Заместитель императора

— Да. Это одна из основных дворянских привилегий. Кроме того, считается, что эти молодые люди получают достаточно хорошее домашнее образование, — о том, что это далеко не всегда соответствует действительности, он решил не упоминать.

— Видите ли в чём дело… у империи больше нет средств содержать банду бездельников и в том числе оплачивать их образование, которое большинству из золотой молодёжи совершенно не нужно и которым они никогда в жизни не будут пользоваться.

У Минея от такого поворота разговора внезапно исчезли все мысли, в голове поселилась звенящая пустота. Подождав некоторое время реакции со стороны собеседника, и поняв, что такая простая мысль не укладывается у него в голове, Ашам продолжила:

— Итак, для студентов нового набора отменяются все льготы при поступлении. Образование станет исключительно платным для всех. За исключением группы, которую назовём, ну скажем, «имперскими стипендиатами». Эти молодые люди будут не только учиться бесплатно, но и получать некоторую, не очень большую, стипендию от государства. Их будет не слишком много, не более десяти процентов от общего числа учащихся, и попасть в их ряды можно будет только выдержав экзамен, какой сдают при поступлении простолюдины. Как вам такая идея?

Меней прокашлялся и неожиданно сиплым голосом произнёс:

— Высокие Дома будут очень недовольны.

— Недовольство Высоких Домов предоставьте мне, ваша задача — привести в жизнь эти нововведения. Кроме того, ещё один момент по поводу оценивания их учёбы. Оно должно быть намного строже, чем для остальных. То, за что остальным будет ставиться «отлично», стипендиаты должны получать только «хорошо».

— Вы хотите превратить жизнь этих молодых людей в ад? Им и так нелегко придётся среди обозлённых аристократов.

— Я хочу вырастить из них интеллектуальную элиту. И то, что им занижают отметки должно преподноситься не как ущемление их прав, а как уверенность, что для них это не уровень и они могут лучше. К тому же, никто не мешает отпрыскам Высоких Домов сдавать экзамены на общих основаниях, — Ашам хитро прищурилась.

— Они ни за что не пойдут на это. Гордость не позволит.

— А это смотря как преподнести.

Они ещё некоторое время обсуждали подробности реформы образования, и юр Лааверу даже высказал некоторые рациональные предложения, с одобрением принятые повелительницей. Беседа растянулась на добрых два часа, и уже уходя, в дверях, он столкнулся с Маадриком Нерлех.

Напросившийся на аудиенцию министр финансов вид имел мрачный и решительный, и с подозрением глядел на приветливо улыбнувшуюся ему Ашам.

— Отчёты, — он чётким движением протянул папку с финансовыми документами. На этот раз в них было подчищено всё, что можно было подчистить. Демон наскоро пролистала бумаги, ни на чём особенно не задерживая внимания.

— Хорошо. Можете быть свободны. Позднее я просмотрю ваши документы подробнее.

За спиной Маадрика Нерлех захлопнулась дверь, а Ашам опустила глаза на заинтересовавшую её страничку. Деньги за зерно появились. Да. Но вот откуда они пришли, из отчёта было совершенно непонятно. Как же не хватает времени на все задумки! Они так и не выяснили с Юргоном, как собирались, не ведется ли ещё какие заготовки необходимые для объявления войны. Однако есть человек, который может пролить свет на эту тёмную историю, и она тронула звонок, чтобы послать дежурного секретаря за шефом жандармов. Заодно и вопросом по оружию, боеприпасам и амуниции его можно будет нагрузить.

Ожидая, пока придёт вызванный Буйгар Ратмир, она прошлась по кабинету. Это помещение было предназначено скорее для приёмов и аудиенций, чем для работы. Во всяком случае, помпезной, бросающейся в глаза роскоши тут было на порядок больше, чем в Малом Кабинете. Плюш, бархат и позолота, обилие зеркал, мозаичная карта империи из драгоценных и полудрагоценных камней во всю стену и на самом видном месте ростовой портрет императора. Не так давно ей предложили заменить его портрет её собственным, но Ашам решительно отказалась. И вообще не стала позировать ни для какого портрета. Не хватало ещё оставлять за собой такой след. В конце концов, по истечении срока контракта она собирается бесследно исчезнуть.

Ашам в задумчивости отсалютовала своему предшественнику чашей с курящейся ароматным парком горячей травяной настойкой. Где бы ты ни был, Айнулер, и чем бы сейчас не занимался, пусть тебе сопутствует удача. А за своё дело можешь не волноваться, мы обязательно справимся с ним. Может ей показалось, но гордо поднятая светловолосая голова нарисованного императора согласно кивнула. Нет, пора прекращать эти разговоры с призраками. А то ещё кто-нибудь из подданных застукает за этим делом. Вот как раз и шеф жандармов явился.

— Юр Рармир, вы ведь не прекращали слежку за моим министром финансов? — она неторопливо прошла за рабочий стол.

— Нет, — Буйгар тайком расправил смявшийся манжет. Почему-то всегда, когда требовалось предстать перед начальством, его одежда начинала приходить в состояние первозданного хаоса.

— Можете сказать что-нибудь о его поведении?

— Ничего предосудительного. Разве что продал на подпольном аукционе несколько картин из личной коллекции за приличную сумму.

— Хорошо. Можете снимать наблюдение, — ну вот и выяснилось, откуда деньги — из собственного кармана восполнил. Кого же он всё-таки покрывает? Явно кого-то из высшей аристократии. Одно понятно, жандармские шпики этого выяснить не смогут. Разве что насторожат. — У меня другое к вам дело. Вам знакомы эти странички? — она подтолкнула листки, принесённые ранее министром образования и культуры.

— Да, конечно. Это проходит по моему ведомству как дело о подрыве престижа властей.

— Что-то загадочное? Автора невозможно найти?

— Да Единый с вами! Какие загадки? Личности вполне известные. Такие, знаете, борцы, творцы и певцы, находящиеся в принципиальной оппозиции к любой власти. Непонятно только откуда у них деньги на распространение своих пасквилей, а так, схватить можно в любой момент. Прикажете?

— Ни за что! — она энергично взмахнула рукой, как бы отметая саму возможность такого поворота событий.

— То есть как? Нам всё им спустить? Так они же окончательно обнаглеют! — брови Буйгара неудержимо поползли наверх.

— И опять же нет. Ловить вы их будете, но поймать не должны ни в коем случае. Пусть у ваших доверенных сыщиков обваливаются ступеньки под ногами, информация об облаве нечаянно просачивается или ещё что в таком же духе, сами придумаете. Но эти люди должны остаться на свободе. Особенно этот, — она постучала ноготком, едва выглядывающим из длинного рукава, по листку с особенно понравившемся четверостишьем.

— Почему? — продолжал допытываться шеф жандармов. Он не любил действовать вслепую, предпочитая знать, что и зачем делает.