Заложница
Шрифт:
— Кисы вы мои, кисы…
Стоило Грейс войти, как Рейлан сразу понял, что настроение у нее — хуже некуда. О причине нетрудно было догадаться.
— Ну, как ты? — поинтересовалась она и привычно потрогала его лоб. В другой руке у нее был бутерброд с сыром. — На, съешь пока. Извини, ужин еще не готов.
— Спасибо. Вроде температуры нет.
Чувствовал он себя действительно вполне сносно.
— Да, вроде нет… Спасибо тебе за стенку, завтра можно будет красить, — сказала она куда-то в сторону, вымученно улыбнувшись.
— Пожалуйста.
— Спасибо… Ладно, пойду я ужин готовить. Тебе пюре или печеную картошку? Сегодня отбивные… телячьи, с соусом.
— Картошку. — В тюрьме пюре давали чуть ли не каждый день, хотя Рейлан не сомневался, что у Грейс оно было бы куда вкуснее. — Не торопись, посиди немного со мной, — взял ее за руку, холодную и чуть влажную.
— Ты слышал все, что она говорила? — все так же глядя в сторону, спросила Грейс.
— Да. И хочу тебе сказать… Ты очень хороший человек, Грейси. И никого не слушай, оставайся такой, какая ты есть.
Взгляд ее, казалось, стал еще более угрюмым; она вздохнула и, не ответив ни слова, шагнула к двери.
Прошло минут десять, прежде чем Рейлан решился выйти из чулана и осторожно подобраться к кухонной двери. Увидев его, Грейс не удивилась, сказала только:
— Чего ты вылез? В окно увидят! — но сказала как-то устало и «без души».
— Тут, в коридоре, окна нет. А на кухню я не пойду.
— Ну почему меня никто не может оставить в покое?!
Рейлан предпочел счесть этот вопрос риторическим и не содержащим в себе прямого намека на его персону.
— Я у тебя там книжку взял почитать. Хайнлайна…
Она молча пожала плечами.
— И еще я на чердаке немного покопался и нашел там сундук с мужскими вещами. Выложил сверху рубашку, джинсы и носки — посмотри потом, можно мне это взять?
— Да хоть весь чердак забирай!
— Учти — у тебя там ценные вещи есть, — усмехнулся он.
— Какие еще?
— Ну, сундуки, например. Там есть один с медными оковками — я такой видел в магазине, за него долларов четыреста просили. А твой красивее.
— Ты что, еще и в антиквариате разбираешься?!
Сарказма, прозвучавшего в этом вопросе, Рейлан решил «не заметить».
— Это называется «винтаж» — вещи сороковых-пятидесятых годов, лампы там всякие, сундуки, посуда. Они сейчас в моде…
Его слова повисли в воздухе — Грейс, опустив голову, резала овощи для салата. Дорезала, ссыпала в миску — и обернулась.
— Беленький, красивый, да? Слышал, что она говорила?
Рейлан кивнул — слова ее дышали такой яростью, что лучше было помолчать, чтобы не ляпнуть что-нибудь не то.
— И то верно — отличный экземпляр ангоры, хоть сейчас на выставку! Вайти! — она щелкнула пальцами — белоснежный кот, мяукнув, взлетел на полку и гордо прошелся взад-вперед, выпятив грудь и картинно изогнув пышный хвост. — Хорош, да?!
— Красивый… — осторожно подтвердил Рейлан.
— Да… Видел бы ты его в позапрошлом году, когда я его на помойке нашла!
— Ангорского?!
— Представь себе! Бабушка у меня тогда в больнице, в Пуэбло лежала — и я к ней ездила. Там, около больницы, и подобрала Вайти. Скорее всего,
купил себе кто-то дорогостоящую игрушку, а когда игрушка «испортилась», лишай где-то подцепила — взял и выкинул. На помойку. Вот он и бегал, людям под ноги совался — думал, наверное, что потерялся. Зрелище, конечно, было страшное, все от него шарахались: мордочка в лысинах, уши совсем голые, хвост ободранный… я и сама в первый момент подумала, что это какая-то белая крыса.— А потом взяла?
— А потом взяла… Он бы не выжил — он домашний совсем и глупенький, — в голосе Грейс прозвучала неподдельная нежность. Она протянула руку — белый кот тут же перебрался на ее плечо и попытался устроиться там, как пушистая горжетка. — Нет, миленький, нет. Мне надо обед готовить, — спустила его вниз и сунула ему кусочек сыра.
Вайти схватил угощение, отбежал в сторону и стал жевать, смешно, точно кролик, двигая носом.
Она проследила за ним глазами и перевела взгляд на Рейлана.
— Вот так… Ужин сейчас будет готов. Пойди, пожалуйста, подвинь немного в сторону комод — мне мимо него со столиком не протиснуться.
Он уже собрался уйти, но услышал сзади: «Рейлан!» и обернулся.
— А что такое винтаж, я знаю, — на губах Грейс дрожала невеселая усмешка. — Я пять лет проработала в Сиэтле в одном крупном художественном салоне — и там был целый отдел этого самого винтажа…
За столиком, привезенным Грейс, шлейфом тянулись трое котов — они явно учуяли отбивные и красноречиво поводили носами.
Рейлан решился спросить:
— Может, поужинаешь со мной?
Грейс удивленно вскинула голову:
— Зачем?!
— Ну… для компании…
— Я всегда ужинаю на кухне, — сухо отрезала она. — Ты же сам говоришь, что надо вести себя как обычно.
Так что обедал он один — точнее, в компании котов. Они расселись по коробкам и, не сводя с него глав, изредка обменивались короткими репликами, в которых так и слышалось: «Жрет… — Жрет! — А нам оставит? — Не знаю… — У-у, смотри, еще кусок в рот потянул! — Вижу…»
Кончилось тем, что он не выдержал и отдал им остатки отбивной.
Сквозь приоткрытую дверь чулана доносилась музыка и взрывы смеха — в гостиной был включен телевизор. Лежа на кушетке, Рейлан прислушивался и пытался представить, что сейчас происходит на экране. Порой в коридоре раздавались шаги Грейс, но позвать ее он не решался — настроение у нее было явно не для болтовни.
Но она внезапно появилась в дверях, все с тем же хмурым выражением лица — и с бутылкой вина в руке. Покачала ею в воздухе:
— Будешь? — и, заметив его удивление, добавила смущенно: — А то на душе так погано, что напиться хочется, а в одиночку это делать совсем… невмоготу как-то.
— Что ж — давай напьемся вместе, — улыбнулся Рейлан и сел.
На самом деле он слегка опешил. Что это — результат сказанной сегодня ее подругой фразы: «ты скоро вообще трахаться разучишься!»? Или ей и впрямь всего лишь нужна компания? Не хотелось бы ошибиться и выставить себя либо недогадливым идиотом, либо… Вот второго «либо» лучше не надо — можно сильно испортить отношения…