Замуж не напасть

Я очень надеялась, что няня выведет подопечную на солнце. Но она как назло водила Люси в тени деревьев, продолжая трещать. Надежда увидеть тонкое тело девочки в солнечной экспозиции испарилась. Детям, вообще-то, требуется витамин D. А временами – возможность побыть наедине с природой. И вообще, в одиночестве.

Внезапно Люси заметила кота. Ребенок резко развернулся и направился к нам. Гуля замахал хвостом, а кот подбежал к девочке и принялся тереться уже об ее ноги. На лице Люси появилась долгожданная улыбка.

Но дэнья Диль взволнованно закричала:

— Святые Небеса! Солли, немедленно отойди от животных! Они грязные! От них воняет! Или ты хочешь подхватить чесотку?!

Тирада не возымела на Люси никакого действия. Девочка наклонилась и, к еще большему ужасу няни, погладила бродячего гостя.

Я дружелюбно обратилась к подбежавшей гувернантке.

— Кажется, котик вполне здоров. Но пусть потом Солли помоет руки. А мой песик… вы к нему несправедливы. Он принимает ванну чаще, чем иные люди.

Но Аврора явно меня не услышала. Глаза девушки пылали от праведного гнева, щеки разгорелись. От волнения она весьма похорошела, и я испытала укол неожиданной неприязни. Раньше я просто признавала факт ее существования и сожалела о неуступчивости и манерности девицы, а сейчас почему-то захотелось сказать ей какую-нибудь гадость. Но я сдержалась.

— Вам вообще нельзя было допускать проникновение этого мерзкого животного в сад!

— Как это? — удивилась я. Ничего себе претензия! — Я похожа на сторожа или садовника? На прислугу?

— Я не это имела в виду, — кажется, Аврора поняла, что слегка перегнула палку. — Я... я о том, что у вас тоже есть ребенок. О его здоровье нужно неустанно заботиться!

— Чем я и занимаюсь, не-ус-тан-но, — мило улыбнулась я. — Например, чаще с ним гуляю. Стараюсь дарить ему побольше хороших эмоций – детям это важно. Не читаю скучных книг и не ругаю за пролитое на одежду молоко.

— Дети, — задрала подбородок гувернантка, — прежде всего нуждаются в хорошем воспитании. Никто не потребует от них… эмоций, — красивые пухлые губы девушки слегка изогнулись, я бы сказала… презрительно.

«Убить ее?» — уточнил парящий над головой Сильвер, почувствовав мое раздражение.

«Не стоит, друг мой, — поспешно откликнулась я. — Я сама разберусь».

— … особенно девочки. Рано или поздно Солли войдет в высшее общество...

—... и вы вместе с ней? — вкрадчиво договорила я за девушкой.

Дэнья Диль вспыхнула. Мои невинные провокации не остались для нее незамеченными, как и ее – для меня.

— Это решит граф... ее опекун. Он хорошо знает, что лучше для Солли... ее благополучия... счастья... — зачастила она.

Я шагнула к девушке и наклонилась к ее уху, отчего она слегка отпрянула:

— Поверьте мне, — доверительно сообщила я, — мужчины не особо разбираются в воспитании детей, если они не учителя. Даже родные отцы, за редким исключением. Сэн Найтли не замечает ваших промахов, а я, его будущая жена, продолжу следить за вами с неослабевающим интересом. И если это потребуется, ради благополучия Солли я вас просто уволю.

Аврора сглотнула и отрезала:

— Но вы пока не его жена. Солли! Мы возвращаемся в дом. Немедленно вымой руки и переоденься!

— Спасибо, — тихо сказала я Люси. — От меня и Тони.

Но девочка никак не отреагировала.

— Вот же, — с тихой досадой проговорила я, когда гувернантка ушла. — Испортила ребенку все удовольствие.

Кот выглядел так, словно готов был бежать за Люси. По пути к дому девочка оглядывалась. И снова я увидела в ее глазах какие-то эмоции: разочарование и тоску.

— Так, — заявила я хвостатому гостю, почесав его за ухом. — Радуйся. Планы насчет тебя изменились. Твоих хозяев я искать не буду. Полагаю, если они у тебя и были, то давно. Остаешься здесь. Это Гуля, познакомься. На вид он маленький, но это иллюзия, поэтому терроризировать его не советую. В беседке под сиденьями есть место для кошачьего домика. Положу туда подушку. Поживешь там, пока я не поговорю с хозяином дома. Но что-то мне подсказывает, что он согласится.

Устроив кота в беседке, я отправилась на кухню за едой, для себя и для гостя. Из учебной комнаты навстречу мне выскочил Тони. Ребенок возмущенно напомнил, что я обещала побывать на уроке живописи. И не успела – урок закончился! А у Тони, между прочим, скоро математика!

Я извинилась и объяснила причину опоздания. Ребенок меня сразу простил и с жаром пообещал, что накормит кота в перерыве между уроками и не станет слишком его тискать.

Рядом с кухней я наткнулась на тэнью Ским, экономку графа, переехавшую в коттедж вместе с остальными слугами.

— Ах, сэньяра! — запричитала она, указывая на подол моего платья. Опять вы соседского кота гладили!

— Не соседского, — виновато объяснила я, — приблудного.

— Никакой управы на вас нет, сэньяра! — всплеснула руками тэнья Ским. — К свадьбе... к свадьбе нужно готовиться, а не с приблудами тетешкаться!

— Свадьба не скоро, — я потерла нос, чувствуя себя нашкодившим подростком. — Я и не сэньяра еще... пока...

— Ой, бросьте! — экономка подбоченилась и махнула рукой. — Я же все вижу. Вы с графом – славные молодые люди: приличия соблюдаете, хочь и в одном доме живете. Однако же была бы воля графа... — женщина с хитрой улыбкой покачала головой. — А уж как вы на крыше миловались... любо-дорого посмотреть.

Особенно если за сэном Найтли по-прежнему ведется слежка, подумала я.

Меня это привело в некоторое замешательство. Мило, конечно, считать, что нас с сэном Эриком связывают романтические чувства. Однако предполагалось, что о нашем союзе (и проживании в одном доме) никто не должен был знать. Прислуга принесла клятву неразглашения. Но если услышит кто-то чужой?

Тем временем экономка шепотом напомнила:

—Всем, кто за графа нашего переживает, – бальзам на сердце. Он ведь золото, а не человек. Боги вас наградят за то, что не посмотрели на его увечье. И так радостно, что ему лучше стало! Это от сердечного счастья, не иначе.

Я пообещала немедленно сдать испачканное платье в стирку, но, решив, что меня уже ничем сегодня не смутить и поленившись подняться в свою комнату, вошла в кабинет рисования не переодевшись. Гуля с видом хозяина дома заскочил внутрь со мной.

На звук открывшейся двери молодой человек, стоявший у мольберта со свежим пейзажем, выпрямился и обернулся.

И оторопела и раскрыла рот. Это был юноша нереальной красоты, с вьющимися волосами, четкими чертами и лучистыми глазами. Плохо сшитый сюртук не скрывал гибкой, но далеко не субтильной фигуры. Молодой человек широко улыбнулся, показав белоснежные зубы: