Замурованный труп

— Я вспомнил: один из моих парней сказал, что он оставался на станции после двух, ремонтировал тормоза. Это было в ночь со вторника на среду. После полуночи клиентов почти нет, поэтому Тим помогал ему. Тим — классный механик.

Итак, из первоначальных шести фамилий осталось две. Кеннет Хемович. И Чарлз М. Гриффин. Один из них. А возможно, и не один из них. Да нет, черт возьми, это должен быть один из них. В противном случае он окажется в том же положении, в каком был в среду, когда убеждал Кёрни, что Барт подвергся нападению.

Снова звонок. На этот раз Хемович. Баллард услышал щелчок, означавший, что Кёрни снял свою трубку. Голос Хемовича звучал совсем по-юношески: запинающийся, неуверенный, срывающийся на высокие нотки. Одновременно можно было слышать и тихие подсказки Вирджинии Пресслер. Какого дьявола женщина с тремя детьми, одному из которых уже одиннадцать, путается с девятнадцатилетним панком?!

Жизненная сила. Потенция. Старый Пресслер отнюдь не походит на сексуального гиганта. А может, ее просто привлекает молодость?

— Миссис Пресслер сказала мне... вы утверждаете... будто моя страховка аннулирована?

— Да, верно. — Баллард решил блефовать. — Банковские служащие сообщают, что не могут связаться с вами; по их мнению, ваш контракт нарушен и они намерены объявить его аннулированным. При сложившихся обстоятельствах...

Недолгое перешептывание. Затем Хемович продолжил разговор:

— Вы хотите сказать, что банк поручил вам аннулировать мою страховку?

— Да, верно. — А баба, черт бы ее побрал, видать, неглупая.

— Ну и пусть. Я помещу необходимое обеспечение где-нибудь в другом месте.

В трубке вдруг послышался голос Кёрни: звучный, хорошо отшлифованный, вкрадчивый.

— Мистер Хемович? Говорит Джо Буш из юридического отделения Калифорнийского гражданского банка. Я нахожусь в конторе Континентальной страховой, как раз обсуждаю ваше дело с мистером Бимом. Мы с вами, мистер Хемович, знаем, что контракт аннулируется лишь по одной причине: за неуплату вами денежных взносов за купленный в рассрочку автомобиль. Более того, нам неизвестно, кто его водит...

— Миссис Вирджиния Пресслер. — Ответ последовал без запинки. Вероятно, они заранее договорились, как отвечать в этом случае.

— Посторонний человек? Мистер Хемович, это еще одно подтверждение того, что вы нарушаете наш контракт. — Кёрни уверенно вел разговор, даже не заглядывая в папку, лишь наметив его в самых общих чертах. Вряд ли кто-нибудь мог сделать это лучше него. — Прежде всего, нам необходим домашний адрес миссис Пресслер...

— Я н-не могу... его дать. — Яростное перешептывание. Я не знаю, где она живет.

— Значит, вы отдали свою машину человеку, адреса которого даже не знаете?

— Да... нет... я хочу сказать, я никогда сам не вожу машину... она все время у нее... да, она переехала...

— Тогда нам нужен ваш нынешний адрес.

Вновь совещание шепотом...

— Я не могу его назвать... я...

— Вы не знаете, где вы живете?

— Н-нет... у меня... кое-какие личные проблемы.

Проблема вполне реальная: разгневанный муж с ружьем. Тем временем Кёрни упорствовал:

— Я не понимаю ваших колебаний, Хемович. Боюсь, что вынужден буду рекомендовать банку возбудить против вас судебное дело по обвинению в похищении дорогой автомашины.

— Послушайте, я заплачу. И я работаю. Честное слово. Я...

— У нас нет никаких оснований полагаться на ваше честное слово, мистер Хемович, — отрезал Кёрни холодно.

— Я же работаю. Валенсийская компа...

Кто-то резко нажал на рычаг. Конечно же, Вирджиния. Телефонная линия пока оставалась неразомкнутой.

— Ну, сейчас она отчешет его как следует. Хоть он и не сказал нам ничего полезного...

Баллард сразу же схватился за желтый справочник. Поскольку он еще не представил своих отчетов, Кёрни не знал того, что накануне сказал ему старый Пресслер.

— Вот, Дэн. Валенсийская компания по производству листового металла... Это один из кварталов Мишн. — Он взглянул на часы. — Юнец будет там до половины пятого, он не ожидает нас, ведь они не знают, что мне удалось выяснить, где он работает. Я поеду туда, как только допишу отчеты.

Глава 10

Валенсийский завод по производству листового металла располагался к югу от извилистой Валенсия-стрит. Старый район, куда волнами прибывали мики [1] , макаронники, португашки, черномазые и цветные, чтобы впоследствии каждая этническая группа магическим образом преобразилась в ирландцев, итальянцев, португальцев и латиноамериканцев, а затем покинула этот район. Оставались главным образом черные, но и они начинали презрительно поглядывать на безграмотных косоглазых из Гонконга. Так в непостижимом поступательном движении и чередовались все эти этнические группы.

1

Мики — ирландцы.

Баллард даже подсознательно не задумывался о своих национальных корнях, он искал глазами желтый «роудраннер», не обращая внимания на парней в небольшом вездеходе, который ехал по Валенсия-стрит.

Разумеется, «роудраннера» видно не было. На нем ездила Вирджиния Пресслер. Хемович, если у него и были колеса, разъезжал на какой-нибудь давно уже списанной колымаге.

Валенсийский завод по производству листового металла помещался в большом монолитном бетонном здании с грязными, густо зарешеченными окнами и огромными воротами, достаточно широкими и высокими для проезда грузовиков, совершающих междугородные перевозки. За заводскими стенами в металл с визгом врезалась пила, повсюду лежали стальные стружки и пыль; цех загромождали причудливо искривленные, сделанные на заказ металлические конструкции, которые вполне могли бы сойти за современные скульптуры.

— Кто-кто? — крикнул невысокий мексиканец, к которому Баллард обратился, будучи твердо уверен, что это не Хемович.

— Кен, — провопил в ответ Баллард. — Кении Хемович...

— А, Кен. — Мексиканец махнул в направлении похожей на пещеру комнаты, где стоял токарный станок, возле которого костлявый парень в каске и новых кожаных перчатках сонно перекладывал листы оцинкованного железа.

Слова благодарности, сказанные Баллардом, потонули в визге пил. Как только латиноамериканец отвернулся, он вскарабкался по деревянной лестнице, ведущей к конторе. На самом верху лестницы помещался небольшой, тесный, но, к счастью, надежно защищенный от шума кабинет с деревянной стойкой, за которой трудились две изрядно подуставшие женщины. Одна, блондинка помоложе, что-то печатала на старой машинке, другая, постарше, заполняла бухгалтерские книги.