Заледеневший

— А что, если попробовать связаться с «Мак-Мёрдо»? — спросил Барнард.

— Я говорил с ними перед тем, как прийти сюда. Они тоже не могут связаться с полюсом. И не могут послать туда самолет из-за холода.

— Выходит, полюс полностью отрезан от всего.

— Да.

Бауман, сжав челюсти, сидел неподвижно, положив ладони на стол и глядя прямо перед собой. Барнард узнал этот взгляд — в свое время его глаза смотрели на мир точно так же.

Наконец Уил заговорил:

— А сколько там ученых?

— В такое время много их быть не может. А что?

— Будем продолжать пытаться связаться с Халли. А пока давай вплотную займемся учеными.

— Почему учеными?

— Ученый скорее будет знать анатомию, чем тот, кто управляет вилочным погрузчиком.

— Но у нас мало времени, — напомнил Барнард.

— На это много времени не потребуется.

Барнард проводил его до двери.

— Уил… если что-нибудь случится с Халли по моей вине… — Он замолчал и отвел взгляд в сторону.

— Понимаю, — прервал его Бауман. — Поверь, я все понимаю.

26

Халли чувствовала, что опускается вниз, в бездонную многомильную глубину, заполненную ледяной водой — давление на барабанные перепонки усиливалось. Если она опустится слишком глубоко или скорость ее погружения станет такой, что возможностей снаряжения не хватит, чтобы противодействовать погружению, Халли продолжит опускаться вниз, и скорость ее погружения в эту бездну будет возрастать.

Действуя клапаном, она подала новую порцию газа в сухой костюм и снова начала всплывать. Вода через новый прокол поступала более интенсивно, чем через первый. Сейчас одна нога была в воде почти по колено; во втором ботинке вода полностью покрывала ступню.

Двенадцать футов. Две минуты.

Плавучесть снова уменьшилась, и Халли пришлось подать еще аргона в костюм и начать сильнее работать ластами, чтобы не прерывать процесс всплытия. Она чувствовала, что гипотермия нарастает: тело колотила дрожь, зубы стучали.

Десять футов. Она уже видела сверху над головой яркий круг шахтного ствола. В одной штанине костюма вода поднялась выше колена, в другой была на уровне лодыжки. Халли опасалась, что невыносимая боль спутает мысли и лишит ее возможности действовать обдуманно. Единственное, что хоть как-то подбадривало, — по мере подъема плавучесть увеличивалась.

Вырвавшись наконец на поверхность, она увидела Мерритт и Жиётта, стоящих на краю шахтного створа. Как только она вошла в шахтный ствол, они неотрывно следили за ее подъемом, наблюдая за поднимающимися на поверхность пузырьками газа.

— У м-м-ме-ня течь в су-х-хом костюме, — стуча зубами, с трудом произнесла Халли. — Нижняя половина залита водой. Помогите с-с-снять его.

Жиётт громким криком подозвал еще нескольких мужчин. Двое из них развели руки Халли в стороны, сам он стал освобождать ее от баллонов, и они втроем извлекли ее из скафандра. Халли упала плашмя на живот. Ледяная вода, скопившаяся в штанинах, залила ее торс.

— П-п-помо-ги-те мне раз-з-здеться. Сама не могу. Очень холодно, — слабым голосом произнесла она, преодолевая озноб и дрожание челюстей.

Когда им, в конце концов, удалось стащить с нее сухой костюм, Халли сняла с себя промокшее нижнее белье. На стене, возле которой она раздевалась, висели костюмы, одежда и оснастка для погружений. Подойдя к стене и повернувшись спиной к мужчинам, Халли разделась догола и натянула сухое белье. Затем она надела всю остальную полярную одежду и выпила целый термос горячего шоколада, который протянул ей кто-то из амбалов.

Мерритт, дождавшись, когда дрожь Халли уймется, спросила:

— Что произошло там внизу?

— Нечто очень странное, — ответила Халли. — В костюме на обеих коленях образовались протечки. Я даже и не помню…

Мерритт мгновенно повернулась к Жиётту.

— Это вы отправили ее в воду в костюме с дефектами? Она же могла умереть. И кем бы, по-вашему, мы ее заменили?

Щеки Жиётта побагровели.

— Я досконально проверил все снаряжение. В том числе и костюм. Я не обнаружил никаких дефектов.

— Но дефекты были! — резко оборвала его Мерритт.

— Агги, постойте, — вмешалась в разговор Халли. — Я не думаю, что Реми что-то проглядел. Я сама тоже осматривала костюм. А течь появилась тогда, когда я уже наполовину опустилась.

Мерритт глубоко вдохнула и отступила назад.

— Ну ладно. Извините мою несдержанность. Ведь после того, что произошло с Эмили, мы не можем потерять еще и вас, Халли. Разве не так, Реми?

— Разумеется, не можем.

— Я должна возвратиться на станцию. Реми, доставьте туда Халли после того, как приведете в порядок ее снаряжение. — Мерритт повернулась и направилась к двери.

— Постойте, — сказала Халли.

— Да?

— Я достала экстремофилов. Биологический образец в энвиротайнерском контейнере.

— О! — воскликнула Мерритт. — Отлично. Прекрасная работа.

С этими словами она вышла за дверь.

27

Вернувшись вместе с Жиёттом на станцию, Халли сразу прошла в свою комнату, легла на койку и заснула. Через час ее разбудил телефонный звонок.

— Это Агги. Вы уже были у врача?

— Еще нет. Погружение…

— Пожалуйста, побывайте у него как можно скорее. Он ждет вашего звонка, чтобы договориться о времени приема.

Положив трубку, девушка снова легла и постаралась заснуть, но из этого ничего не вышло. Испуг от проколов сухого костюма все еще не забылся, хотя при погружениях у нее бывали ситуации и пострашнее. Хорошее погружение — это такое, из которого ты возвращаешься на своих ногах, а на этот раз именно так все и было.

Ей очень хотелось услышать сейчас голос Уила, и это желание было настолько сильным, что буквально причиняло физическую боль. Он, должно быть, здорово разозлился на нее, раз столько времени не дает о себе знать. Но в момент расставания в аэропорту он не выглядел сердитым. Скорее опечаленным. Неужели его опечалила ее новость? И как понимать его слова: «Ты не все обо мне знаешь». Да неужели? Это после целого года, прожитого вместе?