Замуж по принуждению

Удивляюсь тому, что между моих ног вновь появляется пульсация, и я испытываю странные чувства, лаская его и с каждой секундой понимая, что мне самой это нравится.

— Встань на колени и повернись ко мне спиной, — произносит Куратов.

В ушах начинает звенеть, а в теле появляется уже знакомый жар, потому что я осознаю, что он вновь в меня войдет. Прямо сейчас, сию секунду. Когда его головка упирается в мою промежность, а затем резко входит в меня, из моей груди вырывается громкий крик. Он заполняет меня собой, двигаясь сначала медленно, а затем наращивая темп.

Упираюсь ладонями в изголовье кровати и с каждым его толчком понимаю, что она ходит ходуном. Либо мебель непригодная, либо сам Куратов сейчас слишком не сдержан. Каждый его толчок выбивает из меня стоны. Оказывается, что секс — это не только больно, но и приятно.

Куратов сдавливает мою талию своими грубыми ладонями, наверняка оставляя синяки на коже, но об этом я предпочитаю подумать завтра. Когда его правая ладонь скользит по моему телу выше и накрывает мою грудь, лаская затвердевшие соски, перед глазами вновь начинает темнеть.

Поддавшись временному инстинкту, накрываю его ладонь своей, слегка сжимаю, царапаю и начинаю мелко сотрясаться, принимая очередную сокрушающую волну оргазма.

— Руслан… Пожалуйста, Руслан… — я всего лишь хочу, чтобы он не останавливался и продолжал так делать, поэтому раз за разом повторяю его имя и ощущаю, как немеет тело, которое я не могу больше контролировать.

Куратов перемещает свою руку на мою шею, слегка сжимает её ладонью и последнее, что я слышу, перед тем как взорваться окончательно:

— Вот так, Ева. Да, не сдерживай себя.

Моё тело обмякает в его руках и, спустя нескольк секунд, внутри меня изливается и он. Руслан плавно опускает меня на подушку, гладит мои волосы и застегивает ширинку на своих брюках.

— Доброй ночи, Ева, — произносит он всё тем же стальным голосом. — Спи, потому что завтра у нас много дел.

Он выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь, так же неожиданно, как и появился. Мои веки наливаются тяжестью и не остается совершенно никаких сил, чтобы встать и заново принять душ.

А ещё сестра… Ира обидится, если я не перезвоню ей, но тело становится ватным и я позволяю себе провалиться в глубокий сон, не задумываясь над тем, что будет дальше.

Глава 21

* * *

Мелкие брызги воды попадают в лицо, пока я пробегаю последние двести метров к вилле, которую арендует Руслан. Останавливаюсь у берега, щурюсь, глядя на восход солнца и, сняв с себя спортивную одежду, бросаюсь в океан.

Вода прохладная, остужает разгоряченное и покрытое потом тело. Я плаваю ещё несколько минут после чего выхожу на берег и, достав из рюкзака полотенце, вытираю им кожу. Вернувшись в дом улавливаю запах приготовленных панкейков с ягодами. Во рту моментально накапливается слюна, поэтому, быстро закинув вещи в свою комнату, приступаю к завтраку.

— Вы разговариваете по-английски? — спрашиваю испанку, орудующую на кухне.

Хочу спросить её не видела ли она Руслана, но та отрицательно мотает головой, и я понимаю, что поговорить с ней у меня не получится. Слышится громкий шум мотора во дворе нашей виллы. Я поднимаюсь с места, подхожу к окну и улыбаюсь краешками губ, увидев во дворе Куратова за рулем автомобиля с откидным верхом. Смотрится очень эффектно.

Я тут же возвращаюсь на место, словно не подглядывала за ним и продолжаю свой завтрак. Пытаюсь казаться невозмутимой, когда Руслан проходит в дом, снимает с лица солцезащитные очки и останавливается в дверном проёме кухни. Не понимаю, как люди могут без стеснения смотреть друг другу в глаза после ночи, которая делала их бесстыдными и раскованными. Сейчас моё лицо пылает, а кусочек панкейка не лезет в горло. Вчера я трогала его, а он — касался меня. Я громко стонала и шептала его имя, умоляя не останавливаться. Имя человека, которого ещё недавно ненавидела всеми фибрами своей души.

— Собирайся, Ева, — произносит Руслан серьезным тоном. — Позавтракаем в городе.

Я не спорю с ним. Киваю и, отставив тарелку в сторону, поднимаюсь с места. Благодарю по-английски испанку, несмотря на то, что она не понимает меня и прохожу мимо Куратова. От него приятно пахнет парфюмом и мятной жвачкой и на секунду в моей голове срабатывают странные импульсы. Мне вдруг хочется, чтобы он остановил меня, прижал к себе и поцеловал. Прикрываю глаза и укоряю себя за слабость. Совсем от роскоши потеряла мозги. Страшно подумать, что сказала бы сестра, услышав бы мои желания и как недовольно фыркнул бы отец, если бы был жив. Руслан по-прежнему опасен, беспощаден и жесток. И мне стоит держаться от него подальше всем своим сердцем и душой, чтобы потом не жалеть.

Не знаю, куда мы собираемся и какую одежду мне стоит выбрать, поэтому надеваю на себя белое платье и такого же цвета балетки. Собираю волосы в высокий хвост и наношу на лицо немного косметики, самую малость, чтобы не казаться на фоне Руслана серой мышью.

Куратов ждёт меня в машине. Сосредоточено о чем-то разговаривает по телефону, хмурится и кажется выкрикивает бранные слова. Я замираю на месте и боюсь к нему подойти, насколько его гнев меня пугает и парализует. Руслан резко бросает трубку на приборную панель и, взглянув в мою сторону, произносит:

— Почему застыла? Садись в машину, Ева.

Едва я оказываюсь на переднем сиденьи, Руслан резко двигает с места и моментально набирает высокую скорость. Видно, что он чем-то озабочен и раздражен, поэтому я не трогаю его и молчу, разглядывая город, в котором нахожусь впервые в своей жизни. И кто знает, может быть в последний.

— Бывала раньше в Испании? — спрашивает Куратов, словно прочитав мои мысли.

Он смотрит на дорогу, его челюсти плотно сжаты, а очки-авиаторы закрывают его глаза, и я не могу понять он всё ещё злится или уже отошёл?

— Впервые. Здесь очень красиво, — отвечаю ему.

Сейчас он такой чужой и далёкий, что невольно напрашивается вопрос — а он ли был вчера ночью в моей спальне?

— Прости, что накричал, — неожиданно произносит Руслан и опускает свою ладонь на мою оголенную ногу.

Сердце пускается вскачь, а в легких будто бы не хватает воздуха. Его прикосновения вызывают покалывания на коже и запускают внутри меня ставшее уже привычным тепло. Он не делает ничего такого — просто по-собственнически гладит мою ногу и слегка сжимает её, но ощущения, которые я испытываю при этом совершенно мне не нравятся. Потому что я становлюсь слабой и подвластной ему.

— Я не обижаюсь, — отвечаю, как можно сдержаннее. — Скажи, куда мы едем?

— На шопинг. Выберешь себе, что захочешь. Платья, белье, аксессуары, другие наряды, — продолжает невозмутимо Куратов и убирает свою руку. — Возможно, гардероб, который подобрали для тебя раньше не слишком тебе понравился.

— Нет, там всё идеально, — спешу заверить его. — Но шопинг я люблю.

Мы приезжаем в огромный торговый центр, где несколько часов бродим по магазинам. Сначала я по привычке веду себя несмело и не тороплюсь покупать то, что мне нравится. Ценники здесь завышенные и я никак не могу себя заставить так просто распорядиться не своими деньгами. Но Куратов всем своим видом даёт мне понять, что цифры — это последнее, что должно меня волновать.