Заметки забияки или На пути из физиков в маги

С этим я не могла не согласиться – мой желудок давно требовал подачи топлива.

***

«Кабинет» Бориса Ивановича располагался среди корпусов стихийных магов, на незанятой центральной территории между ними. Представлял он собой выросшую из земли избушку – только курьих ножек не хватало. Крышей служила листва, водоотталкивающая, как выяснилось позднее. Из трубы вился еле-еле различимый дымок, точнее, струйка горячего воздуха.

– Друиды постарались, – смущенно сказал хозяин.

Глаза его приняли зеленоватый оттенок. Видимо, в честь «строителей».

– А как же огонь? – засомневалась я.

– Ну, во-первых, деревья в лесу тоже порой гибнут. А во-вторых, огонь магический, ему подпитка не нужна.

Мы поднялись по ступенькам, и дверь сама распахнулась навстречу. За порогом оказался небольшой холл, из которого вело несколько дверей. У стены стояла полка для обуви, над ней располагалась вешалка – ничего особенного, в общем. Разувшись, я следом за хозяином направилась к самой большой по размеру двери. Внутри было весьма уютно, но как-то очень обыденно, если отвлечься от магической природы того же огня в камине. Помимо камина, в комнате находился стол, стул, да пара шкафов с книгами. По стенкам вились растения, образуя замысловатые узоры.

– Располагайся, где тебе удобно, – гостеприимно предложил хозяин.

Я, не мучаясь ложной скромностью, тут же забралась в уютное на вид кресло у камина. Оно чуть тормознуло с подгонкой габаритов, а потом приняло уютную для меня форму. Я рискнула здоровьем (мало ли, вдруг у хозяина пунктик?), втянула ноги. Кресло немедленно отозвалось дополнительной корректировкой конфигурации. Борис Иванович усмехнулся. Я приняла это за разрешение.

Устроив меня, хозяин уселся за стол, достал из ящика простецкую холщовую скатерку, нажал на столе кнопку и произнес: «на двоих». Откуда-то из-под потолка раздалось: «гость или гостья?»

– Гостья, – недовольно ответил хозяин дома.

Скатерть сменила ткань на бархат изумрудного цвета, появилась непочатая бутылка красного вина и два высоких бокала. Следом материализовались немного оплывшие свечи, затем ваза с фруктами… Борис Иванович покраснел. Я сдавленно хихикнула.

– Да войди ты в комнату, наконец! – не выдержал мой экскурсовод.

Он не вошел, но материализовался. Домовой. Существо ростом не более полуметра, енотообразное, с полосатым хвостом и человеческим выражением «лица». Одетое (одетый?) в парадный лакейский сюртук.

«Ядрена кочерыжка!» – чуть было не вырвалось у меня.

– Гоша, – вежливо представилось оно.

То есть он. Мы уставились друг на друга.

– Лиса, – проявила вежливость я.

– Понятно, – оглядев меня с ног до головы, резюмировал Гоша. – Не дама.

И исчез. Я пожала плечами. На даму в спортивных, пусть даже фирменных, штанах, да еще «с ногами» в кресле я действительно не тянула. Так что, не стоит и обижаться… на домовых!

Скатерть тем временем поменяла цвет и материал, снова став холщовой, но уже в широкую синюю клеточку. Вино исчезло, бокалы и свечи тоже. Зато появился самовар, заварочный чайник и кружки. А также хлеб, тарелки с супом – словом, все, что нужно голодному человеку для обретения счастья. Последним появился стул. Для меня. Я соскочила с гостеприимного кресла, подсела к столу.

Не успели последние крошки убраться со скатерти-самобранки (тоже портала, только хозяйственного, как выяснилось за беседой в ходе обеда), как завыла сирена. Борис Иванович на миг выпал из реальности. Вернулся озабоченным. Вскочил.

– Эмпаты разошлись не на шутку, – торопливо пояснил он мне, складывая скатерть и убирая ее в стол. – Ты тут почитай что-нибудь, а я скоро буду.

Я открыла брошюрку потоньше.

«Никола Тесла» – прочла. В голове дисциплинированно всплыло то, что «тесла» – это единица измерения магнитной индукции. Собственно, больше там ничего на эту тему не обитало. Ну, если не считать того, что где-то на задворках памяти мелькнула информация о том, что каким-то похожим именем назывался самолет Ричарда Баха. Того самого, который написал «Чайку по имени Джонатан Ливингстон». Но в этом я была не так уверена, как в магнитной индукции. Оставалось заполнить пробелы в образовании. Спустя какое-то время я была уже обладательницей следующих бесценных сведений:

«Изобретатель Никола Тесла родился в Сербии 9 июля 1856 г. Вид имел демонический, чему немало способствовали высокий рост, худоба, впалые щеки и пристальный взгляд черных горящих глаз.

С самого детства Никола на многие часы погружался в созерцание каких-то иных, неизвестных миров, таких ярких, что путал их с явью. Так же гениальный ребенок восхищался электричеством вообще и молниями в частности. Мечтал приручить, как кошку.

И это было только начало. Ибо Тесла вырос. И запатентовал более 700 собственных изобретений. И то была только малая часть его исследований. Он работал над изобретением машины времени и создал оружие, способное на куски разнести земной шар.

Его современники описывали один из его экспериментов следующим образом:

«В ходе испытаний адской установки затряслись столы и шкафы в лаборатории, полопались стекла в окнах, начали отваливаться куски штукатурки. Прохожие на улицах услышали странный гул. Вибрировали здания, крошились стекла, лопались газовые и отопительные трубы…»

В тот раз город не лег в руинах только потому, что Тесла вовремя отключил приборы. Оружие Тесла уничтожил. А еще изобретатель сжег ОЧЕНЬ много своих рукописей и чертежей только потому, что они могли оказаться опасными для человечества.

Но, конечно же, у Теслы существовало много полезных (если соблюдать необходимую технику безопасности) изобретений. Так, он создал переменный ток (а я-то была твердо уверена в том, что это открытие принадлежит русскому физику Яблочкову), флуоресцентный свет, беспроводную передачу энергии, построил первые электрические часы, турбину, двигатель на солнечной энергии… Он изобрёл радио раньше Маркони и Попова. На его патентах, в сущности, выросла вся энергетика ХХ века. Площади и улицы Нью-Йорка освещались дуговыми лампами конструкции Теслы. На предприятиях работали его электромоторы, выпрямители, электрогенераторы, трансформаторы, высокочастотное оборудование. Он предсказал: возможность лечения больных током высокой частоты, появление электропечей, люминесцентных ламп, электронного микроскопа… В 1917 году Тесла предложил принцип действия устройства для радиообнаружения подводных лодок.

При этом все свои изобретения на тему электричества он построил, исходя из предположения, что электрический ток не есть движение заряженных частиц. В его теории электричества основополагающим было понятие эфира – некой невидимой субстанции, заполняющей собой весь мир, и передающей колебания со скоростью, во много раз превосходящей скорость света. Каждый миллиметр пространства, полагал Тесла, насыщен безграничной, бесконечной энергией, которую нужно лишь суметь извлечь.

Но самым удивительным в этой истории было то, что свои открытия Тесла считал не совсем своей заслугой. Изобретатель уверял, что просто выполняет роль проводника идей, идущих «из эфира». Якобы, в этом состоянии на него нисходили «вспышки энтузиазма», «внутреннее видение» и «приступы сверхчувствительности». В эти минуты, считал ученый, сознание его проникало в загадочный «тонкий мир».

Его предположения не были голословными. Он включал и выключал электродвигатель дистанционно, в его руках сами собой загорались электрические лампочки. В некоторых из них даже спирали не было – просто пустая колба. Те, кому удалось побывать в лаборатории Теслы, с ужасом вспоминали, как изобретатель жонглировал в воздухе светящимися сгустками энергии – шаровыми молниями, и складывал их в чемодан.

Кроме изобретений, за Теслой водились еще кое-какие странности. За многочасовые пешие прогулки журналисты окрестили его «одиноким волком». Сам Никола утверждал, что прогулки стимулировали работу мысли. Прогуливаясь по улице, он мог ни с того, ни с сего сделать сальто, или остановиться на аллее парка, и прочесть наизусть пару глав из «Фауста». Порой Тесла замирал и долго стоял, о чем-то думая, и не замечая никого вокруг. Изобретатель сам утверждал, что мог начисто отключать свой мозг от внешнего мира. Для сна он отводил четыре часа, два из которых обычно уходили на обдумывание идей. Кроме занятий электротехникой, Тесла профессионально занимался лингвистикой, писал стихи, бегло говорил на восьми языках, прекрасно знал музыку и философию.