Заложники греха

– А кто в это время станет защищать вас?

– Ну, я и без защиты вполне обойдусь часок-другой, – беспечно отмахнулся Владимир.

– Да? – воззрилась я на него. – А по моим сегодняшним наблюдениям, вы без нее не можете обойтись нескольких минут! К тому же как будет выглядеть там мое присутствие? Мною обязательно заинтересуются – кто я, что я. Я не хочу светиться, а сегодня и так уже практически засветилась. Хорошо, если они не стали интересоваться тем, кто такая. А вот если я появлюсь там завтра – обязательно заинтересуются. И выяснить мою личность им не составит труда – меня многие знают в лицо. И не в ваших интересах, чтобы по городу поползли слухи – а вы знаете, как в Тарасове распространяются слухи, – что вы наняли телохранителя! Так что Марианне лучше ехать одной. Она девочка самостоятельная, находчивая – справится.

– Да! – спохватилась вдруг Марианна. – Володя, а на чем же я поеду?

– А на чем вы обычно ездите? – пожала я плечами.

– Или с Володей, или на такси. Но я хотела… Володя, раз уж твоя машина все равно стоит без дела, можно я ее возьму? – обратилась Марианна к жениху.

Тот помялся слегка – видно, все-таки переживал за свой «Лексус», но возражать не стал, лишь наказал Марианне быть осторожнее и внимательнее, после чего не слишком охотно дал ей ключи.

На том и порешили, после чего наконец-то все обратили внимание на свое самочувствие. Оказалось, что у Марианны начало опухать колено, а у Владимира имелось несколько синяков и ссадин – хорошо, что не на лице. У меня же не было никаких повреждений, и в целом я считала, что все отделались ерундой.

Повторив вчерашнюю процедуру по обработке полученных травм, я направилась в душ, причем первой. А когда вернулась, застала в кухне одну лишь Марианну.

– Володя спит, – сообщила та. – На глазах начал клевать носом, и я отправила его в комнату. Он устал сегодня, да и выпил, кажется, лишнего. Вообще-то он не пьет, да ему и не на пользу.

Я, признаться, была даже рада отсутствию своего импульсивного клиента. К тому же у меня была парочка вопросов к самой Марианне, и задать их ей мне хотелось наедине. И еще было у меня одно желание – поесть, ибо с момента нашего с Владимиром ужина прошло уже несколько часов, а в «Морской звезде» я не ела ничего, за исключением мороженого, что просто несерьезно. К тому же потраченные в драке калории требовали восполнения.

Но сейчас меня мало беспокоила данная проблема, поскольку я постаралась еще с вечера ее решить, заполнив холодильник продуктами. Решив, что наступило время для пиццы, я вытащила из холодильника коробку и распаковала ее. При виде пиццы глаза Марианны загорелись.

– Ой, как хорошо! – потирая руки, проговорила она. – Я голодная – ужас! У нас в клубе вообще-то запрещают есть после шести вечера – ну, чтобы фигуру не разнесло, – но я ведь там больше не работаю? – Она как-то полувопросительно это сказала, словно не до конца еще была уверена в этом и советовалась сама с собой.

– Кстати, о клубе, – выставляя на микроволновке – слава богу, еще хоть микроволновка в этом доме была! – нужные режим и время, сказала я. – Вадик часто там бывает?

– Какой Вадик? – удивленно повернулась ко мне Марианна.

– Воропаев, младший брат вашего жениха!

– Ну, бывает иногда, – пожала она плечами. – И что?

– У меня создалось впечатление, что он сегодня специально провоцировал Владимира на скандал. Не знаете, с чем это связано?

– Не, не знаю, – тряхнула золотистыми волосами Марианна. – Да ерунда какая-нибудь!

– А вот мне не показалось, что это ерунда, – задумчиво произнесла я.

Запищала микроволновка, возвещая, что пицца готова. Я разрезала ее пополам и разложила нам с Марианной по тарелкам. Аппетит у нас обеих разыгрался, и мы приступили к еде синхронно.

– Ну, вообще-то Вадик все время зубы точит на Володю, – с набитым ртом проговорила Марианна.

– А почему? – заинтересовалась я.

– Просто он считает, что папаша любит его больше. И дает соответственно больше – денег, там, и свободы. Хотя Володя и заслуживает больше. Вадик кто? Сопляк еще несовершеннолетний! – фыркнула она. – А в запросах не стесняется. При этом груши околачивает. А папаше зачем вкладывать в то, что не окупится? Вот он и ждет, чтоб Вадик сначала себя проявил.

Марианна при всей незатейливости своей натуры, не слишком благородном воспитании и происхождении уже не в первый раз удивляла меня этакой практической сметкой. Этой фразой «зачем папаше вкладывать в то, что не окупится» она по-своему четко и верно сформулировала проблему в отношениях Воропаева-старшего и его сына Вадима. Константин Юрьевич и сам видел в этом основную проблему, вот в чем была суть, которую она ухватила.

– Ну а Вадьке завидно, конечно! – продолжала Марианна, болтая ногой под столом. – Ему все сразу хочется. Ну а кому не хочется-то? Только так редко бывает. А Вадьке и так повезло: если б у меня такой папаша был, разве б я возле шеста ломалась да козлов всяких ублажала?

Это было почти признание. То ли Марианна сделала его по простодушию, то ли просто проговорилась, то ли признала меня своей – не знаю. Да и выяснять это не собиралась, так как не это меня волновало сейчас. И я постаралась поймать момент установившегося доверия.

– А вы откуда это знаете? – спросила я. – Это Володя так думает?

– Не, Вадька сам говорил, – ответила она.

– Да? А когда? – насторожилась я.

Но Марианна, кажется, неправильно меня поняла – слово «когда» она расценила не как отрезок времени, а «при каких обстоятельствах».

– Да болтали как-то с ним. У них дома, кажется, – проговорила она.

И сразу как-то стихла, быстро запихнула в рот оставшуюся пиццу и, зевая на ходу, двинулась в сторону их с Владимиром комнаты, бросив мне через плечо «спасибо, вкуснотища!».

Я сунула опустевшую тарелку к груде тех, что уже который день томились в раковине, и тоже направилась спать.

Глава 6

Утром Марианна встала вместе с нами. В смысле, вместе с Владимиром, потому что я-то, как всегда, поднялась в шесть утра и успела сделать зарядку и принять душ. Когда я с полотенцем, перекинутым через плечо, вышла из ванной, мне повстречалась Марианна в шортах и футболке, а Владимир уже чем-то гремел на кухне. Сразу же направившись туда, я остановилась в дверях. Так и есть! На столе, за которым восседал Владимир, лежали продукты, купленные вчера вечером в супермаркете. Причем не та чепуха, что бестолково накидал в корзинку Владимир, а преимущественно выбранные мной: сыр, колбаса, салаты.

Продукты были не слишком аккуратно порезаны и разложены на тарелке веером, причем большая часть веера существенно опустела, а оставшаяся таяла на глазах, поскольку Владимир брал с тарелки куски один за другим. Кроме того, на столе валялись две коробочки из-под йогурта – уже пустые, со следами продукта по краям. Я с трудом подавила возмущение. Не заботясь о вежливости, я села к столу и решительно подвинула тарелку к себе.

– Чайник поставьте! – буркнула, обращаясь к Владимиру.

– И вам доброго утра, Женя, – отозвался он, но до кнопки дотянулся и нажал на нее. – Христос воскрес!

Я не ответила. Про себя же подумала, что это худшее пасхальное утро в моей жизни. Вообще-то я уже привыкла встречать его куличами и крашеными яйцами, а также изумительной творожной пасхой с изюмом и цукатами, которую никто не делает лучше, чем тетя Мила. В этом же доме не то что куличей с пасхой не готовили – яиц-то не варили, не говоря о том, чтобы красить.

Пока закипала вода, я прикончила то, что оставалось на тарелке и отрезала себе еще сыра, пока прожорливая парочка не добралась и до него. Тут подоспел и чайник, и я быстренько заварила себе в чашке кофе быстрого приготовления – не вареный, но и никакого сравнения с растворимым.