Заложница артефакта
Шрифт:
– Я к соседке за стульями!
Алиса только машинально кивнула. Бабулина рука была уже чуть тёплой, но хриплое дыхание словно отгоняло смерть. Живи ещё, живи, поправься, ну пожалуйста!
Она почувствовала резкую боль в пальце, подняла руку, чтобы посмотреть: как будто перстень обжёг, но палец выглядел как обычно. Статическое электричество? И бабуля вдруг зашевелилась, громко вдохнула со всхлипами, позвала сипящим слабым голосом:
– Ира! Ира! Поди сюда, детонька, наклонись!
– Бабуль, это я, Алиса! – испугавшись внезапного пробуждения бабули, Алиса попыталась отнять руку, но сухие скрюченные артритом пальцы держали на удивление
– Наклонись… Ну же!
«Фу ты, трусиха!» – обругала себя Алиса. Это же родная бабулечка, а не демон из интернетских страшилок! Привстав с кровати, Алиса склонилась над старушкой и услышала тихие слова:
– Возьми и на благо обрати…
В бабушкиных пальцах появился браслетик – обычный плетеный из ниток хвостик. Алиса сжала его в кулаке и жалобно попросила:
– Бабулечка, перестань, ты меня пугаешь!
– Ты… Ты не Ира?! – вдруг ясно уставилась на неё голубыми глазами старушка и застонала, словно от досады. – Алисонька, детонька… Не тебе… Да ладно… Пусть так…
И захрипела страшно, задыхаясь. Потом хрип оборвался, веки закрылись, и бабуля обмякла на кровати. Алиса смотрела на неё, не понимая, не желая понять очевидное. Бабуля умерла на её глазах! Бабулечка… Её больше нет… И никого рядом не было! На миг стало жутко, словно сердце остановила чья-то жестокая рука, сжав до боли, но тут же отпустила, вернув возможность дышать. Алиса осторожно попятилась, наткнулась на стул и опустилась на него. Внезапно успокоилась. Смерть не страшна. Вот был человек – и нет его. Просто бабуля куда-то ушла, далеко, насовсем, но плакать не надо. Не стоит. Всё будет хорошо…
Алиса и не плакала. Она просто сидела на стуле, сжимая нитяной браслет в кулаке, пока не пришла бабушка, не закричала страшно… Пока не вернулась мама и не увела Алису на кухню, где Женька клялся и божился, что ничего не слышал, а потом повторял: «Во даёт бабуля! Во даёт!» Алису заставили выпить рюмку кисловатой наливки, тормошили, что-то спрашивали… Ей было не то что пофиг, а такое чувство, что она парит над всей суматохой высоко и далеко…
Кто-то приходил, уходил, вроде, был врач и милиция, потом соседки возились в комнате, тихо, но деловито. Мама сновала в дверях туда-сюда, бабушка, тихонько плача, готовила у плиты. Приехал папа, обнял по очереди всех и задержал в руках Алису, всё что-то спрашивал у неё, но она отвечала коротко и иногда, казалось, не в тему.
Очнулась она только за столом. Бабушка накрыла скромный ужин, папа выставил две купленные бутылки водки, быстро помянули покойницу, и разговор перешёл на практические вопросы. Алиса пришла в себя на мамином возгласе:
– А может, ну её, квартиру? Продадим, ремонт сделаем в нашей?
– Алиске по дарственной завещана, – возразила бабушка. – Бумагу я сама у нотариуса заверяла.
– И что, она каждый день из Чертаново в универ будет переться? Полтора часа ж!
– Зато своя квартира! – веско ответил папа. – У нас всё есть, какой ещё ремонт тебе надо? А у девки хоть угол будет, куда мужика привести!
– Валя!
– Папа!
– Чего смотрите, как две тёлки на лугу! – фыркнул папа. – Что естественно, то не безобразно!
– Зять прав, – кивнула бабушка. – Да и бабуля так решила.
– Вот всё Алиске, всё! А мне ни дара, ни квартиры, – пожаловалась мама, разливая водку по рюмкам. Над Алисиной задержалась, потом наполнила, как всем, до края, а на удивлённый взгляд Алисы ответила: – Пей уже, совершеннолетняя, помяни бабулю!
– Дар-то при чём? – поморщилась бабушка. – Вечно
ты, Ирка, приплетёшь Ваньку к Маньке!– Какой ещё дар? – не поняла Алиса. – Бабуля что, экстрасенс? Была?
– Не слушай ты её, – бабушка успокаивающе похлопала Алису по руке. – Травами она лечила, шептала помаленьку, да я в это не верю! А Ирка вон – верит, ну и пусть ей!
– Верю! Зря я, что ли, медсестрой стала? Она меня готовила!
Мама была явно не в себе, и это можно было понять. Бабулина смерть потрясла их всех. Ведь ещё недели две назад старушка ходила на свои лесные прогулки, хлопотала по хозяйству, бодро звонила и по телефону просила привезти то рыночного творога, то чая из китайского магазина. И вдруг… Приступ астмы, скоропостижная смерть… Но разговоры о даре явно были лишними. Сделали из бабули чуть ли не ведьму! Да ещё и её, Алису, за дар какой-то упрекают… А вот квартира – это хорошо! Это суперский подарок, умно бабуля придумала. Хотя, если задуматься, кому ещё завещать квартиру? Из молодёжи в семье только она да Женька, но ему вроде бабушкина двушка отойдёт, так говорили всегда. А мамин брат, дядя Лёня, уже лет десять как живёт в монастыре – не то послушником, не то монахом – и возвращаться в мир не собирается, поэтому жилплощадь ему ни к чему.
Мысли прыгали с места на место, вероятно, радовались хозяйкиному сумбурному настроению, а Алиса всё никак не могла сосредоточиться на чём-то главном. Точнее, ей казалось, что за толпой дурацких рассуждений прячется одна важная мысль. Увы, недоступная, зараза. А тут ещё папа решил стукнуть кулаком по столу, отчего тараканы в голове смолкли и испуганно шмыгнули по углам.
– Да вы что, с дуба рухнули обе?! Тёща училка, жена, бл@ть, медсестра, про ведьм разговорились! Втираете мне, менту, тьфу, бл@ть, полицейскому, что бабуля была ведьмой!
Женька подал голос от края стола:
– Ведьма, пока дар не передаст, помереть не может. Она те чё-нить передала, Алис?
Алиса машинально покачала головой. Браслетик? Вот он, в кармане. А больше ничего.
– Евгений! Если и ты не прекратишь эти глупости, останешься без телефона, компьютера и карманных денег! – папа сердито зыркнул на брата и отправил в рот полкотлеты. – Совсем у вас с этими интернетами крышу снесло!
– А я чё, я только сказал, чё слышал, – Женька пожал плечами и вернулся к пабликам в контакте. – Уже и говорить нельзя стало…
– Думать надо мозгами, а уже потом рот открывать, – папа налил всем по рюмке и пристально оглядел семейство: – Это ко всем относится! Ну, за бабулю, чтоб ей земля была пухом.
– Так не закопали ж ещё, – возразила бабушка. – Чтоб её приняли в царство небесное!
– А сорок дней? – подозрительно спросила мама. – Сорок дней же душа между живых мается…
Папа выпил рюмку и резко встал:
– Бесноватые. Женя, Алиса, поехали домой! А вы, – бабушке с мамой, – когда упьётесь и чертей начнёте гонять по квартире, позвоните.
В машине он тихо сказал Алисе, пока мотор прогревался:
– Не слушай мать, совсем она сдурела на старости лет. Бабуля всю жизнь проработала фельдшером, ни ног, ни рук не жалела для больных, а на пенсии ещё и санитаркой подрабатывала. Хорошая была женщина, душевная. А они – ведьма, ведьма… Мне в молодости ногу прострелили – ты ещё под стол ходила – бабуля меня вылечила, а не медики-хрендики эти…
Папа помолчал и добавил:
– Может, и лучше, что ты с ней была в последнюю минуту. Ты у меня умная, не такая, как мать. И душевная, прямо вся в бабулю…