Замок Броуди

— Вы ужасный пустомеля, — объявила в заключение Нэнси укоризненным и вместе поощрительным тоном. — Теперь вы рассказываете, будто негры жуют красные, как кровь, орешки и потом чистят зубы палочками, а там еще, пожалуй, вздумаете уверять, будто они расчесывают волосы ножкой стула, как Дэн, — знаете, этот забавный карлик Дэн.

Они снова дружно засмеялись, потом Нэнси сделала серьезное лицо и сказала с напускной скромностью:

— Впрочем, такие басни вы, пожалуй, рассказывайте себе сколько хотите. А вот когда вы принимаетесь за свои скользкие шуточки, вы заставляете меня здорово краснеть. Конечно, вам нетрудно одурачить такую бедную наивную девушку, как я, которая никогда не была в чужих краях, — ведь вы много видели любопытного. Расскажите мне еще что-нибудь!

— Но вы, кажется, не хотели меня слушать больше? — поддразнил ее Мэт.

Нэнси надула сочные алые губы.

— Вы отлично знаете, чего я хочу, Мэт. Я люблю слушать про все те диковинные вещи, которые вы видели в чужих странах. А о женщинах вы лучше помалкивайте. Была бы я там с вами, я бы вам не позволила и глядеть на них. Расскажите-ка лучше о цветах, о красивых пестрых птицах, о зверях, о попугаях, о леопардах и тиграх. Мне хочется, чтобы вы рассказали о базарах и храмах, о статуях богов из золота и слоновой кости. Об этом мне никогда не надоест слушать!

— Такой девушке, как вы, и рассказывать приятно, — отвечал Мэт. — Вы такая ненасытная, все хотите знать. Так о чем я говорил, когда вы спросили меня насчет… ну, насчет того, о чем мне запрещено упоминать? — Он ухмыльнулся. — Да, вспомнил: о священных коровах. Вы, пожалуй, не поверите, Нэнси! Миллионы людей в Индии считают корову священным животным. Повсюду вы встречаете ее изображение, а на улицах туземных кварталов расхаживают большие коровы с цветами на рогах и венками златоцвета вокруг шеи и тычут морды повсюду, как будто весь город им принадлежит, — и в дома, и в палатки (это в Индии лавки такие), и никто их не гонит. Я раз видел, как одна корова остановилась у палатки с фруктами и овощами, и не успел я и глазом моргнуть, как она очистила всю палатку от одного конца до другого, а хозяин лавки должен был сидеть и смотреть, как она пожирает весь его товар! Когда она кончила, ему оставалось только вознести к ней молитву или повязать ей вокруг шеи остатки своих цветов.

— Да не может быть, Мэт! — ахнула Нэнси, от удивления широко раскрывая глаза. — Ну и чудеса вы рассказываете. Подумать только — чтобы люди поклонялись коровам!

— Разные бывают коровы, Нэнси! — лукаво подмигнул Мэт, но тотчас добавил уже серьезнее: — Это еще ничего. Я и не такие вещи там видел. Всего не расскажешь, Нэнси. Вам бы следовало попутешествовать, как я, и вы бы насмотрелись на такие чудеса, которые вам и во сне не снились. А есть места еще прекраснее Индии, где и климат лучше, и москитов меньше, а живется так же свободно.

Пока он говорил, увлеченный собственным красноречием, Нэнси осторожно поглядывала на него. Видела стройную фигуру в опрятном коричневом костюме, подкупающее изящество всей его внешности, бледное лицо, выражавшее слабодушие, в котором не было, однако, ничего отталкивающего, и удивлялась про себя, как она могла испугаться и бежать от него при первой их встрече. За те полтора месяца, что прошли с похорон миссис Броуди (после которых Нэнси официально была водворена в качестве экономки в дом Броуди), она мало-помалу начала благосклонно относиться к Мэту, защищать его перед отцом, предпочитать легкий разговор с ним угрюмому молчанию и неохотным односложным репликам ее пожилого любовника.

— Да вы меня не слушаете, егоза вы этакая! — воскликнул вдруг Мэт. — Какой смысл мужчине тратить даром слова и силы, если хорошенькая девушка не уделяет ему никакого внимания? А еще требовали, чтобы я вам все описал!

— Так вы находите меня хорошенькой, Мэт? — спросила она, продолжая мечтательно смотреть на него, но незаметно придав взгляду обольстительное выражение и принимая вызывающе-соблазнительную позу.

— Ну, конечно, Нэнси! — горячо воскликнул Мэт, и лицо его просияло. — Вы просто картинка. Ужасно приятно, когда в доме имеется такая девушка, как вы. Я об этом всегда думал с того дня, как вас увидел в первый раз.

— В тот день вы вели себя, как скверный мальчишка, — продолжала Нэнси задумчиво. — Но с тех пор вы очень исправились. Когда я пришла сюда, мне казалось, что вы как будто боитесь со мной разговаривать, но теперь я вижу, что все прошло, и ничуть об этом не жалею… А интересно, что сказал бы ваш отец, если бы знал об этой перемене.

Мэт приподнялся было, собираясь подойти к ней, но при ее последних словах блеск в его глазах сразу померк, и, снова приваливаясь спиной к шкафу, он сердито отозвался:

— Не понимаю, что такая молодая женщина, как вы, может находить в угрюмом, сварливом старике. Вам нужен мужчина помоложе.

— Но в нем большая сила, Мэт, — возразила она, словно размышляя и по-прежнему притягивая его взглядом. — И мне нравится, что эта сила мне покорна. Он теперь у меня шелковый. Однако прошу не забывать, — добавила она, тряхнув головой и меняя тон, — что я здесь только экономка.

— Да, — сказал Мэт с горечью. — У вас большой пост! Вы здесь прочно и хорошо устроились, Нэнси!

— А вы? — отпарировала она дерзко. — Вы и сами устроились тут недурно, несмотря на все ваши разговоры о замечательных службах, которые вас ждут за границей.

Мэт восторженно рассмеялся.

— Люблю ваш острый язычок! Вы, если захотите, можете так отделать человека, что он не обрадуется.

— Я все могу, — ответила она многозначительно.

Как она разжигала в нем кровь, эта бесстыдная кокетка, которая целиком принадлежала его отцу и благодаря этому «табу» была совершенно недоступна для него!

— Вы знаете не хуже меня, Нэнси, что мое устройство — только вопрос времени, — сказал он серьезно. — Я на очереди по крайней мере в шести местах! Первая освободившаяся вакансия будет предоставлена мне. Не могу же я всю жизнь сидеть в этой проклятой дыре. Здесь меня никто не удерживает с тех пор… с тех пор, как умерла мама. Но скажу вам прямо — мне будет тяжело расстаться с вами.

— Я вам поверю тогда, когда вы получите место, Мэт, — бросила она колко. — Вам не следовало бы позволять старику так запугивать вас. Умейте за себя постоять! Больше доверяйте своим силам! По-моему, вам бы нужно женщину с головой на плечах, которая бы вас подтягивала и учила быть напористым.

— Со стариком я еще поквитаюсь, — заверил ее Мэт мрачно, — Будет и на моей улице праздник. Он мне заплатит за все обиды… — Он помолчал и прибавил с добродетельным негодованием: — Да, и за все, что терпела от него моя бедная мать. Впрочем, он скоро окончательно сопьется.

Нэнси не отвечала. Закинув назад голову, она созерцала потолок, выставив напоказ свою красивую белую шею и так изогнувшись всем телом, что юбка ее поднялась чуть не до колен.

— Говорю вам, вы напрасно растрачиваете на него свою молодость, — продолжал, волнуясь, Мэт. — Он просто здоровенный, злющий бык. Смотрите, как он мучает Несси этими уроками, не давая ей вздохнуть. А что он сделал с мамой! Не стоит он вас. Неужели вы этого сами не видите?