Заложники Волка

– Вот даже как.

Макс тяжело вздохнул и встал из-за стола.

– Есть вероятность того, что всем нам придется зависнуть там на некоторое время, – произнес он. – Кроме тебя, конечно, потому что ты становишься офицером связи операции. Это не назначение, Йорг, это простая констатация факта.

– Макс, – резко обернулся Детеринг, – у нас нет и не было ни единого «крота» в Конторе.

– Теперь я тоже так считаю, – перебил его Фарж. – Но…

– Погоди! Полковник Гофман, из-за которого недавно уволившийся Бармин пытался инициировать повторное расследование на предмет выявления «кротов», погиб потому, что его выманили под выстрел, пообещав некую сделку, важную настолько, что он забыл об осторожности… Гофман дружил с некоторыми странными людьми, имевшими допуск к очень секретным вещам. На Кассандане происходила какая-то откровенная чертовщина, и теперь я почти уверен, что все эти события связаны между собой. Это не просто отмороженные студенты, которыми вертят злые дяди из Сената, тут все намного хуже. «Кротов» не было, Макс. Были непонятные, опасные сделки, связанные с корварскими оружейными контрабандистами, которые хотели получить что-то с Кассанданы. В итоге Гофман – очевидно, единственный, кто имел достаточно полную информацию по этим делам – был убит… но теперь, кажется, все начинается сначала. Вейры не любят шутить, Макс… Лупиньо будет на Кассандане, и мы услышим о нем – если не остановим его раньше.

Фарж прошелся по кухне, и Йоргу показалось, что его черные глаза блестят как-то по-особенному.

– Никто не знает, кто он, – выдавил Макс после долгой паузы. – Никто не знает, что ему нужно. Никто даже не может толком объяснить, как он выглядит. Некий молодой человек с хорошими манерами… очень молодой человек. Те, кто имел с ним хоть какие-то коммерческие дела на этой планете, – умерли и ничего не расскажут. Какая странная картина.

– Я дождусь вечера, – вздернул подбородок Детеринг. – К тому же, судя по снимкам, леди Роксана – редкая красавица, не правда ли?

* * *

Без четверти восемь он остановился возле аптеки в Симеоновом переулке, в двух шагах от улицы Ла Фер, и выдохнул – долго, так, чтобы полностью освободить легкие. На заднем сиденье потрепанного белого «Остина», которым снабдил его Фарж, лежал небольшой клетчатый кофр, перехваченный парой ремней. Посидев немного, Детеринг надел широкополую кожаную шляпу, подхватил кофр и выбрался из кара. Ветер взметнул бахрому на швах его замшевой куртки.

Здоровенный офисный билдинг «Роза ветров» Йорг увидел сразу же за поворотом – впрочем, маршрут он знал уже наизусть, так как проехал его два раза с интервалом в несколько часов: один раз на мотоцикле, взятом для этого в прокатной конторе, второй уже на старичке «Остине». Медленно двигаясь по Ла Фер, Детеринг скользил взглядом по редким в это время суток прохожим, присматривался к автомобилям на обочинах, но ничего примечательного не наблюдалось. Он остановился у автомата, купил себе за четвертак стаканчик вонючего, с серой пенкой, кофе и, прихлебывая, пошлепал дальше. В восемь ровно он спустился по длинному пандусу в недра подземного паркинга; шляпа его скрывала лицо почти полностью, да и брел он, покачиваясь и опустив голову.

Серебристый «Лэнгли Трайдент», длинный и приземистый, стоял именно там, где и было условлено – прямо перед выездом, ведущим на авеню Сиракуз. Когда Детеринг подошел к машине на полметра, транскодер в кармане куртки едва слышно щелкнул, и роскошное купе ожило, моргнув фарами и приоткрыв водительскую дверь. Йорг швырнул кофр внутрь и, пригнувшись, упал в глубокое кресло. Дальше он действовал стремительно, словно автомат, постоянно выполняющий одну и ту же операцию: левая рука коснулась кнопки запуска энергосистемы, правая скользнула на заднее сиденье и схватила лежащий там боевой шлем. Шляпа полетела назад, щелкнуло, опускаясь, забрало шлема, потом клацнули замки ремней клетчатого кофра, и между сиденьями улегся странноватый на вид фиолетовый корварский излучатель с двумя вертикальными стволами и выдвижным прикладом.

Серебристый хронометр на передней панели показывал шесть девятого; со стороны Ла Фер в паркинг шустро скатился небольшой фургончик, похожий на мордатого щенка с круглыми глазками-фарами. В кабине машинки сидели двое длинноволосых мужчин в одинаковых куртках с высоким воротом.

Фургон встал рядом с «Лэнгли».

Правая рука Детеринга скользнула по бедру, и в дверцу его роскошного купе, прямо напротив невидимой за бархатом обивки бойницы, изнутри уперся ствол «Моргенштерна». Водитель фургончика сидел, вцепившись обеими руками в руль и глядя перед собой, а его пассажир, буквально ощупав глазами «Трайдент», произнес что-то в сторону, и за его спиной рывком распахнулась бортовая погрузочная дверь.

Палец Детеринга лежал на спусковом крючке. Когда дверь бахнула стопором, он на долю секунды скосил глаза и позволил себе медленно выдохнуть. Из фургончика стремительно выскочила высокая женщина в плаще, с цветастым платком на голове. Едва подошвы ее туфель коснулись пола, она сбросила с себя платок, и тогда Детеринг чуть приопустил стекло своей двери.

Леди Роксана Барилари утвердительно тряхнула головой, оббежала корму «Трайдента», скользнула на переднее пассажирское сиденье.

– Ваш шлем сзади, – отрывисто произнес Детеринг, опуская ногу на акселератор.

– Извините, но мне все же хотелось бы увидеть ваше лицо. – Барилари говорила твердо, но голос ее чуть грассировал, и от этого в нем слышалась какая-то игра…

Йорг поднял забрало и повернулся к ней.

– Вы куда симпатичнее, чем кажетесь на снимках, – сообщила женщина.

– Смею заметить, миледи, что мне ни разу не приходилось позировать серьезным мастерам фотопортрета…

Ему показалось, что леди командующая ОЗ Кассанданы едва слышно хихикнула, и Йорг улыбнулся в ответ. Стремительно разгоняясь, «Трайдент» мчался по левому ряду авеню Сиракуз – далеко впереди виднелся подъем на акведук Фернандо Магеллана с огромной тридцатиметровой статуей великого мореплавателя. По странной прихоти скульптора постамент был украшен отнюдь не каравеллами, а старинными имперскими линкорами, изображенными к тому же в гротескно-брутальной манере.

«Что за черт? – удивлялись горожане. – Старику почетный караул? Да он бы, пожалуй, свихнулся при виде эдаких чудищ…»

Глядя на дорогу, Детеринг постоянно контролировал мониторы задней полусферы, но ничего похожего на преследователей пока не видел: вокруг мелькали, быстро исчезая за кормой «Трайдента», самые обычные машины горожан, едущих домой после работы. Основная масса служащих давно покинула офисы и вернулась в свои гнездышки, сейчас по Сиракузам двигались только отдельные припозднившиеся работяги, поэтому левый ряд был практически свободен. Пару раз, завидев несущийся на бешеной скорости серебристый спорткар, ему проворно уступили дорогу, в целом же никаких помех не было.

«Можно было бы к ночи, – подумал Детеринг и тут же перебил сам себя: – Да нет, на хрен – с темнотой на дорогу выползает втрое больше патрулей, которые отлавливают перебравших и любителей ночных гонок, а я сейчас как раз подпадаю под эту самую категорию…»

– Время выбрано с тем расчетом, что сейчас нас тормозить абсолютно некому, – будто прочитав его мысли, произнесла леди Роксана, – в это время суток на всем маршруте нет и не может быть ни одного патруля.

– Я имею прямой приказ не останавливаться ни при каких условиях, – дернул щекой Детеринг.

Она понимающе опустила голову.

«Трайдент» пошел на подъем, и у Детеринга возникло краткое ощущение полета. Через сотню метров он включил правый поворотник и, выкручивая двигатель, начал перестраиваться в правый ряд: на спуске с акведука стоял светофор. Правый, как, впрочем, и ожидалось, оказался занят медленно ползущими легковушками, уходящими до развязки в сторону набережной Антуанетты, поэтому Йорг, сколько мог, держался во втором ряду: левая нога его лежала на тормозе. В последний момент, уже метров за десять до поворота, он сбросил газ, вытормозился – леди Роксана едва не повисла на ремнях, однако весьма профессионально, не моргнув и глазом, удержалась в кресле, – и, снова ударив по акселератору, с глухим воем влетел в вираж, порядком напугав какого-то папашу с двумя отроковицами на заднем диване оранжевого универсала. Газ! Серебристый спорткар набирал скорость с ошеломляющим напором. По совести говоря, Йоргу требовалось едва ли не все его водительское мастерство, чтобы держать этого лютого зверя – правда, повороты на нем можно было атаковать практически на любой скорости, и это приводило Детеринга в восторг.

Левый, знак «уступи дорогу», взгляд направо, газу, газу, снова в правый ряд, почти без торможения – там, слева и сзади, довольно резво шурует какой-то развозчик горячих пирожков, – направо, газ, левый ряд… авеню Сиракуз закончилась, теперь три километра по Боливара, на развязке налево, и через второй светофор – длиннющий прямик Лонгфилд-иствей.

– Я впечатлена, – леди Роксана показала в улыбке крупные сверкающие зубы, – из вас, возможно, вышел бы недурной пилот.

– Пилот из меня крайне дурной, миледи, – криво усмехнулся Детеринг. – У меня другая специализация.