Замуж по контракту

Надо спать.

Но вместо этого я распахиваю глаза, когда понимаю, что шаги Влада уходят к двери.

— Ты ляжешь в другой комнате? — я перевожу взгляд на вторую половину огромной кровати. — Тут есть место…

— Лечь рядом и не трогать тебя? Очень плохая идея, малышка.

Он уходит, а я засыпаю. В голове отдаются его низкий тембр и нагловатые самоуверенные нотки. Слава богу, я очень редко запоминаю сны, а то бы прошлось познакомиться со своей буйной распаленной фантазией. Вместо этого утро приносит умиротворение. Я счастливо улыбаюсь и поднимаюсь на подушке, чтобы получше осмотреться по сторонам. Вчера было не до того.

Солнечные лучи заливают светлую комнату, которая обставлена в стиле модерн. На туалетном столике стоит ваза со свежими цветами — дымчатые розы с набухшими бутонами.

— Разве так бывает? — спрашиваю себя. — Всё так хорошо, что ждешь беду.

Я спускаюсь на первый этаж. Влад, как и предупреждал, уже уехал. Я встречаю только Паулу, которая стоит рядом с кухонной доской и держит нож в застывшей ладони.

— Ой, — она пугается, поворачивая голову на мой шорох.

— Доброе утро, Паула.

— Да, да, доброе, — она кивает и широко улыбается, чтобы сгладить неловкость. — Я сварила кофе. Будете? Еще есть творожные маффины, я только…

Она вдруг замолкает.

— Испекла, — я подсказываю русское слово, которое вылетело из ее головы.

— Да, испекла, — Паула снова улыбается. — Вкусные и мало калорий.

Она подвигает красивый поднос с розовой крышкой и показывает мне аппетитные маффины с ягодами.

— То, что надо на завтрак.

Я забираю поднос и показываю на доску, на которую Паула положила креветки.

— Занимайтесь своими делами, я сама налью себе кофе.

Паула не спорит. Она возвращается к продуктам, но всего на несколько секунд. Я замечаю, что она оборачивается через плечо и куда-то напряженно вглядывается. Нож снова застывает в ее ладони без дела.

Да что там?

Телевизор.

Я только сейчас слышу монотонный голос диктора новостного канала. Симпатичная девушка в кремовом костюме вещает в ультрасовременной студии, а за ее спиной меняются красочные слайды с заголовками.

— Беда, — произносит Паула, заметив, что я смотрю в том же направлении. — Очень плохо, да?

Она спрашивает у меня с явной надеждой, что я сейчас отмахнусь и скажу “пустяки”. А я пытаюсь осознать, что вообще происходит. Я подхожу ближе к экрану, но не нахожу на нем кнопок.

— Где пульт?! — мой голос звучит нервно и капризно. — Как сделать громче?

— Сейчас, сейчас, — Паула бросается к верхнему ящику. — Он здесь, сейчас…

Я нетерпеливо забираю пульт, как только она вынимает его из ящика. Зажимаю кнопку увеличения громкости, хотя по одним заголовкам уже понимаю, что случилось. Шоковая оторопь, наконец, сходит и я осознаю то, что говорят в новостном блоке. В компании Бестужева проходят обыски. Люди в строгих костюмах и форме спецподразделений мелькают на экране, они забирают коробки с документами и отодвигают журналистов с камерами подальше. Тут же появляются черные минифургоны, куда эти коробки грузят. И никто не отвечает на вопросы.

— … заявили о начале расследования дела о хищении медоборудования, — продолжает диктор. — Люди в форме провели обыски не только в медицинском учреждении, но и в офисе компании “Ласт”, которая занималась строительством хирургического корпуса.

В кармане раздается трель сотового. Я на автомате отвечаю, не в силах оторвать взгляд от экрана.

— Лена? Это я, Паша.

— Паша, что происходит? Я сейчас смотрю новости и ничего не понимаю.

— Черт, — он прикрывает динамик ладонью, добавляя ругательство покрепче. — Долго объяснять…

— Ты уж постарайся.

— Всё не так страшно, как выглядит. “Ласт” — не главная компания, это одна из наших дочек. Самохин смог дотянуться только до нее.

— Где сейчас Влад?

— Его забрали.

— Что?!

— Никаких официальных обвинений не предъявлено, это не допрос, — Паша тяжело выдыхает. — Ты прямо сейчас смотришь новости?

— Да, Паша.

— Это местный канал, — нажимает он. — Видишь? Не федеральный, мы успеем закрыть вопрос на местном уровне. Влад поэтому согласился поехать с ребятами в погонах…

— А у него спрашивали хочет он ехать или нет? — меня злит спокойный и рассудительный голос Павла, как будто не произошло ничего выдающегося. — Хватит, Паша. Я каждый день слышу, как что-то плохо складывается. То срыв сделки, то обыски. И становится только хуже.

— Хочешь, чтобы я перестал тебя успокаивать и сказал честно? — его голос меняется. — Хорошо, как скажешь. Тогда опусти глаза на свой безымянный палец. Причина всех бед там, Леночка.

Я прикрываю глаза. Мне не верится, что я получила укор в обручальном кольце. Как будто я добивалась его и сделала хоть что-то, чтобы заполучить Бестужева в мужья.

— Почему ты звонишь мне?

— Я должен был поставить тебя в известность насчет Влада. Я же друг вашей будущей семьи, так принято.

— Ты знаешь, когда его отпустят?

— Нет. У меня сейчас нет с ним связи.

— Это разве нормально?

— Ты опять начинаешь паниковать. Успокойся и жди его звонка, и без глупостей. Лучше выключи телевизор вообще, чтобы он не нервировал тебя.

— Я не понимаю, почему ты так спокоен.

— Потому что я не первый год с Владом. Я видел времена и похуже.

— Например, смерть его матери?

Черт!

Слова вырываются помимо моей воли. Меня выбивает из равновесия голос Павла, он действует как катализатор. Все мои сомнения усиливаются, заполняя сердце безотчетной тревогой.

Павел же замолкает. Я чувствую, как молчание между нами приобретает опасные нотки. Он почувствовал, что я на что-то намекаю, что это непростой вопрос, а тоже укор… Почти что обвинение.

— Хочешь поговорить о смерти его матери? — отзывается Паша после паузы. — Уверена, что потянешь этот разговор? Я вот думаю, что ты слишком впечатлительная и сама не понимаешь, куда лезешь. Научись уже осторожности, Лена.

Глава 25

Паша отключается.

Я потерянно смотрю на экран телевизора, где уже идут другие новости. Мне нужно чем-то занять руки и я вспоминаю о кофе. Наливаю себе дозу покрепче и пытаюсь осмыслить ситуацию, которая сложилась. В мире Бестужева перемены случаются слишком стремительно, он как будто живет наперегонки с судьбой. Бешеный нечеловеческий темп не дает поблажек. Тебя просто-напросто сожрут, если перестанешь выдерживать. Вокруг столько “доброжелателей”, что стоит только зазеваться, как окажешься на обочине.