Замки из песка

– Хорошо, – отозвался я, – спасибо.

Как только мы двинулись в путь, необходимость поддерживать светскую беседу отпала сама собой. Мери была полностью увлечена красотами Ниццы, а я использовал представившуюся мне возможность, чтобы рассмотреть ее. Даже если я намерен сохранять между нами прежнюю дистанцию и не торопить события, никто не смеет мне запрещать наслаждаться ее присутствием рядом. Тем более, она, сама того не ведая, подарила мне надежду. При мысли о нашем полете, невольно заулыбался, словно кот, вдоволь наевшийся, любимой сметаны.

– Вам приходилось раньше бывать за границей? – я решил завязать невинный разговор, чтобы отвлечься от приятных воспоминаний, пока мое тело не выдала меня с потрохами.

Услышав мой вопрос, девушка отвернулась от окна и устремила на меня свои прекрасные карие глаза. Господи, какой идиот придумал, будто в них нет ничего особенного? Человек, который сказал, что карие глаза скучны и слишком распространены, чтобы считаться особенными, пусть катится ко всем чертям. На моей памяти еще не было ни одного человека с таким пронзительным и проникновенным взглядом как у Мери.

– Если поездки из России и Армению и обратно можно считать путешествиями, – смущенно отозвалась она, а на щеках девушки загорелся легкий румянец.

– Знаете, – мне было приятно говорить с ней, слышать ее чистый, словно горный ручеек, голос, – я бы хотел посетить Армению и увидеть ее вашими глазами. Вы родились там?

На пару минут повисло неловкое молчание. Она, явно, не ожидала от меня такого интереса к ее скромной персоне. Девушка отвернулась от меня и, теперь, ее взгляд был прикован к спинке кресла напротив. Я даже успел пожалеть о своем вопросе. Сам же решил, что не буду давить на нее и торопить события.

– Я родилась в России, – наконец, к моему величайшему облегчению, ответила Мери. – В Армении я провела меньшую часть своей жизни, но так и не смогла полюбить эту страну всем сердцем. Она всегда казалась мне чужой…

В какой-то момент мне показалось, что я ступил на запретную территорию, куда не должен был заходить ни при каких обстоятельствах. Она рассказывала мне о своей исторической родине так, словно там была ее тюрьма. В очередной раз Мери доказывала свою необычность. Всего парой фраз ей удалось выразить не только свое отношение к этой стране, но и горечь, которую вызывали мысли о ней.

– Наверное, – неуверенно начал я, – мне не следовало задавать вам этот вопрос. Простите…

Снова тишина. Она успела стать нашей постоянной спутницей. Лучше всего нам с Мери удавалось молчать. В этом было куда больше смысла и духовного единения, чем в тысяче слов, которые мы так и не смогли произнести.

– Я бы хотел стереть из твоей памяти все грустные воспоминания, – обратилось к ней мое сердце.

– Думаешь, этого будет достаточно, чтобы стать счастливой? – ответил любимый женский голосок. Мне искренне хотелось верить, что это говорит мне она.

– Нет, – признался я, несмотря на невыносимую тяжесть грусти, что сдавила мне сердце, – но этого хватит, чтобы ты больше не думала о плохом…

– Вам не нужно передо мной извиняться, – сказала Мери, уголки ее гул приподнялись, слабая улыбка украсила лицо девушки. – Невозможно стереть человеку памяти и заставить его забыть прошлое. Я никогда не была истинной армянкой, – она снова посмотрела на меня, а я все думал о ее высказывании про память. С каждым разом ощущение, что она читает мои мысли, становилось все острее. Но разве такое может быть? – Наверное, именно поэтому, Армения не смогла стать для меня настоящей родиной.

– Стало быть, – отбросив прочь свои бредовые сомнения, решил продолжить наш разговор, – ваша родина – это Россия?

И снова этот налет грусти, который заставил ее плечи опуститься. Каждый раз, стоило мне попробовать узнать ее чуть ближе, как Мери замыкалась в себе, пряталась от меня в хрупком панцире. Она не хотела раскрывать свою душу. Что-то постоянно мешало ей. Как бы я не старался, девушка не могла довериться мне. Страх перед мужчинами не исчез, только скрылся в глубине ее души.

– Мы уже подъезжаем, – сказал я, ставя точку в этом странном диалоге. – В отеле мы сможем спокойно отдохнуть и собраться с силами. Завтра нас ждет встреча с поставщиками и рабочими.

Больше она не проронила ни слова. Забившись в противоположный от меня угол, Мери старательно делала вид, что рассматривает безмятежную морскую гладь. Мы вновь вернулись в тому, с чего начали…

Курортный комплекс был спроектирован и построен благодаря слаженной работе команды архитекторов «Swan’s Architecture». Он располагался на берегу Средиземного моря, в живописной бухте. Весь ансамбль состоял из нескольких отдельных корпусов, которые соединялись между собой проходами-мостами, закрытыми от палящих солнечных лучей солнцезащитными стеклами. Каждый корпус представлял собой ультрасовременное восьмиэтажное здание с отделкой из натурального камня. За основными зданиями, которые уже действовали в полную силу, находилась полоса из густой растительности, поднимающейся высоко по горной гряде. Именно там, вдали от посторонних глаз и шума, располагались отдельные коттеджи для особых гостей. У каждого из них был свой выход к частному, огражденному от основного, пляжу. Эти дома нам предстояло подготовить к приему первых гостей.

Джанлука остановил машину у главного входа в основное (центральное) здание. Нас встретили швейцар и управляющий всем комплексом. Это был высокий мужчина средних лет с классическими итальянскими чертами лица. Его загорелая кожа отливала бронзой, а черные глаза сияли радушием и гостеприимством.

– Здравствуйте! – мужчина эмоционально пожал мне руку, расплывшись в улыбке. – Сеньорита, – кивнул Мери, – меня зовут Антонио Феделе. Сеньор ди Аллегро, к сожалению, не смог встретить вас лично. Я являюсь управляющим курорта «Mattia di Cara», – Антонио говорил на беглом английском, поэтому, мне не составило большого труда понять его. Когда же Мери начала переводить слова управляющего, я только кивал, стараясь не выдать себя. Мне не хотелось, чтобы она заподозрила меня в обмане или еще чем-то. Будет лучше, если девушка останется в неведении по поводу моих познаний в английском языке.

– Передайте сеньору Феделе, что мне очень приятно с ним познакомиться, – попросил я, стараясь не задерживать взгляд на миниатюрной фигурке рядом. Мери стояла почти вплотную со мной, вызывая во мне острое желание приобнять ее за тонкую талию.

Кивнув мне, она принялась переводить мои слова, но на этот раз они уже говорили на итальянском. Я заметил, как улыбка Феделе становится еще шире, а его черные глаза загораются странными огоньками. Его неподдельное восхищение и интерес к Мери привел меня в бешенство, пробудив во мне инстинкт собственника. Захотелось прижать ее к себе, дабы укрыть ото всех вокруг и предъявить свои права на эту девушку. Она только моя! Никто не смеет смотреть на нее так, как это делал сейчас Феделе.

– Сеньор Феделе, – начала, было, Мери, но мне не хотелось слушать, что там этот сеньор Феделе.

– Скажите, что мы устали с дороги и желаем отдохнуть, – перебил я ее, не в силах больше сдерживать свой гнев. – Пусть нас отведут в наши комнаты.

Конечно же ей не понравилось мое поведение. Я прекрасно видел, как ее расширились от удивления, а бровки немного нахмурились. Но это были единственными признаками недовольства, которые она позволила себе продемонстрировать. Резко отвернувшись, Мери вздернула свой упрямый носик, расправила плечи и заговорила, наградив управляющего такой улыбкой, что тот чуть не пал перед ней на колени. Мне пришлось начать отсчитывать в уме секунды, чтобы не схватить ее в охапку и унести.