Замечательный сосед
Шрифт:
Да, он не любил её. Когда женился, ему было уже тридцать два, и он пару лет как развёлся со своей первой женой, Анной. Они прожили вместе три года и расстались, поняв: это тупик. Он не хотел от неё детей, она горела желанием уехать за границу, где у неё были родственники. Только одному Диме пришлось быть недолго. Коллега познакомила его с Верой, у них довольно быстро закрутился роман.
Его опорами с первых месяцев знакомства стали интересное общение и классный секс. Яркий, сочный. Вера оказалась очень раскрепощенной. Для неё не составляло труда глотать сперму (Анну от одной мысли об этом тошнило). Она любила буквально все позы, даже разрешала иногда баловать её игрушками из интим-магазина. Не просила использовать презервативы, поскольку пила противозачаточные. Ей нравился анальный секс. Девушку можно
Когда же однажды показала Глебу тест на беременность с двумя полосками, он… обрадовался. Решил, что Вера – хорошая кандидатка, чтобы стать матерью его ребёнка. Ну, а что не любит… так это, как говорится, дело наживное. Главное, что с ней интересно, с ней безумный секс, остальное неважно. Кажется, Вера думала точно так же. Они, проговорив тем вечером до глубокой ночи, решили пожениться.
Потом появился на свет Глеб, и в тот день, когда они привезли его из родильного дома, их брак дал первую и очень сильную трещину. Удар пришелся со стороны, с которой Дима ничего не ожидал. Когда гости – родители пары – разъехались, Вера устроила мужу первый скандал. Жуткий. С криками, обвинениями. Она буквально в истерике билась, пока крошечный Глеб спал в своей кроватке, ещё не подозревая, какая буря творится в соседней комнате.
Вера обвинила мужа в том, что к её возвращению из родильного дома он… не сделал генеральную уборку. То есть, в её понимании, не вылизал всё сверху донизу, до хрустального блеска. Дима стоял и хлопал глазами: но ведь его никто не предупреждал, что так нужно сделать. И потом: целый год, пока они жили, Вера вообще ничего не требовала от него. Ни убираться, ни мыть посуду, ни гладить белье. Он ходил на работу, приносил и честно отдавал ей всю зарплату, – словом, вёл себя, как его собственный отец, да и отец Веры тоже.
Ну, а дальше скандалы посыпались один за другим. Сначала Вера потребовала, чтобы Дима после работы гладил детскую одежду, потому что «я устаю». Затем заставила его убираться вместе с ней каждое воскресенье – «ребенок должен жить в чистоте!» Получается, что Глеб с первого дня жизни в этой семье слышал все их крики и угрозы матери развестись. Она даже несколько раз начинала демонстративно собирать вещи. Дима сначала её удерживал, считая, что это ему нужно измениться к лучшему, и он виноват, что между ними нет согласия. Потом понял: просто у Веры такой… новый характер.
Почему же не ушёл от неё? Потому что не мыслил своей жизни без сына. Не хотел, чтобы того растил какой-нибудь чужой мужик. И страдал молча, понимая, что трещина между ним и женой давно стала пропастью. А через пару лет Вера вообще перестала с ним заниматься сексом. Сказала, что ей неприятно. Дима, конечно, и это вытерпел ради ребенка. Сначала завел любовницу, потом понял: это слишком тяжело, постоянно скрываться. И, махнув рукой на секс, оставил себе лишь одно удовольствие – мастурбацию. О которой Вера, конечно же, ничего не знала. Её вполне устраивало, что муж больше не пристаёт. А ей, как видно, вообще никто был не нужен. Дима сначала думал: может, любовника завела? Как может женщина, которая способна за ночь кончить восемь раз, полностью добровольно отказаться от секса? Оказалось, что и в этом характер Веры стал совершенно иным. Она превратилась в ледяную глыбу. В интимном смысле, конечно. Поскольку что касается скандалов и истерик, была по-прежнему очень громкой и страстной.
Глеб всё это видел. Но старался… не замечать. А главное – не вставать на сторону кого-то из родителей. И хотя видел, как мать изводит отца, всё равно любил её больше. Он вырос с мыслью, что папа, он просто… размазня. Не надо было позволять маме садиться себе на шею. И это убеждение постепенно росло в нем и крепло с каждым новым скандалом, когда родители орали друг на друга. Причем Вера не выбирала выражений, а отец никогда не ругался матом.
В тот день в их доме повисла тишина. Главный источник истерик и матерщины собрал свои вещи и уехал в неизвестном направлении. Дима вздохнул с облегчением. Десять лет кошмара внезапно закончились. Даже как-то легче стало на душе. Только вот Глеб… Отец переживал, что на мальчике это событие отразится очень плохо. Не пришлось бы потом долго ходить к психологу,
чтобы вернуть его в привычное состояние, а рос Глеб ребёнком доброжелательным и улыбчивым. Несмотря на жесть, что творилась почти каждый день между его мамой и папой.Но после того дня, как Вера ушла из семьи, Глеб перестал верить людям. Ему казалось, что его окружают предатели, и главный из них – родная мать. И ладно, если бы она продолжала хотя бы иногда видеться с сыном. Так ведь нет, уехала из города, а потом из страны. Об этом знал только отец Глеба, который сначала получил от жены уведомление о разводе, а потом и свидетельство о том, что их брак окончен.
Потом Вера буквально растворилась на пару лет, а после вдруг Дима получил электронное письмо, в котором сообщалось: в одном швейцарском банке на имя его сына открыт счет. Туда ежемесячно поступают 50 тысяч евро – это трастовый фонд, которым мальчик сможет пользоваться по достижении 18-летия. О том, откуда деньги, Дима узнал сразу: средства поступали от некоей мадам Веры Штольберг. Так стало понятно: сбежавшая от тоскливой семейной жизни женщина снова вышла замуж и, судя по всему, весьма удачно.
Жизнь продолжалась, но прежнего Глеба, доброго милого мальчика, на свете уже не было. Вместо него теперь рос и мужал циник, равнодушный и сладострастный тип, который в виду полового созревания стал весьма интересоваться всем, что касается секса. Отец однажды застал его мастурбирующим на порнофильм, где на большой постели развлекались два парня и девушка. Причем актеры оказались бисексуалами, и пока один парень вставлял другому член в задницу, девушка делала активному парню римминг.
– Чего надо? – грубо спросил Глеб, остановив размеренные движения кулака, которым он надрачивал член. – не вмешивайся в мою личную жизнь! – потребовал он. И отца первым стремлением было подойти к сыну и дать затрещину, чтобы не хамил и вообще… вёл себя прилично. Но он промолчал. Развернулся и, закрыв дверь в его комнату, ушёл. Что он мог сделать? Начать читать Глебу лекции о вреде онанизма? Только сам был большим поклонником этого занятия. От одиночества, конечно. Или рассказать, как дурно влияют порнофильмы на подростковое сознание? Так ведь и сам в своё время увлекался ими.
«Неча на зеркало пенять, коли рожа крива», – вспомнил Дима поговорку, и с тех пор они с сыном стали ещё больше отдаляться друг от друга. Ну, а Глеб, по сути, разочаровавшись во всех и вся, начал жить своей, никому не известной жизнью. Постепенно он мастурбации, когда перешел в 11 класс, начал приставать к девчонкам, пока одна не согласилась с ним потрахаться. Они сделали это быстро, за гаражами, и оба никакого удовольствия не получили. Но Глебу это помогло обрести большую уверенность в себе.
Потом он уже не так стеснялся соблазнять девушек. И те, испытывая тягу к плохим парням, начали активно внедряться в половую жизнь Глеба. Он их не считал, отношений не завязывал, хотя относился в целом как джентльмен. После секса провожал домой или давал денег на такси (отец снабжал его ежемесячно определенной суммой на карманные расходы); использовал презервативы, чтобы избежать нечаянных «радостей»; не ругался и не ссорился, расставаясь всегда мирно. Правда, порой не удавалось: Глеб всё чаще стал чувствовать, что в сексе любовь-морковь ему не интересны. Вот пожёстче, погрубее, только без крови, – это да. И он стал понемногу пробовать это на своих подружках. Некоторым понравилось, другие, и таких оказалось большинство, возмутились.
Тогда Глеб сформировал вокруг себя «узкий круг приближённых», как он его называл. Это были несколько девушек, все старше и уже не школьницы, с которыми он встречался и трахался, проверяя их упругие тела на прочность. А чтобы скрасить боль, делал подарки, красиво ухаживал: букеты цветов, походы в рестораны. Денег, которые присылала мать, было предостаточно. Хотя отец их не тратил, откладывал. На то он и трастовый фонд: особо не зашикуешь.
Когда Глебу исполнилось 18, отец передал ему право на использование фонда, и буквально на следующий день сын съехал на съемную квартиру. Дима остался один, и Глеб даже не счел нужным попрощаться. Он винил в том, что их семья развалилась, не только мать, но и отца. Думал: его слабохарактерность всё испортила в конечном счете. Был бы мужик, резкий и сильный, так Вера никуда не делась бы. А этот рохля…