Замуж по принуждению

Запинаюсь, смотрю в его чёрные глаза и совершенно не понимаю, как Куратов ко мне настроен.

— Смелее, Ева, — у Руслана огромное терпение, потому что в его голосе я не улавливаю ни капли раздражения.

— У моей лучшей подруги Ники завтра День рождения. Она отмечает его в ночном клубе…

— Да, Ева, ты можешь поехать к подруге на праздник, если вопрос в этом, — произносит Руслан.

Его тело по грудь находится в воде и не смотреть на бицепсы и широкие плечи почти невозможно. Только сейчас я понимаю, что уже не дрожу. Киваю, услышав его положительный ответ, но убегать почему-то не спешу.

Руслан протягивает руку ко мне, убирает назад мои влажные волосы. Мы в очередной раз близко, но сейчас эта близость меня не пугает, а манит. Его лицо склоняется над моим, а губы тут же мои накрывают.

Он для меня не первый в этом плане. Несколько месяцев назад я целовалась с парнем из параллельной группы, когда он пригласил меня на свидание в кино. Те слюнявые и неприятные поцелуи на последнем ряду и отдаленно не напоминают мне то, что происходит сейчас между нами с Куратовым.

От прикосновения теплых губ, от скольжения проникающего в меня влажного языка, я в буквальном смысле теряю голову. Внизу живота становится горячо, а чуть позже буквально пылает. Свожу ноги ближе, потому что желание, чтобы он меня там потрогал слишком сильное и непривычное.

Постыдные мысли лезут в голову, а в стенах бассейна эхом звучат мои несдержанные стоны, когда рука Куратова опускается на мою шею. Он прижимает меня к себе, сдавливает пальцами кожу. Мои твёрдые чувствительные соски утыкаются в его натренированные мышцы, а пульсация между ног усиливается и мне инстинктивно хочется о него потереться.

Он выпускает меня резко и неожиданно. Убирает руки с шеи, перестает ласкать мой рот. Облизываю его привкус на своих губах, свожу ноги вместе, еще сильнее.

Куратов по-прежнему стоит близко рядом со мной, но уже не касается, а просто смотрит.

— Беги в свою комнату, Ева, — произносит Руслан охрипшим голосом — Боюсь, что такими темпами я могу не сдержаться до свадьбы, как обещал.

Сопровождаемая его порочным взглядом цепляюсь руками в поручни и выбираюсь на сушу. Торопливо скрываюсь в душе, прилегающему к бассейну. Встаю под теплые струи, пытаясь унять своё стыдливое желание, которое разгорается до предела. Пальцы сами тянутся туда, где пульсирует.

Яркими вспышками вспоминаю наш поцелуй, его настойчивые губы, сильное тело и нашу с ним близость. Несколько резких движений руками помогают снять накатившее на меня напряжение. Перед глазами темнеет, тело сотрясается от искрящегося по венам удовольствия.

Это так неожиданно и постыдно, что подгибаются ноги и кружится голова. И чтобы прямо здесь не упасть, я опираюсь спиной о холодную плитку пытаясь понять, что со мной только что было.

Глава 9

* * *

Утром я просыпаюсь в дурном расположении духа. Болит голова и ноет внизу живота, чуть позже, принимая душ, я понимаю почему. Тот самый первый день цикла.

Подхожу к зеркалу, завернувшись в полотенце и внимательно осматриваю себя. Мне всего двадцать один, почти вся жизнь впереди. Готова ли я сразу же после свадьбы начать планировать ребёнка от человека, которого не люблю? Есть как минимум одна, но достаточно весомая причина почему нет — он убийца и бандит. И как минимум одна, но тоже немаловажная, почему да — я обещала, променяв неволю на свободу и роскошь.

Достав из тумбы крошечные таблетки в блистерной упаковке изучаю инструкцию по применению. Всё просто как дважды два — принимать один раз в сутки, предпочтительно в одно и то же время дня или ночи. Выдавливаю таблетку себе на ладошку и, недолго думая, глотаю её. Наверное, так будет лучше для меня.

Для успокоения совести возрождаю в себе ту ненависть, которая почему-то с жизнью в доме Куратова поутихла. Он застрелил моего отца, единственного живого родителя, оставив меня круглой сиротой. Вспоминаю, как было морально сложно оправиться после этой новости. Как плакала Ира, как убивалась оттого, что денег на восстановление здоровья племянника у неё не осталось.

Дамский пистолет «Вальтер» девятой модели подарил мне отец ещё на восемнадцатилетние для самообороны. Он всегда лежал у меня дома на всякий случай. Я часто оставалась одна дома. Компактный и незаметный, легко помещался в обычной женской сумочке. Я принесла его на работу в ресторан, где проходила стажировку. Знала, что в тот день придет Куратов для того, чтобы поужинать.

Для Руслана мы были обслугой, тенью, безликими существами. Пока он сидел в одиночестве и ждал своего партнера, я убирала соседний от него столик, придерживая пистолет в кармане передника. Я достала оружие и направила дуло ему прямо в голову. Направила, думая, что мои проблемы мигом решаться — слишком много несчастий принес нашей семье этот человек. Но все только усугубилось, потому что моя рука слабовольно повисла в тот момент, когда его чёрные глаза меня наконец-то заметили. И я не смогла.

— Что наденешь сегодня в клуб? — спрашивает Ника, когда мы спускаемся в университетскую столовую для того, чтобы пообедать.

— Чёрные джинсы и рубашку, — пожимаю плечами. — Всё как обычно.

— На благотворительном вечере с Куратовым ты была в откровенном платье. Я даже сразу не узнала тебя, — подкалывает Вероника.

— Я должна была выглядеть красиво.

— Должна? — удивленно вскидывает брови. — Подруга, что вообще происходит? Две недели назад я и знать не знала, что у Руслана есть на тебя виды, а теперь ты выходишь за него замуж уже в эту субботу.

Не успеваю я ничего ответить, как к нашему столику направляется компания сокурсников, среди которых находится Егор Прилуков. Появление этого парня заставляет меня смутиться, потому что все его внимание сконцентрировано на мне. Отец Егора занимает депутатское кресло, а мать владеет сетью салонов мобильной связи.

— Привет, Ева, — здоровается он. — Ты же приедешь сегодня в «Гранд»?

— Ненадолго, но приеду, — поправляю его.

— Я мог бы за тобой заехать, если ты, конечно же, этого хочешь…

Ещё месяц назад я потеряла бы голову от предложения Егора, с радостью согласившись. Я тайно сохла по нему уже третий год — все мои стихи в толстом блокноте написаны для него. А его портреты, которые я рисовала простым карандашом по памяти занимают место в нижнем ящике письменного стола.

Но, видимо, после смерти отца и нескольких дней проведенных в тюрьме, я повзрослела и больше не испытываю даже близко похожего трепета.

— Егор, вообще-то Ева замуж выходит на следующей неделе, — отвечает вместо меня Ника. — Негоже приставать к чужим невестам.