать из орбит.

Лицо исказилось так, словно мерзкого демона хватил удар.

Разумеется, жуткая гримаса не осталась незамеченной. Парни резко обернулись и, наконец, увидели меня. Я с облегчением вздохнула и снова едва не сползла под стойку. Но в следующий миг меня подхватили руки Гара. Как он переместился ко мне, я даже и не заметила.

Он прижал меня к себе так крепко, что едва не раздавил.

Впрочем, я не возражала.

Ни за какие коврижки не согласилась бы сейчас отстраниться, после того как мысль о его возможной смерти медленно, но верно отравляла меня всё это время.

– Ты жива?! – поражённо выдохнул Карк, как только пришёл в себя от изумления.

Ну да, он тоже чувствовал ужасающую ауру того сгустка, даже наверняка ещё явственнее, чем я.

Гар, оценив шокированный вид приятеля (особенно если учесть, что принц не склонен обычно проявлять эмоции), оторвал меня от себя и внимательно осмотрел, удерживая на вытянутых руках.

– Что-то болит?

Я отрицательно мотнула головой.

Гар легко поднял меня на руки и обернулся к Крампусу, который успел съёжиться уже почти до своего прежнего размера.

Я вдруг с удивлением поняла, что по обе стороны от демона стоят долговязые фигуры в бело-чёрных плащах до пола.

В какой момент они появились?

Чем больше я вглядывалась в эти фигуры, тем более странными они мне казались. Вообще, так выглядели бы насекомые вроде богомолов, если бы они вымахали под два с лишним метра и натянули на себя плащи.

Из-под одного капюшона на мгновение блеснули глаза. Я разом расхотела узнать, что скрывается под плащами. И вообще захотела оказаться как можно дальше.

Ощутив мои эмоции, Гар прижал меня к себе крепче и шепнул:

– Это представители суда, их называют фанктиры.

Я тут же расслабилась в его руках, мигом перестав бояться чего бы то ни было.

А мой жених, убедившись, что я в порядке, обратился к Крампусу.

– Варкал во всём признался. К твоему счастью, представители суда убедили меня оставить тебя в живых. Ты им пока нужен, поскольку являешься частью системы для поддержания мирового равновесия, а найти и подготовить преемника не так-то просто, требуется время. Поэтому тебя заберут фанктиры.

Крампус, кажется, облегчённо вздохнул, решив, что на этот раз пронесло. Однако Гар не закончил.

– Да, убивать тебя пока нельзя. Поэтому мы с тобой просто поговорим. Наедине. Я и ты. С глазу на глаз.

Он сказал это так, что Крампус подавился дыханием и побледнел до синевы.

Даже чудовищные и совершенно, казалось, невозмутимые фанктиры невольно качнулись назад.

Я вздрогнула и съёжилась.

Гар тут же снизил напор и мягко, ласково добавил (видимо, чтобы меня не травмировать, но, по правде говоря, получилось ещё страшнее):

– Живым ты после этого останешься, гарантирую. Но захочется ли тебе жить – вот вопрос. И запомни ещё кое-что: ты нужен живым только до тех пор, пока чётко выполняешь свои обязанности. Сейчас у тебя испытательный срок. Малейший промах, малейшая ошибка, малейшее отступление от правил – и твоя защита спадёт. И в тот момент я буду рядом. Надо ли тебе говорить, что будет после?..

Крампус захрипел и сделал попытку завалиться на спину. Его с двух сторон поддержали фанктиры.

– Это не всё. Прямо сейчас я навсегда обрезаю твою связь с «Зубастым уголком». Очень не советую сюда возвращаться. Я чувствую гнев отеля. Боюсь, если ты вздумаешь появиться здесь, никому не придёт в голову завидовать тебе.

Он махнул рукой.

Крампус слабо охнул и безвольной тряпкой обвис в конечностях фанктиров (которые лишь отдалённо напоминали руки). Голова завалилась на бок, словно у него не было сил держать её на весу.

Живым он не выглядел.

По крайней мере, до тех пор, пока я не встретила его взгляд.

Да, он смотрел на меня.

Его глаза на мгновение тускло блеснули.

– Как ты выжила? – пробормотал он непослушными губами. – Никто бы не выжил… абсолютно… невозможно…

Договорив свою загадочную фразу, дед, кажется, отключился.

– Уберите это отсюда, – равнодушно распорядился мой жених. Однако я поймала его короткий озабоченный взгляд и поняла, что без внимания он это не оставит.

Фанктиры исчезли вместе с Крампусом.

А потом поднялась суета. Оказалось, что, повинуясь воле Крампуса, отель замуровал всех в их комнатах, а саламандр сбросил в подвал.

Разумеется, не все согласились с таким положением дел.

Встрёпанная и злая Шеллфа вырвалась из комнаты, как фурия, её глаза полыхали, словно угли в камине. Сейчас даже и сомнений не возникало в том, что перед нами демоница.

– Где этот Крампус? – прошипела она. – Да я ему…

– Крампус под защитой суда. Но я о нём непременно позабочусь, – сказал ей Гар. – Он пытался убить Ярославу.

Что интересно, Шеллфа и не подумала спорить. Она глянула в глаза моего жениха и моментально успокоилась.

– Что ж, – мурлыкнула демоница, поправляя причёску, – тогда я ему не завидую. Когда займёшься им вплотную, передай от меня привет.

Потом в холле появились гном, Маркус с эльфом, притопала Грузга, позже всех явились покрытые сажей и чуточку смущённые саламандры, уже в своём человеческом обличье.