Заложница Морского демона
Шрифт:
– Гуннар рассказал мне, - Бианке не хотелось причинять Арин боль. А разговор о погибшей дочери явно разбивал этой женщине сердце. Хотя кому бы не разбил? Впрочем, она не могла не прояснить положение вещей.
Ей, впрочем, жаль было, что все выяснилось именно так. Бии вдруг стало горько, что она не умеет действовать более... Дипломатично, что ли.
– Вот как... Гун никогда не говорил об этом с нами, - Арин вымученно улыбнулась, во взгляде ее проявилась тоскливость, и Бианке ужасно захотелось обнять ее и утешить.
Но вдруг Арин переменилась, посмотрела на пленницу сына с теплотой
Она сама подошла, положила горячую ладонь Бии на плечо и прошептала:
– Кажется, вы совсем не обычная девушка. По крайней мере, для него.
– Арин...
– пожалуй, за все это ужасное путешествие мать Гуннара и Ларса была единственным человеком, с которым Бианке не хотелось бы ссориться.
Однако девушка не могла допустить, чтобы она придумала себе нечто... Нечто такое, что никогда не случится. Возможно, Арин будет неприятно это слышать, но лучше сказать сейчас и расставить все по местам, чем разрушать ее надежды в будущем. Ведь чем дольше они хранятся в сердце - тем больнее ранят их осколки.
– Я пленница вашего сына, - выговорила Бианка тихо, морально готовясь к тому, то Арин не примет ее слова, - залог в его сделке и инструмент его мести. Если это делает меня необычной для него - тогда вы правы. Остальное... Остального не может быть.
Биа недовольно стиснула губы. Какого черта она вообще заговорила об остальном? И что это «остальное» значило?
– Я понимаю.
Когда Арин сказала это, Бианка еще сильнее ее полюбила. И как только у такой доброй женщины могли вырасти такие сыновья?
Словно бы прочитав ее мысли, Арин прибавила:
– Я знаю, что вам пришлось пострадать из-за моих мальчиков. Но они совсем не плохие, прошу поверьте. Та трагедия...
– она поежилась, когда заговорила об этом, - она отразилась на всех нас. Я готова первая признать, что Ларс не всегда видит границы, но он рос неприкаянным, пока мы оплакивали дочь. А Гун... Он очень запутался. Но они оба - хорошие. Если вы дадите им маленький шанс... Они тут же это докажут.
– Ларс действительно хороший, - поддакнула Триш, а Арин сочувственно ей улыбнулась, - но Гуннару не помешало бы научиться себя вести, - прибавила она обижено.
– Порой он забывает, что никто не любит, когда им указывают на их ошибки, - тон хозяйки Оплота оставался дружелюбным, но Триш вздрогнула, будто ей сделали едкое замечание.
Это не утаилось и от глаз Бии. Она весь завтрак ломала голову, кто же обидел Триш, и грешила на Ларса, но... Неужели с ней пособачился Гуннар? Стало интересно, что же произошло между ними.
Глава 20 - 2
Но при Арин ей выяснять не хотелось.
Потому Бианка решила сменить тему:
– Вы уже говорили со своим супругом, Арин? Насчет совместного проживания Ларса и Триш?
Хозяйка уж раскрыла рот, чтобы ответить, как вдруг вмешалась подруга:
– Я не хочу ничего менять. С Ларсом мне очень даже удобно.
Ну вот опять! Биа с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза.
– Триш, неужели ты не понимаешь...
– По-моему, это ты не понимаешь, Биа!
– губы подруги задрожали, лицо стало алым, - мне хорошо с ним! Почему ты
– Да что ты такое говоришь?!
Триш взмахнула рукой, показывая этим жестом, что ничего не собирается слушать.
– Я закончила завтрак, спасибо, - буркнула она, резко поднимаясь, - Ларс хотел показать мне крепость, и он, наверное, уже заждался.
– Мы ведь договорились поддерживать друг друга. Мы договорились оставаться вместе!
– воскликнула Бианка.
Триш замерла в дверном проеме, обернулась. В ее взгляде виделись напряженность, обида и сожаление.
– Да, Биа. И я хочу этого. Но я не могу поддержать тебя в стремлении остаться несчастной и сделать меня такой же, - она крепко сжала губы, громко выдохнула и ушла.
Мгновение Бианка сидела неподвижно и пыталась уместить все в голове. Триш никогда не была такой. Никогда себя так не вела. И ей показалось тогда, на лодке, перед прибытием в Оплот, что ее подруга очнулась... Но, видно, она ошиблась.
– Если она будет продолжать в том же духе, - пролепетала Бианка, обращаясь, скорее, к себе, нежели к Арин, - то добьется того, чего не хочет. Сделает нас обеих несчастными.
– Моя милая, не будьте так категоричны. Все еще может неплохо обернуться. Мой Ларс, конечно, не всегда отдает себе отчет, но...
– Вы действительно думаете, - перебила ее девушка, - что он не притронется к Триш? После таких долгих обхаживаний? Видя ее симпатию? Оказавшись с ней под одной крышей, совершенно без присмотра?
Арин понимающе кивнула, села на стул, который до этого занимала Триш, помолчала немного, позволяя Бианке успокоиться и, наконец, сказала:
– Ларс знает, что ждет его, если он притронется к ней. Хенр четко это обозначил. Но... И мой сын, и Триш - уже взрослые. Может не совсем зрелые в уме, но...
– она качнула плечами, - некоторые из нас и вовсе никогда не созревают в уме. Мы не можем запретить им чувствовать что-то друг к другу. Как и сходу определить серьезно это или нет.
– Но Триш может совершить огромную ошибку! Ей ведь будет сложно выйти замуж, если...
Арин подалась вперед и схватила Бианку за ладони:
– Это правда. И в случае чего это будет ее сложности и ее ошибка. Вы не можете оградить ее от всего мира.
– Но что же мне тогда делать? Бездействовать?!
– Оставаться рядом. И помочь ей, если она все же попадет в беду. Большее вы сделать все равно не сможете... Даже если будете каждый день ругаться с ней насчет Ларса. Я же пообещаю, что мы поможем Триш, если наш сын как-то ей навредит. И заставим Ларса понести ответственность, если он сам не захочет это делать.
Слова Арин, произнесенные тихо, нараспев, словно колыбель, показались Бианке если не истиной, то мудростью, к которой стоит прислушаться.
И как только она позволила себе принять их - гора свалилась с плеч. Даже дышать, казалось, теперь стало легче. Ведь... Она так переживала из-за Триш! Постоянно думала, что замыслил Ларс, волновалась, о чем они с подругой говорят и что делают.
Но Арин была права: Биа никак не повлияет на ситуацию. Она лишь расточает столь ценные сейчас душевные силы.