Заложник №1

– У нас идет дождь, – сказал Мельник, – уже два дня не прекращается.

«Какое блаженство» – подумал Мазор и представил, как прохладные струи дождя омывают лицо Мельника. Ему тоже захотелось очутиться там, задрать вверх лицо и руки и открытым ртом ловить капли божественного нектара.

– Здесь холодно, сыро и мрачно, – продолжил Мельник. – А в здании ФБР нельзя открыть окна или отключить кондиционер. Эта страна полностью управляется компьютерами, а не людьми. Если по календарю зима закончилась, компьютеры отключают отопление, несмотря на то, что еще холодно, а когда по календарю наступает лето, компьютеры включают кондиционеры.

Мазор вздохнул. Если бы Господь решился создать рай на земле, то ему пришлось бы учредить министерство жалоб, и, может, поэтому он и не спешит с созданием рая.

– Так что случилось? – снова спросил он.

– Вы уверены, что эта линия безопасна? – спросил Мельник.

– Что тебе сказать на это? Ты звонишь в Моссад из посольства Израиля в Вашингтоне по самой нашей безопасной линии. – Мазор помолчал несколько секунд. – Это действительно важно?

– Да.

– Тогда тебе лучше приехать сюда и все мне рассказать.

– Я могу успеть на двухчасовой рейс на Лондон. Вы можете встретиться со мной в Лондоне?

Мазор оживился: вполне возможно, что в Лондоне идет дождь. Но соображения экономии насторожили его.

– Почему в Лондоне? Почему ты не можешь приехать сюда?

– Так надо, поверьте мне.

Конечно, Мазору хотелось верить Дэвиду.

– Ты уверен, что это так важно? – Мазору предстояло оправдать необходимость этой поездки перед административным отделом, новым главой которого была теперь женщина, которая не понимала, почему надо на что-то тратить деньги. – Надеюсь, это не очередная вспышка твоей блестящей интуиции?

– Это важно, Джулиан, – тихо сказал Мельник. – Разве я когда-нибудь обманывал вас?

В пивной было мрачно и холодно. У Мазора не было галош, и легкий плащ, который был на нем, совсем не спасал от английского дождя. Пока он дошел сюда, он промок насквозь, и теперь пиджак и даже рубашка были мокрыми. Ноги тоже полностью промокли, и ему очень хотелось снять носки, выжать их и высушить. В дальнем конце длинного зала, словно мираж, сверкало пламя камина, но все пространство перед ним было плотно заставлено стульями, а здесь, за их столиком, тепла не чувствовалось совсем.

– Так что же случилось? – спросил Мазор, отхлебывая пиво, – единственное, что было теплым в этом помещении. Нет, никогда он больше не будет жаловаться на Израиль.

Мельник вытащил пачку сигарет и предложил ему. Мазор отрицательно покачал головой.

– Я бросил.

Мельник кивнул, не выразив никакого удивления, подобное ему уже приходилось слышать.

– И как долго вы не курите в этот раз? – спросил он.

Мазор посмотрел на часы.

– Восемнадцать часов, не учитывая разницу во времени.

– Включая прошлую ночь, когда вы спали?

– Чувство юмора тебя не покидает, – ответил Мазор.

Ему пришлось заполнить пятнадцать форм, чтобы оправдать необходимость этой поездки, и вот теперь он промок, замерз и чувствовал себя отвратительно.

– Давай займемся нашими делами. Что случилось? Ты рассказал мне, что ФБР получило сообщение о террористе и упустило его. Почему это произошло?

– В штаб-квартиру ФБР в Вашингтоне поступил анонимный звонок о том, что Сулейман Акбар находится в США по фальшивому паспорту.

– Акбар? – Глаза Мазора заблестели. – В Соединенных Штатах? Ведь он там впервые, да?

– Конечно. В ФБР не было на него данных и они отправили запрос в ЦРУ. К тому времени, как пришел ответ, в ФБР затерялся оригинал запроса, и никто не понял что делать с этим ответом.

Мазор недоверчиво покрутил головой.

– И как они это объяснили?

– Очень просто – ошибка компьютера. Именно так американцы и объясняют все неудачи, и никто не возражает против этого. Это не их вина, и никто за это не отвечает.

– Ты становишься старым брюзгой, – сказал Мазор. – Когда мы покончим с этим делом, я подберу тебе хорошенькую партнершу.

Мельник внезапно покраснел, что очень удивило Мазора, не ожидавшего такой реакции. «Пора, – подумал он. – Мужчина не должен жить в одиночестве». Он уже открыл было рот, чтобы подковырнуть Дэвида, но сдержался. Мельник действительно выглядел очень смущенным, и Мазор решил, что не стоит касаться этой темы.

– Но они разобрались в конце концов? – спросил он, возвращаясь к предмету разговора.

Мельник кивнул.

– Но к этому времени Акбар уже улетел из Лос-Анджелеса в Лондон. ФБР связалось со Скотленд-ярдом, и те обещали встретить его в аэропорту Хитроу и проследить.

– И ты считаешь, что он имеет отношение к Эль-Куширу и Мохаммеду Асри? Это часть операции «Даллас»?

– Это должно быть именно так. Уж слишком много совпадений, не правда ли?

– В любом случае неплохо будет побеседовать с Акбаром.

– Это точно, хорошо бы с ним побеседовать.

46

– Мне очень жаль, но мы упустили его, – сказал инспектор Туэйт. – Уверен, вы понимаете, что почти невозможно проследить за опытным человеком, старающимся оторваться от слежки, и боюсь, что наше метро специально предназначено для того, чтобы уходить от хвоста.

Мельник бросил взгляд на женщину, сидевшую рядом с ним. Перед тем как улететь домой, Мазор приказал Деборе Штерн поступить в распоряжение Мельника. Дэвид очень удивился, что Мазор отправился домой сразу же после их разговора, ведь он всегда говорил, что очень любит Лондон. Мельник встретился с Деборой Штерн перед зданием Скотленд-ярда, и, прежде чем зайти внутрь, они обсудили положение дел. Дебора сказала, что получила распоряжение Мазора вместе со своей группой оказать полное содействие Мельнику в выполнении этой операции и что она не видит в этом задании ничего сложного.

И вот теперь сложности появились. Туэйт снова заговорил, но Мельник, погруженный в собственные мысли, не услышал его. Наступившая тишина вернула его к действительности, он посмотрел на инспектора и понял, что тот ожидает ответа на свой вопрос.

– Извините, – произнес Мельник, – вы что-то сказали?

– Я сказал, – ответил Туэйт с довольной улыбкой, – что, к счастью, мы уже некоторое время следим за друзьями Акбара.

Как и у большинства европейских стран, у Англии были странные отношения с террористами. Официально и, конечно, в глубине души Англия ненавидела и осуждала любые проявления терроризма, но сама ее душа была покрыта оболочкой прагматизма.