Замурованные: Хроники Кремлевского централа

Сечкин, свидетель: «Да, у Грабового цифровые ряды составлены на 3000 болезней. Концентрируясь на цифровых рядах, болезненный участок ослабевает и приходит информация здоровья».

Судья: «Вы нам объяснили, как вы работали с числовыми рядами. Помимо работы с числовыми рядами, Вы еще что-то делали?»

Свидетель Баженов: «Мне известно, что несколько алкоголиков излечилось, применяя только методику с числовыми рядами».

На странице 30, строки 23–35 приговора записано: «Грабовой, мельком посмотрев на представленную ему фотографию, сообщил, что все уже хорошо, что человек уже воскрешен, и посоветовал читать его, Грабового, книги, посещать лекции и работать по числовым кодам на встречу с воскрешенными. Так же отвечая на его, Ворсобина В.В., вопросы, Грабовой Г.П. сообщил, что воскрешенный родственник находится южнее Петербурга. Воскресили его два человека: один маленького роста, другой — длинный. Кроме этого, Грабовой Г.П. рассказал, что действительно является Богом, о чем узнал еще в детстве, когда ему об этом рассказали мальчишки. Он все знает и все видит».

«Потерпевшая Зубенко Л.Ф. пояснила, что, войдя в кабинет, она рассказывала Грабовому Г.П. о случившейся трагедии, показала ему фотографии погибших сыновей, и спросила, сможет ли он их воскресить. В ответ, посмотрев на фотографии, Грабовой Г.П. ответил, что ее погибшие сыновья уже воскрешены. А после этого сказал дословно следующее: они скоро к вам приедут, у вас будет бурная эмоциональная встреча, и вскоре они уедут работать за границу».

Панкратова Ж.К.: «Я сказала ему: “Я прошу Вас воскресить моего сына”… Грабовой мне сказал что-то вроде того, что он дает технологии управления на семинарах установки на встречу с воскрешенными по технологии, т. е. смысл его слов был такой: я не воскрешаю, я даю установки».

Судья: «Вы и Шарипова с какой целью советовали Ефремовой О.А. и Самойловой С.Н. заниматься и учить материал? Для достижения какого конечного результата?»

Свидетель Мухтарова: «Воскрешения». Судья: «Для воскрешения в каком теле?» Мухтарова: «В духовном».

Судья: «Воскрешение в духовном теле это как?»

Мухтарова: «Это придет человек, как ангел, без всякого негатива. Это будет духовная личность».

Судья: «Потрогать эту духовную личность можно будет?»

Мухтарова: «Да, после воскрешения мы не будем такие грешные, как сейчас».

…Феномен Григория Грабового поистине уникален, и до сил пор остается для меня загадкой. Разгадку я могу лишь предположить.

Первую неделю совместного бытия мы дружно пытались понять, кто же все-таки такой Гриша — идиот или актер, искусно его изображающий, чтобы избежать серьезной суеты вокруг своей фигуры. Тюрьма знает массу случаев, когда люди готовы идти на побои и унижения, играя роль невменяемых дебилов, чтобы технично уйти на дурку, откуда до свободы остается максимум полгода. На общем корпусе сидел московский коммерсант, которому вменялись 159-я и 174-я статьи, мошенничество и легализация, что рисовало ему мрачную перспективу угреться лет на двенадцать. Парень оказался оригиналом. Он пытался пироманить в хате, раскладывая костры из книг и периодически поджигая свой матрас. Во время утренних проверок выскакивал голым на продол, с воплями убегая от вертухаев. Сначала его нещадно лупили сокамерники и менты, но, убедившись в тщетности руко-ного-прикладства, стали довольствоваться случайными пинками и осторожными затрещинами, опасаясь повредить и без того поврежденную голову. Смотрящий за камерой даже назначил возле буйного комерса посменных дежурных, которые должны были беречь от него и хату и его самого. Через четыре месяца мошенник позвонил смотрящему: мол, так и так, я уже на воле, спасибо, что не убили, всегда на меня рассчитывай, извиняюсь за исполнение…

С Грабовым обстояло иначе. Идиот пытался изображать нормального. Как выяснилось позже, в хате, где он обитал до нас, его развели на несколько дорогих телефонов и загрузили на триста тысяч рублей, которые он пообещал заплатить, но не заплатил, очень своевременно перебравшись к нам. Вдогонку Гриша получал гневные малявы, чье содержание, по всей видимости, сводилось к двум основным посылам: «где бабло?» и «не заплатишь — достанем на любой зоне». Малявки он читал на дальняке под журчание параши, после чего терял сон и аппетит.

При сопоставлении реальной фигуры волшебника с распространяемыми вокруг его имени мифами, масштабности и несомненного профессионализма в организации партии «Другг», ее централизованного финансирования напрашиваются следующие выводы. Партия «Другг» — сетевая политическая структура, выстроенная по принципу секты, что предопределяет мощный психический контроль ее членов. В качестве объединяющей идеи, нацеленной на расслабленные головы граждан, используются официальные и неофициальные чудеса. Официальные исходят от самого «Учителя» — это уникальная диагностика самолетов. Однако подобные методики далеко не редкость и давно используются шарлатанами в Европе и Америке. Достаточно иметь представление о технических особенностях самолетостроения, чтобы угадывать проблемные узлы и агрегаты, особенно у старых самолетов, бороздящих воздушные просторы СНГ. Этот фокус подобен целительству. Чтобы рассказать человеку про его нездоровье, не обязательно быть врачом, надо знать элементарную анатомию и примерный образ жизни пациента. Если он курит, значит, запущены легкие, если бухает, беда с печенкой. Мешки под глазами — барахлят почки. Желтые белки — опять возвращаемся к печенке. Средневозрастных и старше можно смело лечить от простатита и геморроя… И куда уж проще диагностировать наши изношенные ИЛы и ТУшки. Ткни пальцем в любую деталь — от шасси до турбины, и ты окажешься прав: или опасный контрафакт, или лет десять как выработан ресурс. Вот и все волшебство! К неофициальным чудесам относятся тиражируемые письма и отклики о якобы удивительных исцелениях и сбывшихся пророчествах. Но самое гнусное: чтобы придать религиозный лоск и респектабельность очередному массовому лохотрону, вся эта отвратительная ересь прикрывается Священным Писанием.

Не оставляет сомнений, что Грабовой, де-юре возглавляя эту схему, в реальности лишь ее зиц-председатель. Бесталанный, бестолковый, с явными психическими отклонениями, которые не позволяли ему понять замысел и конечные цели возглавляемого им предприятия, и при этом искренне или не совсем заблуждающийся относительно своих способностей и отведенной ему роли. Короткий словарный запас, механическая штамповка фраз, неоднократное проигрывание, словно заученного, откровенного бреда наталкивали на мысль, что в мозгах Грабового бесцеремонно поковырялись, что-то повырезали, что-то подвыпрямили. Я всегда более чем скептически относился к возможности зомбирования людей, так же скептически, как мы относимся ко всему, с чем никогда не сталкивались. Но Грабовой вел себя словно короткая, заторможенная и зацикленная программа. Изо дня в день он лежал на шконке, или бессмысленно перебирая процессуальные бумаги, или уставившись в молитвослов. Спал не раздеваясь, мылся редко, бреясь при этом каждый день. Питался дважды в сутки. Может ли нормальный человек не вставать с кровати по шесть часов кряду? А лежать двадцать часов из двадцати четырех? (Во имя чистоты эксперимента специально засекал.) Кроме этих занятий, за исключением свиданий с адвокатом, его больше ничего не интересовало. Он не читал газет, не смотрел новости, не писал писем. Социальный труп, овощ с человеческой грядки. Но зачем этого бедолагу посадили в тюрьму, выписав ему одиннадцать лет, обычно даваемых за несколько трупов? За то, что развел несчастных матерей на десятку зелени, пообещав воскресить погибших детей? Чушь! О таких, как Грабовой говорят — ни украсть, ни покараулить. Да и цена вопроса явно не натягивает на столь суровый срок.

Грабового использовали жестоко и в черную. Кто-то привез его из Средней Азии, сделал вождем-учителем-целителем, создал партию, закачал денег, выдвинул в президенты, а потом списал его на берег. Возможно, Гриша не оправдал надежд, возможно, ему перегрели мозги и выкинули, как испорченный компьютер. Возможно, чекисты, удивленные политическим размахом движения со столь одиозным лидером, а заодно и нездоровым интересом последнего к ядерным объектам страны, решили пустить «Другга» под зачистку в рамках борьбы с «оранжевой чумой». Или, может, Грабового-политика решили выдержать в тюрьме, как выдерживают коньяк в дубовых бочках?..

Из суда вернулся Костя Братчиков. Несмотря на пятницу — короткий рабочий день, — в хату его подняли поздно вечером. Поскольку пятницу он посвящал голодовке, перенятой от бывшего соседа по 99/1 Квачкова, то, отказавшись от ужина, Костя сразу перешел к изложению тюремных новостей.

— Половинкин на кичу уехал на десять суток.

— За что?

— Ни за что. У него при шмоне потребовали отдать зажигалку, так он ее об пол разбил. Я его утром на сборке встречаю, злой, глаз подбит.

— Мусора подмолодили?

— Ага. В Мосгоре. Там вчера такие крики стояли. Судья удалила Френкеля до оглашения вердикта, ну, и пацаны тоже отказались подниматься в зал. Местная конвойка отказалась применять силу, подтянули семерых ментов с Петровки, все не ниже капитана во главе с полковником. Сначала полкан зашел в бокс к Половинкину: «Сам пойдешь?» Тот в отказ. «Тогда п… тебе». Дальше Половинкин рассказывает: «Я до пояса разделся, чтобы суки за одежду не скрутили, стакан узкий — с тылу не обойдешь, можно бодаться. Били профессионально, аккуратно, но очень больно. Опустили почки, отбили яйца, несколько раз роняли на ступеньки, когда тащили на третий этаж… Глаз подбили случайно ботинком, когда месили на полу в подвале. Затаскивают, значит, полуголого в зал, закидывают в аквариум. В этот момент из совещательной комнаты высовывается присяжная, узнать, что за шум. Майор с криком «Закрой дверь, сука» бросается ей навстречу… Надо было маслом растительным обмазаться. Хрен бы они меня взяли…» Короче, Половинкин по тяжелой, ссытся кровью, но голодный, просил в понедельник колбаски ему захватить.

— Как Прогляда?

— Макс биться не стал. Мусора его за руки, за ноги и в зал суда.

— Это же полный беспредел! Это нарушение прав человека! — возмутился с «пальмы» Грабовой.

— Мне Харыныч такую историю рассказал, — засверкал глазами Братчиков, не обращая внимания на митинговые заклинания лжепророка.

«Харынычем» Костя ласково называл бывшего сенатора от Калмыкии Левона Чахмахчана, которого закрытым Лефортовским судом за получение взятки окрестили на девять лет колонии, его зятя-подельника — на восемь. В Мосгоре Чахмахчан сидел в одном стакане с Братчиковым, делясь впечатлениями от Лефортовского централа, где Харыныч был прописан. Рассказывал Чахмахчан следующее: