Замуж за 25 дней

Соня подумала, что если легонько отодвинуть парня в сторону от двери, буквально на два шага, то она сможет в нее незаметно проскочить. Так и сделала. Парень действительно даже глаза не открыл. Он повел себя как в общественном транспорте – нехотя подвинулся и стал шарить рукой поверху, ища поручень. Но так как там ничего подобного не было, то, естественно, потерял равновесие и свалился на соседскую дверь. Та сразу открылась, будто уже давно ждала этого момента.

– Добрый вечер, Варвара Семеновна, – поздоровалась Соня.

– И тебе того же, – подозрительно изрекла соседка, в объятия которой упал незадачливый слесарь. – Это твой?

– Нет, – честно призналась Соня.

– А почему он битый час торчит под твоей дверью? – Соседка приперла парня к стене своим огромным бюстом.

– А вы откуда знаете, что час?

– Он, когда тебя искал, меня расспрашивал.

Парень открыл глаза и икнул.

– Правда, голубчик? – Варвара Семеновна взяла слесаря за грудки и пару раз тряхнула.

Тот почти пришел в сознание.

– Д-да, – икнул в ответ.

– Так что, Софья, не баламуть народ, если твой, то забирай. – И она хозяйским жестом подпихнула парня к Сониной двери. Но он, как ванька-встанька, вернулся на исходную позицию, ища солидный бюст в качестве опоры.

Вот не везет так не везет, подумала Соня. Достаются одни недотепы в полубессознательном состоянии.

– Не нужен он мне в таком виде! – заявила Соня.

– Он в другом никогда не бывает! Забирай, какой есть.

Парень снова икнул «Д-да!» и облокотился на соседку рукой, в которой крепко сжимал остатки гвоздики.

На шум стали открываться двери на других этажах. Но, к счастью, на площадку вышла Саша. Она сразу разобралась, в чем дело.

– Не твой? – уточнила она у Сони.

– Нет.

– Не ее! – заявила Саша соседке. – Значит, ваш! Стоит рядом с вашей квартирой и клонится в вашу сторону. Забирайте, и покончим с этим!

Та не сдавалась и ринулась защищаться, скидывая с себя руку бедолаги. Тот, потеряв равновесие, стал медленно оседать на пол.

– Стой! – закричала ему Соня, но это было бесполезно.

Под тяжестью спины и нижней части тела бутылка в заднем кармане брюк глухо треснула, и под сидящим парнем образовалась красная лужица. Он завопил от боли…

«Скорая помощь» увезла его через полчаса, все это время парень сидел и истошно орал. Рудик и Ростик пытались сами вытащить через его штаны впившиеся в задницу осколки, но безуспешно.

Виноватой, как обычно, оказалась Соня. Женщины и мужчины смотрели на нее с укором. Уходя, Ростислав обронил:

– Ну, ты, коза…

«Сам козел», – хотела ответить Соня, но сдержалась, решив, что на ее долю неприятностей хватит.

Попав наконец-то в свою квартиру, она достала забытый на время красный блокнот и пополнила его именами тех представителей сильного пола, с кем удалось пересечься за последнее время. Скорбный список рос. Получалась половина на половину – одни сами не хотели серьезных отношений с Соней, с другими не хотела она. Если так и дальше пойдет, подумала Соня, придется распаковывать чемоданы.

День десятый. Геморрой – то, что надо

Весть о том, что в поликлинику на постоянное место работы прибыл молодой перспективный доктор, разнеслась, как запах свежего навоза на тугуевских полях, – в каждую форточку. Так как Соня избегала сквозняков, то вместо ветра, но с не меньшей скоростью, эту интересную новость принесла, как того и следовало ожидать, Лариса. Она забежала утром и принялась разглядывать Соню со всех сторон. Прилизанная голова, строгий пучок волос ей весьма понравились. Одобрила она и красные, с непривычки оттого, что в последнее время им приходится так много спать, глаза.

– Очень хорошо, – приговаривала Лариса, затирая бледным тональным кремом Сонин румянец. – Просто отлично, если бы он был окулистом. Или хирургом.

– Почему? – изумилась Соня.

– Чего непонятного, – удивилась подруга, – красные глаза – отличная причина для визита к врачу-окулисту.

– А к хирургу?

– К нему тем более. Не нужно гадать, чем бы заболеть, чтобы отправиться к хирургу. Пришла, указала на живот, врач тебя уложил, что-нибудь отрезал, и все. Хирургов, уж поверь мне, дорогая подружка, хлебом не корми – лучше дай что-нибудь отрезать у пациента. Такие они, эти хирурги.

– Что значит – что-нибудь отрезать? – испугалась Соня. – У меня аппендикс в детстве вырезали, больше резать нечего.

– Не переживай, они найдут. Да и при чем здесь хирург? Он – участковый терапевт. Сидит на своем участке и ведет прием. Да, к сожалению, не на нашем. Но за коробку зефира в шоколаде я взяла тебе талон именно к нему. – Лариса заговорщицки подмигнула. – Осталось только найти у тебя болезнь. Чтобы ты зашла к нему и заинтересовала…

– Геморрой подойдет? – подсказала Саша, забежавшая к родственнице на минутку.

– Вряд ли, нужно что-нибудь эдакое. Звучное и таинственное, к тому же и малоопределимое. Думаем, девочки, штурмуем мозги. А пока ищем среди твоих костюмов самую короткую юбку.

И Лариса углубилась в шкаф. Через полчаса она извлекла оттуда самую короткую юбку, подобрала похожий по цветовой гамме пиджак. К удивлению Сони, под строгий костюм – юбка хоть и открывала коленки, но все же вписывалась в деловой стиль – она предложила легкомысленную блузку с многочисленными воланами и рюшами.

– Ты заходишь, – Лариса махала черными чулками в мелкую сеточку, – он говорит тебе: «Раздевайтесь!» Ты скидываешь пиджак и медленно, повторяю, медленно расстегиваешь пуговички на блузке, глядя при этом томно в его глаза.

– Это ж стриптиз какой-то! – возмутилась Саша.

– Правильно, девочки. Нам только и остается устраивать мужикам стриптиз. Ни на что более интеллектуальное они уже не реагируют.

Лариса протянула Соне свою красную помаду, дополняя образ деловой женщины-вамп откопанными в шкафу красными туфлями на шпильках. После того как Соня оделась и накрасилась, девушки поставили ее в один угол комнаты, сами отошли в другой и одновременно цокнули языками.

– Отпад! Так чем ты у нас болеешь?

– Может, все-таки геморрой? – не унималась Саша.

– Нет, слишком прозаично и неэстетично. – Лариса задумалась. – Лучше что-нибудь не поддающееся скорому диагнозу. Помню, я в детстве болела такой болезнью верхней части тела, при которой мне не сразу поставили диагноз и делали какие-то анализы, анализы… Как же она называлась?

– По-моему, геморрой – то, что надо…

– Свинка! Вот как она называлась! Классная болезнь.

– А на что конкретно я должна буду жаловаться?