Замкнутое пространство (сборник)
Шрифт:
— Спящий… постойте… дайте мне говорить… — прохрипел Аль-Кахаль. Раздвоенный язык набух и почернел.
— А что ты мне скажешь? Что ты мне сделаешь? Ты теперь мне ничего не сделаешь, — пыхтел Захария Фролыч, сражаясь с упрямым горлом.
— Спящий… опомнитесь… против кого вы пошли? Вы казните Господа своего… Создателя и Вседержителя…
— Умри, сатана, — Будтов его не слушал. — Причем тут Господь…
Аль-Кахаль начал кашлять. Не в силах противостоять Сонному бытию, он мысленно прощался с незавершенными духовными упражнениями.
— Я — Гнев Господень… — Сипение Аль-Кахаля было едва слышно. — Я часть Его… Перечтите Писание… Напал злой дух от Бога на Саула… Это из Первой Книги Царств… Вот еще: разрушил
Захария Фролыч, вслушиваясь в его бормотание, на секунду остановился.
— Ты врешь! Ты хочешь разрушить Божественный замысел! Ты убил Ангелов!
— Это… не Ангелы… Все не так… Ангелы — это мы… Ангелы Радикалы…
Будтов встряхнул головой:
— Что ты говоришь такое? А кто же они?
— Бесы… Спящий, вас обучали бесы… Вашего дедушку поили Консерваторы… они готовят приход Антихриста… Им нужен Сон… Вспомни… Ты видел, ты просто не понимал…
В ту же секунду Будтов вспомнил о таинственных символах. Они всплыли перед его внутренним взором так же явно, как если бы были начертаны в воздухе огнем. Он так разволновался, что нечаянно сдавил горло немного сильнее, чем следовало, а когда спохватился, было уже поздно: Аль-Кахаль лежал перед ним, распростертый и бездыханный. Черты лица его понемногу приобретали неземное благородство, одежда таяла, а кожа дышала мраморным холодком. Вскоре, когда посмертная трансформация завершилась, Захария Фролыч увидел, что подстилкой мертвому врагу служат два белоснежных крыла. Он не долго ужасался поверженному совершенству: волшебное, скорбное пламя объяло труп, и мигом позже лишь выжженная земля напоминала миру об этом гордом и противоречивом существе.
Глава 8
Минус Первый, приходя в сознание, застонал. Он медленно встал на четвереньки и повел носом, продираясь сквозь гарь и чад.
Дудин избежал ожившего Консерватора чудом. Разыскивая Будтова, он побежал в обход горящего клуба, налево, а Минус Первый остался лежать справа и уже выказывал первые признаки воскресения. Если бы старший лейтенант попался ему на глаза, то прожил бы несколько меньше, чем отмерила судьба, но Сон еще нуждался в услугах Дудина, и он не попался. Это печальное для госбезопасности событие случилось чуть позднее, и Минус Первый был здесь не при чем: просто Дудин привык всегда и во всем добиваться намеченного. А раз он наметил наткнуться на Захарию Фролыча, то и наткнулся.
Старший лейтенант, черный от сажи и липкий от крови, нырнул в овражек, когда увидел потерянную, обманчиво нескладную фигуру Будтова. Добыча беспечно прохаживалась среди осин, изучая какие-то листки. Губы Будтова быстро шевелились, пальцы нетерпеливо комкали и отшвыривали прочитанное. К чести Дудина надо отметить, что он всегда сначала думал, а после стрелял. Первым его желанием было именно выстрелить: он принял Захарию Фролыча за какого-то уцелевшего охранника. Лейтенанта ввело в заблуждение новое лицо Спящего. Но Дудин обладал отменной памятью на лица и тут же вспомнил, что уже видел этого типа на ступенях клиники. И там, на ступенях, тот никого не охранял — напротив, Дудин сразу определил, что охраняют его. Тогда этот факт показался ему подозрительным, однако недостаток информации не позволил лейтенанту сделать правильный вывод. И он, лейтенант, продолжил ломиться в открытую дверь. Впрочем, Дудин и теперь не был полностью уверен в своих заключениях и счел за лучшее выждать. Лакмусовой бумажкой в очередной раз оказался верный, но недалекий кот, которому не терпелось поставить точку в своих мучительных странствиях. Когда кот вторично обрел хозяина, сомнений у Дудина не осталось. Будтов ничего не замечал: он подхватил кота, вспорхнувшего из зарослей, и даже прервал
на какое-то время свое увлеченное чтение. Захария Фролыч наглаживал животное и что-то ему говорил. Дудин прислушался и разобрал диковинные стихи, которые Спящий слагал на ходу.— Как хищный вепрь был вспрыгнут кот, над тленным мясом зависая… приговаривал Будтов.
Старший лейтенант осторожно проверил обойму, передернул затвор.
Спящий расстегнул камуфляжную куртку, сунул кота за пазуху.
— Хочешь жить — говори, где Дашка, — предложил он буднично, не оборачиваясь.
Дудин, никак не ждавший ничего подобного, инстинктивно вскинул пистолет, но Будтов чуть пошевелился, и пальцы лейтенанта, к великому его удивлению, разжались сами собой. Оружие упало на землю.
— Я вас где-то видел, — теперь Захария Фролыч стоял к Дудину лицом. Кто вы такой?
— Как… как это у вас получилось? — спросил тот, не торопясь с ответом и тупо глядя на бесполезный пистолет.
— Школа выживания. Но я жду, я задал вам вопрос.
— Я приходил к вам тогда, вечером, — угрюмо сказал Дудин. — Когда вас едва не взорвали.
Будтов напрягся, стараясь продраться сквозь череду фантастических видений, обуревавших его в то памятное время.
— Верно, — признал он, подумав. — Это вы и были.
Дудин лихорадочно размышлял, как поступить. Спящий был нужен ему живым. Там, на безымянной высоте, погибли отважные герои, кадровый цвет и червонная масть. Не прошло и двух секунд, как лейтенант принял решение завладеть инициативой.
— Значит, это вы виноваты во всем этом свинстве? — строго спросил Дудин и повел рукой, намекая не только на развалины лагеря, но и на мир вообще.
— Ну, в целом — я, — Будтов с вызывающей скромностью потупил глаза.
— Захария Фролыч, — вздохнул Дудин и сделал незаметный шажок в сторону Спящего. — Оставим шутки для более удачного момента. Довожу до вашего сведения, что я представляю на этой поляне органы госбезопасности. Страна испытывает в вас острую нужду, Будтов. К вашим услугам будут все мыслимые и немыслимые ресурсы нашего ведомства.
— Мыслимые — кем? — осведомился Спящий, поглаживая загривок кота. Предложение Дудина напомнило ему сон про черта и мировое господство.
— Вами, и только вами, — быстро ответил лейтенант и сделал еще шажок. Единственным условием будут лабораторные исследования. Ручаюсь, они не займут много времени…
— Как же вы можете выдвигать мне условия? — искренне поразился Будтов.
— Я неправильно выразился. Я имею в виду обстоятельства, которые мы создадим по необходимости, вытекающей из вашего Сна. Мы изолируем вас от «красных» и — если пожелаете — от «белых» тоже.
— От кого вы меня изолируете? — нахмурился Захария Фролыч.
— Это наш жаргон. Вы называете их Радикалами и Консерваторами.
— Избави меня, Господи, от друзей, а уж от врагов я как-нибудь сам… Спящий теперь знал много цитат и временами возносился к небывалому культурному уровню. — Я буду разговаривать с вами только после того, как вы мне скажете, куда девали Дашку.
— Ее увез Де-Двоенко, он следовал за нами по пятам, — угодливо сообщил лейтенант, переступая в третий раз. Он ударит Будтова по шее, отключит блуждающий нерв и свяжет.
Захария Фролыч зло сплюнул.
— Можно поподробнее? Кто такой Де-Двоенко?
— Это фигура из «красных», по совместительству — мой временный начальник. Внедрен в органы внутренних дел для повышения оперативности в розыске вашей персоны. Категорию сейчас не вспомню — "Плюс какой-то".
"Минус на минус дает плюс", — подумал Будтов и понял, что эту загадку он тоже разгадал. Философы, туда же! Часть силы, которая хочет зла, а делает — благо.
— Куда он ее повез? И зачем?
— Мы в этом разберемся, — пообещал Дудин. — Я думаю, они хотят вас шантажировать. Они увидели, что голыми руками вас не возьмешь.