Замуж за «аристократа»

Я окунула руки в банку и провела гуталинными ладонями по собственному обнаженному телу. Получились две неровные полоски чуть ниже груди. Отступать было некуда – мосты сожжены. Теперь проще было изобразить топик, чем отмыться от вязкой липкой массы.

Через двадцать минут работа была окончена. Я довольно рассматривала свое отражение. Издалека казалось, что мою грудь действительно обтягивает симпатичный топ из тускло поблескивающего в электрическом свете материала – наверное, самопал, потому что странная «ткань» неровно облегала тело. Но под пиджаком, думала я, это вряд ли будет кому-то заметно.

Перед тем как надеть пиджак, я немного поколебалась. Интересно, гуталин отстирывается? Вряд ли. Похоже, сегодняшний вечер – это первый и последний «выход» в свет моего замечательного пиджака. Ну и что! Свидание с Александром Дашкевичем дороже сотни американских пиджаков, дороже даже джинсов, дороже всего на свете!

Верка ждала меня на ступеньках Дома кино, подпрыгивая на одной ножке, чтобы согреться, и кутаясь в не по погоде легкий длинный плащ. Через плечо у нее висел массивный фотоаппарат «Зенит». Я удовлетворенно заметила, что ее нос некрасиво покраснел от холода. Видимо, она стояла здесь как минимум полчаса.

– Я только что пришла, – объявила Вера, торжествующе поглядывая на мои будничные брюки.

Бедняга, какое ее ждет разочарование в гардеробе, когда она увидит мой пиджак и топ! Лишь бы «топ» не размазался раньше времени, озабоченно думала я.

Мимо нас проходили нарядно одетые люди, они немного насмешливо поглядывали на две озябшие фигурки и заходили внутрь. Все они явно были приглашены на день рождения Волкова. Попадались среди них и знаменитые лица. Я узнала Александра Абдулова, Людмилу Гурченко и Татьяну Окуневскую. Хотела даже попросить автограф, но постеснялась. Кто знает, может быть, Саша меня с ними познакомит. И я буду пить шампанское и болтать с ними на равных.

Я тоскливо посмотрела на часы:

– А вдруг он не придет, Вер?

– Ну не знаю, – нервно передернула плечами она, – мне показалось, что я ему понравилась. Наверное, он не может не прийти. Он так на меня смотрел.

– А вдруг ему понравилась я? Об этом ты не подумала?

Верка ничего не ответила, только красноречиво посмотрела на мои старенькие ботинки в белых соляных разводах.

Дашкевич опоздал на сорок минут.

– О, девчонки! Я уж думал, что вы меня не дождетесь. – Он чмокнул в прохладную щеку сначала меня (меня! меня!!), потом Верку, приобнял нас за плечи и увлек за собою в накуренное тепло Дома кино.

В гардеробе он галантно помог нам снять пальто. Естественно, на Верке оказалось мини-платье в блестках – где она только такое откопала? Платье ей шло: она выглядела хорошенькой, но безнадежно вульгарной; ее блестки назойливо слепили глаза умеренно-богемной толпе. Увидев мой пиджак, она недовольно поджала губы. Зато Дашкевич восхищенно присвистнул:

– Девочки, ну вы прямо куколки. Выше всяких похвал.

Выяснилось, что именинник Вадим Волков – маститый киносценарист. Многие из его картин мы с Веркой смотрели, в половине из них снимался Дашкевич. Александр вручил ему нарядную коробочку с дорогими иностранными духами «Хьюго Босс». Вадим довольно понюхал колпачок, а потом, рассмеявшись, воскликнул:

– Лучше бы ты, Саня, рассказал мне, чем пахнешь ты. Отчего бабы слетаются на тебя, как мухи на… – он замялся, покосившись на нас, – …на варенье?

Они понимающе рассмеялись.

– Познакомься, Вадим, это мои девчонки. Правда прелесть?

– Одолжи одну. – Волков ущипнул меня за талию, и я возмущенно отстранилась. – Пардон, мадемуазель. Не желаете черной икры?

– Нет, – сквозь зубы процедила я.

– Отстань от нее, Вадя, – Саша шутливо толкнул его в плечо, – а то будешь иметь дело со мной!

– Ну-ну, поаккуратней! Я же все-таки именинник.

– Пойдемте, девчонки, – Александр положил одну руку на мое плечо, другую – на Веркино, – порвем в клочья эту ночь.

Это был волшебный вечер. Мы словно в сказку попали. Конечно, в буфете Дома кино нам и раньше приходилось сталкиваться со знаменитыми людьми. Но здесь звезды были в таком количестве, что скоро у нас в глазах зарябило от изобилия знакомых лиц.

Всего в метре от меня стояла Ирина Алферова: она маленькими глоточками пила белое вино и была такой красивой – гораздо красивее, чем в кино! Она казалась ненамного меня старше. Поймав мой взгляд, актриса снисходительно улыбнулась.

– Хотите познакомлю вас с настоящим кинорежиссером? – предложил Саша. – Кто знает, вдруг он пригласит вас сниматься в кино? Идемте, это мой лучший друг. Я просто обязан показать ему таких красавиц, как вы.

И он подвел нас к невысокому толстячку, одетому в смешной клетчатый костюм. Толстяк был больше похож на коверного клоуна, чем на кинорежиссера. Кроме того, он был пьян и с трудом сфокусировал рассеянный взгляд на своем лучшем друге Александре Дашкевиче.

– Федька! – Саша обнял толстяка и похлопал его по спине. – Федька, смотри, что у меня есть!

И он вытолкнул нас с Веркой вперед.

– Мило, – «Федька» громко икнул. – И что мы будем с ними делать?

– Может, они подойдут для твоего нового фильма. – От меня не укрылось, что Саша подмигнул кинорежиссеру. – Смотри: девочки – блеск. Достойны, чтобы стать кинозвездами, да?

– Ну да, – даже не взглянув на нас, кивнул толстяк.

– Девчонки, познакомьтесь. Это Федор Мордашкин, известный кинорежиссер. Он снимает картину, которая непременно засветится на Венецианском фестивале.

– Катя.

– Вера.

Толстяк выудил из кармана своего безумного клетчатого пиджака мятый бумажный прямоугольник, на котором от руки было написано «Федор Мордашкин. «Мосфильм» и протянул его мне.

– Ты! Позвони мне в понедельник. Может быть, мы что-нибудь придумаем, – сказал он и отошел от нас.

Верка завистливо на меня посмотрела – ей он визитки не предложил. Александр погладил ее по обтянутому вульгарным платьем плечу:

– Не переживай, тебя он тоже возьмет. Иди скорее, догони его и попроси визитку.

– Правда? – Вера подняла на него полные слез глаза.

– Правда, – утешил ее Дашкевич, – иди, иди. Будь с ним мила, и он снимет тебя в кино.

Я видела, как Вера догнала толстяка и робко дернула его за рукав. Федор Мордашкин резко обернулся, едва удержавшись при этом на ногах, и осоловело на нее уставился.

А мы с Александром остались вдвоем. Он тоже был слегка нетрезв, от него пахло вином и сигаретами, но отчего-то этот запах казался мне приятным!

– По-моему, ты чем-то испачкала свой пиджак, – шепнул Саша, интимно наклонившись к моему уху.