Замок лорда Валентина

А потом они в тесном объятии упали на постель из коротко подстриженной плотной травы. Их любовная игра была, возможно, больше похожа на борьбу: она сжимала его своими длинными мускулистыми ногами, пыталась удержать его руки, снова и снова, заливаясь смехом, перекатывалась вместе с ним по траве, и он был поражен силой ее тела, наигранной свирепостью ее движений. Но когда они в конце концов прильнули друг к другу, их действия стали обретать все больше и больше гармонии. В эту бессонную ночь они находили силы для все новых и новых слияний.

Рассвет оказался изумительным: солнце без всякого предуведомления взлетело в небо, залив окружающие холмы потоками обжигающего света.

Деккерет повернулся к женщине — в жестоком утреннем освещении она выглядела не столь юной, как при свете звезд.

— Расскажи мне об этой населенной призраками пустыне,— резко произнес он.— Каких таких духов мне предстоит там встретить?

— Как ты настойчив!

— Расскажи.

— Там обитают призраки, которые способны вторгаться в сны и похищать их. Они отнимают у души радость и вселяют на ее место страхи. Днем они поют вдали, сбивая путника с толку, уводя с дороги своей болтовней и музыкой.

— Предполагается, что я должен поверить этому?

— За последние годы многие из тех, кто попал в эту пустыню, погибли.

— Из-за призраков, ворующих сны?

— Так говорят.

— Значит, мне будет о чем рассказать, когда я вернусь на Замковую гору.

— Если вернешься,— поправила она.

— Но ты же говоришь, что погибали не все, кто попадал в эту пустыню. Ясно, что не все,— ведь должен же был кто-то вернуться, чтобы рассказать об этом. Значит, я найму проводника и попытаю счастья среди призраков.

— Никто не возьмется сопровождать тебя.

— Тогда я пойду один.

— И погибнешь наверняка.— Она погладила его мощные руки и издала невнятный мурлыкающий звук.— Неужели ты так стремишься к скорой смерти? Смерть не имеет никакой ценности. Она не приносит выгод. Какого бы покоя ты ни искал, это не покой могилы. Забудь о поездке в пустыню. Оставайся здесь, со мной.

— Мы поедем вместе.

— Ну уж нет,— рассмеялась она.

Деккерет понял, что это безумие. Он не верил в ее рассказы о призраках и похитителях снов; что бы ни происходило в пустыне Сувраэля, это наверняка было происками бунтующих аборигенов — меняющих форму. Хотя и в этом он сомневался. Возможно, все эти разговоры об опасности были лишь уловками, направленными на то, чтобы подольше задержать его в Толагае. Несомненно, это было лестно, но нисколько не помогало в поисках. И она была права насчет того, что смерть является совершенно бесполезной формой очищения. Если его приключениям в Сувраэле суждено иметь смысл, ему необходимо выжить.

Голатор Ласгия вскочила и потянула его за руку. Они поплавали в бассейне, а затем она провела его в дом, в самую красивую комнату, какую ему довелось видеть после отъезда с Замковой горы, и угостила завтраком из вяленой рыбы и фруктов. Спустя довольно долгое время женщина вдруг спросила:

— Ты действительно должен попасть в глубь материка?

— Туда меня ведет внутренняя потребность,— вновь ощутив ту же неловкость, что и накануне, пробормотал он.

— Очень хорошо. У нас в Толагае есть один негодяй, который частенько рискует ходить на внутренние земли через Кулагский проход,— по крайней мере, так он уверяет,— и, кажется, до сих пор жив и здоров. Ради кошелька с реалами он, без сомнения, согласится проводить тебя туда. Его зовут Барджазид. Если ты так настаиваешь, я вызову его и попрошу помочь тебе.

Глава 4

Слово «негодяй» казалось самым подходящим определением для Барджазида. Это был тощий маленький человечек крайне непрезентабельного вида, в потрепанной одежде коричневого цвета и поношенных кожаных сандалиях, с древним ожерельем из разнокалиберных костей морского дракона на шее. Губы у него были тонкими, на дочерна обожженном солнцем пустыни лице лихорадочным блеском сверкали глаза. Он глядел на Деккерета оценивающе, словно мысленно взвешивал содержимое его кошелька.

— Если я возьму вас с собой,— глухим, но все же довольно сильным голосом заговорил Барджазид,— вы сначала подпишете документ, освобождающий меня от любой ответственности перед вашими наследниками в случае вашей смерти.

— У меня нет никаких наследников,— ответил Деккерет.

— Тогда перед родственниками. Я не желаю, чтобы ваш отец или ваша старшая сестра потащили меня в суд понтифексата за то, что вы погибли в пустыне.

— А разве вы уже погибли в пустыне?

Барджазид выпучил глаза.

— Абсурдный вопрос.

— Вы ходите в эту пустыню,— настаивал Деккерет,— и возвращаетесь живым. Так? Если вы знаете свое дело, то вернетесь живым и на этот раз, а следовательно, и я тоже. Я буду делать то, что делаете вы, и пойду туда, куда решите пойти вы. Если вы уцелеете, то и я уцелею тоже. Если я погибну, то вместе с вами, и мое семейство не сможет предъявить вам никаких претензий.

— Я могу противостоять силе похитителей снов, — ответил Барджазид.— Я это точно знаю, так как прошел уже много серьезных испытаний. Откуда вы знаете, что вам удастся так же успешно устоять против них?

Деккерет подлил себе еще чаю, который заварил Барджазид,— густого настоя из листьев, собранных с мощного куста, выросшего где-то на склоне поросшего травой песчаного бархана, оставшегося от одного из былых наступлений пустыни. Двое мужчин сидели друг напротив друга, скрестив ноги, на куче грязных одеял в заросшем плесенью подвале магазина, принадлежащего сыну брата Барджазида; судя по всему, будущий проводник принадлежал к большому семейному клану. Деккерет задумчиво потягивал терпкий густой напиток.

— Кто такие похитители снов? — спросил он после долгой паузы.

— Точно не знаю.

— Может быть, меняющие форму?

Барджазид пожал плечами.

— Они не были столь любезны, чтобы сообщить мне свою родословную. Меняющие форму, гэйроги, врууны, люди… откуда мне знать? В сновидениях все голоса одинаковы. Конечно, в пустыне скрывается несколько племен меняющих форму, и некоторые из них причиняют нам большие неприятности. Возможно, наряду со способностью преобразовывать свои тела они обладают еще и умением проникать в сознание. А возможно, и нет.

— Если меняющие форму закрыли два из трех маршрутов, ведущих из Толагая в глубь страны, то, пожалуй, войскам короналя придется поработать.

— Это меня не касается.

— Меняющие форму — покоренная раса. Мы не должны позволять им нарушать обычный порядок жизни на Маджипуре.

— О том, что похитители снов относятся к метаморфам, заговорили вы,— язвительно заметил Барджазид.— Лично я не придерживаюсь такого мнения. И вообще, неважно, кто такие эти похитители снов. Важно то, что из-за них земли за Кулагским проходом стали опасными для путешественников.