Замок Белого Волка

Я пустил Центуриона вдогонку за ускользающим хвостом его возлюбленной. И мне, и ему уже не раз доводилось бывать за Гранями. Любое путешествие туда похоже на страшную сказку с необратимым концом. Закордонье всегда изменчиво, непостоянно, оно легко заманивает человека, но крайне неохотно выпускает из когтей добычу. Здесь можно получить практически всё: оружие, силу, волшебные артефакты, власть, помощь тёмных союзников, магические книги и запрещённые знания. Оплата одна – кровь. Либо твоя, либо того, кто рядом с тобой. Вопрос в том, кто из вас двоих догадается принести жертву первым.

Открытие троп в Гранях тоже опасное занятие: при первой же возможности твари с их стороны ринутся в любую распахнутую для них щель, ибо наш мир для них лишь охотничьи угодья. Задача таких, как я, по возможности держать на замке свой участок границы и уж тем более никак не лезть на ту сторону самому. Но каждый из граничар рано или поздно нарушает правила. Большинство гибнет, на их место приходят другие. Те, кто выжил, не спешат хвастаться успехом, боясь спугнуть сиюминутную птицу удачи, потому что знают – при первом же случае они пойдут туда снова…

– Думаешь о ней? – безошибочно угадал Эд, хотя я всячески гнал от себя любые мысли о недавнем разговоре с Хельгой. – Ничего, она умная девочка и всё поймёт.

– Она ещё ребёнок. В её годы трудно так, с наскока, без предупреждения, взять и принять, что твой скромный папа – герой чего-то там, а мама просто полузабытая богиня!

– Знаешь, а я вообще не особо заморачивался вопросами своего происхождения. Для богов это редко бывает принципиальным. Многие не имеют ни отца, ни матери, в общепринятом понимании. Прародитель Имир был создан изо льда и пламени, а хищный Фенрир – из недр вечной Тьмы.

– Повторяю, она ещё ребёнок. И, наверное, всегда будет ребёнком для меня.

– Я понимаю твоё желание оградить её от нашей родни, но предначертанного не изменишь. По праву крови она законная принцесса Асгарда!

– Асгард давно разрушен. Древние боги, или то, что от них осталось, побираются жалкими крохами интереса к ним со стороны десятка серьёзных историков да вечно изменчивой толпы молодых фанатов, с равным пылом носящих на шее знак Коловорота, молот Тора или копию Кольца Всевластья…

Эд задумался и замолчал. Видимо, мне всё-таки удалось его задеть. Второй раз он открыл рот, уже только когда ледяная тропа закончилась и мы вышли на заснеженное дикое поле, начало бескрайних пограничных земель Закордонья.

– Вон они. – Его палец указал на пляшущий огонёк далёкого костра.

– Странно, что эти мерзавцы так беспечны…

– Ты прав. Если уж они не попытались спрятать следы, то могли бы оставить здесь хоть какого-нибудь стража.

О нет… Словно бы повинуясь его словам, земля дрогнула и слежавшийся снег зашевелился. Перед нами встали на коленях два инеистых великана. Голые, мускулистые и бородатые, с бездушными глазами, явно не те, что перешли на сторону богов.

– Эти мои, – строго предупредил Эд, хватаясь за меч.

Я не вмешивался, в его жилах клокотала давняя ненависть к этим северным монстрам. Почему-то всю вину за бездарно профуканный рагнарёк молодой бог вешал только на противоположную сторону. Сами жители Асгарда, далеко не безгрешные небожители, для него всегда были вне подозрений и вне критики!

Великаны ощерили сточенные о гранит клыки, вздымая над головами дубины из обломанных сосен, но тот, кто оставил их в засаде, явно недооценил наши силы. Мой родственник бросился вперёд, потратив на них не более полминуты, причём не на каждого, а на обоих сразу. Я никогда не видел никого, кто бы управлялся с мечом лучше Эда. Одному он снёс голову неуловимым взмахом, а в другого швырнул клинок лихо закрученным движением кисти так, что вторая уродливая голова рухнула в равнодушный снег едва ли не быстрее первой. Дальше уже мне пришлось оттаскивать его, непременно желающего плюнуть на тела поверженных врагов, а ещё круче – сплясать на них, высоко подкидывая ноги.

– Это южнобалканская традиция, совершенно не подходящая для жителей Севера, – уговаривал я, вцепившись ему в плечи.

– Отстань! Уйди! Я имею право! У меня нервы! Сейчас попрыгаю с одного на другого, и мне полегчает! Вот почему ты всегда такой вредный?!

– Вредность и стервозность – женские черты. А я умный и предупредительный.

– И о чём ты хочешь меня предупредить?

– О том, что вон там, в нескольких сотнях шагов, три телеги, набитые пленниками. И что мы пришли сюда ради их спасения, а не ради твоей лезгинки на спинах мёртвых великанов. Вернёмся домой, я тебя на дискотеку отпущу!

– Одного?! – с надеждой вскинулся Эд.

– Не перегибай. С Хельгой, разумеется.

Бывший бог подумал и принял компромисс. Он пожал мне руку в знак скрепления устного договора, и мы, пригнувшись, двинулись к мечущемуся на ветру пламени костра. За Гранями всё следует делать быстро, уходить не оборачиваясь, за отставшими не возвращаться. Кто как, а лично я не верил, что мы будем долго оставаться незамеченными…

– Друг мой, ты всерьёз считаешь, что я, древний бог Севера, Защитник драккаров, Сопроводитель путей, внук Полярной звезды, Топор и Молот, Третий рог на пиру, Увеселяющий во время битвы…

– Ты закончил?

– Нет, у меня ещё примерно двадцать восемь имён, – обиженно поджал губки брат моей жены. – Но, как я понимаю, смертный, у тебя нет желания выслушивать их все…

– Ты экстрасенс! Читаешь мои мысли буквально на ходу.

– А ты невежда и грубиян.

– Я в курсе. Так мы идём их спасать?

– Я – иду. Ты – ползёшь, – с улыбкой поправил он. – И пожалуйста, доползи хотя бы к тому моменту, когда надо будет элементарно убрать трупы. А уж трупами я тебя обеспечу, не сомневайся!

Он хмыкнул, подобрал свой меч, оттёр его краем плаща и скользящими шагами пошёл к костру. Меня всегда поражало, почему я проваливаюсь в снег, а он нет. И разница не в весе, просто хрустящие кристаллы снега почему-то принимали Эда за своего, подчиняясь ему, как самой большой, да ещё и теплокровной, снежинке. Я дал ему отойти на десять шагов и по-пластунски пополз следом, стараясь забирать левее. Мне нужно было оказаться в тылу работорговцев до того, как они окончательно примут решение его убить. Надо знать Эда, он всегда ведёт переговоры таким образом, что не убить его просто невозможно…

– Смерть вам, селяне! – Весёлый бог начал, как всегда, с главного, не доходя до противника добрых двадцать шагов. – Не буду врать, что мне жаль вас убивать. Как раз таки наоборот, уж поверьте мне, ибо таки я знаю, что говорю, как выражается моя кобыла. Какой кретин вздумал назвать её иудейским именем? Вы не знаете? Я тоже. Но она умудрилась перенять всё худшее, что вечно раздражало меня в евреях, женщинах и лошадях! Гремучая смесь, не находите?

Шестеро работорговцев, четыре убыра и пять наёмников довольно долго не находили слов, ошарашенные его появлением и столь длинной речью, что она никак не вмещалась в их ограниченные мозги.