Замороженные приливы

– Клео… - запротестовал Ник.

Она бросила на него острый взгляд, и он умолк.

Последнее, что Магнус хотел признавать, это то, что Клео права, но, да: сестра хотела причинить ему боль, независимо от того, что она искала. Что это за магия? Она стала куда сильнее с тех пор, как он в последний раз видел её.

Родичи должны быть его, это единственный способ обеспечить своё будущее, и три кристалла всё ещё пропали без вести. Он знал сейчас куда больше, чем когда-либо, что Люция – ключ к их поиску.

Он не сомневался, что её новый друг Каян прекрасно об этом знал.

Магнус поднялся и собрал все силы, чтобы обойти Лабиринт с Клео и Ником, что шли за ним. Он мог видеть пару, они достигли каменного колеса, наполовину похороненного в снегу. Мужчина был выше, чем любой человек, которого он когда-либо встречал. Он видел, как они осматривались, и гнев в сердце заставил его ускорить шаг.

Янтарный взор Каяна сузился, когда Магнус приблизился.

– Кто побывал тут перед нами? – сердито спросил он.

– Понятия не имею, о чём ты, - пришедший Магнус остановился, а Клео находилась в досягаемости руки от него.

– Магия… - Каян положил ладонь на шероховатую поверхность и толкнул её. – Не чувствую ничего даже близко.

– Странно. А я чувствую кое-что. Чувствую сильную потребность бросить тебя в подземелье за похищение и разврат моей сестры!

Каян фыркнул.

– Сестра, как ты помнишь, показала только проблеск того, чем ей суждено стать. Она ослепила тебя своим великолепием?

– Каян, - прервала его Люция, встав между ними. – Не обращай на Магнуса внимания, он не может помешать. Мы нашли колесо в Лимеросе, как обещала старая ведьма. В сём проблема?

– Ты чувствуешь магию? Ты можешь вызвать её?

Люция нахмурилась, а после прикоснулась одной рукой к морозной поверхности. Магнус не мог не заметить аметистовое кольцо на её указательном пальце правой руки, что прежде носила Клео.

– Я ничего не чувствую.

– Любая магия, что прежде была в этом камне, пропала, - его лицо потемнело. – Это делает Тимофей. Он пытается удержать меня подальше от своего маленького Убежища, - он покачал головой. – Он действительно думает, что может победить в этой игре.

– Игра? Это игра для вас? – сказал Магнус сквозь стиснутые зубы. – Позволь угадать. Ты думаешь, что Люция – секретное оружие, что поможет тебе выиграть?

– Магнус, будь осторожен, - шепнула Клео, подойдя к нему.

Он посмотрел на неё.

– Держись от меня подальше, принцесса.

Клео решительно посмотрела на него.

– Думаю, для этого слишком поздно.

Каян улыбнулся Магнусу, его оскал был более зловещим, чем даже те, что он видел у своего отца.

– Ты думаешь, что мне нужна Люция, - размышлял Каян, - тем не менее, ты и твоя семья жадно используют её за то, что ей уже есть шестнадцать. Только теперь, когда она освободилась, она имеет право выбирать.

– Я никогда не использовал её, - мысль звучала оскорбительно. – Ни разу.

– О, Магнус… - Люция покачала головой. – Не думаю, что ты так считаешь. Думаю, ты считаешь, что лжёшь так хорошо, что даже если я вытяну из тебя правду, ты скажешь то же самое.

– Каким существом ты стала? – спросил Магнус, его глаза сузились.
– А ты что сделал с моей заботливой, прекрасной сестры?

Люция закатила глаза.

– Твоя заботливая, прекрасная сестра умерла, когда её любовник умер на её глазах на полу храма. Люция, ты знаешь, была слаба и жалка. Поверь, Магнус, я лучше. Я преследую цель и получаю её. И никто не использует меня, не сможет мною манипулировать, - она взяла Каяна за руку. – Это колесо бесполезно для нас, Каян, мы найдём другое.

– Что бы вы ни пытались сделать, - сказала Клео, - у вас не получится.

– Не получится? – улыбка появилась на лице Люции. – Спасибо за твоё мнение, я так его ценю.

Клео сделала шаг к волшебнице.

– Ты потеряла тех, кого любила. Я знаю, что это. Но ты не можешь позволить горе, невообразимую боль, превратить тебя в то, чем ты не являешься.

– Ты действительно пытаешься мне сочувствовать? Нет необходимости, малышка. Всё, что я чувствовала, вся боль и испытания, было необходимо для меня нынешней. Моё пророчество исполнилось, это моё будущее, - она мило улыбнулась. – Клео, давай поговорим о Родиче Воды. Знаю, что оно появилось в храме после того, как я покинула его. Где?

Магнус видел, как Клео начала дрожать, но она всё ещё смотрела в глаза Люции.

– Я… нет… я не знаю.

– Знаешь. И, как ты знаешь, мне не доставляло удовольствие причинять Магнусу боль, но я с удовольствием причиню её тебе.

Клео закричала, прижав ладони к вискам, кровь потекла из носа. Магнус с ужасом смотрел на неё.

– Прекрати! – Ник бросился к волшебнице, но по щелчку пальца отлетел назад, ударившись в стену лабиринта так, что потерял сознание.

– Говори! – Люция стиснула руку.

Кровавая слеза стекла по щеке Клео, когда она продолжала сопротивляться этой страшной новой магии.

– Принцесса Амара, - наконец-то выдохнула она. – Она украла его. Уверена, она вернулась в Крешию с ним. Ты, злая дрянь!

Люция не стала таить улыбку.

– Видишь. Всё не так плохо.

Она повернулась к Каяну, и Клео упала на землю. Магнус бросился к ней, помогая встать на ноги, и отбросил её золотистые волосы с лица.

Она вытерла рукой кровь с лица.

– Всё хорошо.

Магнус кивнул, а после бросил холодный взгляд на Люцию и Каяна.

– Если вы уйдёте отсюда, вы не вернётесь. Никто из вас.

Люция повернулась к нему, всё ещё спокойная, но удивлённая.

– И если мы откажемся следовать твоим приказам? – спросил Каян, словно слова Магнуса были столь глупы, что лишь повеселили его.

Магнус сделал ещё один шаг вперёд и посмотрел на него с презрением, как на предыдущих, недостойных женихов Люции. Он попытался толкнуть Каяна, но молодой человек не сдвинулся с места ни на дюйм.

Магнус занёс руку и ударил Каяна кулаком в челюсть.

Опять-таки, тот не дрогнул, но веселье пропало из взгляда.

– Я могу потерять терпение, мальчик.

– Тебе нравится? Замечательно, - Магнус вновь ударил его, на сей раз левой рукой. Его пальцы хотели обхватить рукоять меча и погрузить его в грудь Каяна, видеть, как жизнь покидает его глаза.

Затем, в одно мгновение, эти самые глаза превратились из янтарных в синие.

Магнус сделал шаг назад, натыкаясь на Клео, что теперь стояла и ждала его.