Замуж за бывшего

— Рыжая, ты играешь с огнем.

— Я давно его победила, — улыбнулась я, и быстро вытащила руку, облизывая каждый пальчик по очереди, краем глаза наблюдая как Юру понемногу потряхивает.

Мы успели доехать до дома и даже застать Никиту, быстро поздороваться с ним, перекусить и поднялись на вверх.

Я продолжала идти медленно, дразнить Юру покачиванием бедер, но кажется не знала, на что нарывалась.

Как только мы оказались в спальне, и за моей спиной в двери повернулся ключ, образовалась гнетущая тишина.

Стихло, казалось даже наше дыхание, все замерло в ожидание чувственной бури.

Вот только, то как меня буквально впечатали тазом в твердый член, нельзя было назвать чувственным, как и то с каким остервенением с меня слетала одежда, распускались волосы. Пока наконец тела не соединились в едином страстном порыве. Это был даже не секс, это настоящее животное совокупление.

Совсем перед рассветом единственное, на что меня хватило это надеть ночную рубашку и сходить проверить, как спит Никита.

Уже утром, он и сам неожиданно постучал в спальню.

Юра рывком сел и стал что-то щупать под подушкой, а я лишь произнесла:

— Войдите.

Никита понурив голову и почти не оглядывая затемненное помещение, подошел к кровати с моей стороны.

— Я не помешал? — еле слышно спросил он.

— Ты бы услышал…

— Юр! — прервала я неудачную шутку и протянула руку к Никите, усаживая его на край кровати. — Нет, конечно, я специально оставила дверь открытой, надеясь, что ты нас навестишь.

— Ладно, — кивнул он и посмотрел в зашторенное портьерами окно, а затем перевел взгляд на Юру. Очень внимательный и даже оценивающий взгляд.

— Это правда, что вы мои родители? Настоящие, я имею в виду.

*****

Мы с вами подошли к финалу этой истории. Очень надеюсь вам не было скучно))) спасибо. Завтра последняя глава. Буду рада, если кинете в меня звездочками)) Хорошего воскресенья!

Глава 70

Моя рука застыла в миллиметре от рыжих, как у меня волос и сжалась в кулак.

— Вы же не думали, что я совсем дебил?

— Наплел, кто?

— Я сам догадался, — задрал подбородок Никита и отвел взгляд от Юры, заглядывая мне в лицо, от которого отлила кровь, выискивая ответы. — Потом подошел к Даше. Она сказала, что лучше узнать у вас, но и отрицать не стала.

Вот же неугомонная. Всю неделю на мозг капала, мол мальчик все равно догадается.

— По ямочке? — сглотнув, спросила я, не зная что еще сказать сыну перед которым была по всем статьям виновата.

— Какой ямочке? — не понял Юра.

— Той, что у меня и у тебя на подбородке. Она передается по наследству, — ответил Никита так, словно это самая естественная вещь мире и не знать ее, это почти как не знать таблицу умножения.

Юра хмыкнул, поднялся. Хорошо хоть был в трусах. Еле заставила одеть. Взглянул в зеркало и подозвал к себе Никиту.

Тот посмотрел на меня, словно спрашивая разрешения, ну или не опасно ли подходить к человеку по виду сильно напоминавшего охранника клуба. После моего кивка, он все-таки неловко подошел к отцу.

Не считая волос это было действительно одно лицо.

— Да, тут не поспоришь, — хохотнул муж, так непривычно и по-детски, что и в моей душе стало таять чувство вины и страха, покрывшие ее коркой льда.

— А почему вы бросили меня? — наконец задал Никита тот вопрос, которого я так боялась.

— Сынок, понимаешь… — начала я, но Юра меня перебил взмахом руки и присел перед мальчиком на корточки, оказываясь при этом даже ниже уровня его глаз.

На его хамство я не обратила внимание, потому что его поведение было сейчас очень ответственным.

Я много читала о психологии воспитания и сейчас Юра выбрал очень правильную позицию. Он не возвышался над ребенком, значит признает его, как равного себе.

— Никита, — начал говорить муж, впервые назвав сына по имени.

— Жизнь дерьмо. Люди дерьмо. Ты, я думаю успел в этом убедиться.

Тот кивнул, а я не смогла сдержать слез, снова и снова прокручивая в голове его рассказ в фуре и представляя сколько еще он постыдился говорить.

Я прикрыла рот дрожащей рукой, чтобы просто не мешать разговору своим воем.

— И порой, чтобы стать нормальным человеком, — продолжал говорить Юра, нужно в этом дерьме искупаться с головой. А порой приходиться плавать в этом всю жизнь и хотя бы иногда делать глотки свежего воздуха.

— Я не понимаю.

— Когда-нибудь я тебе объясню, а еще расскажу каким был придурком, что не поверил однажды твоей маме, или о том, как ее тетя не хотела видеть сына детдомовца в своем красивом доме, а теперь бл**ь такая….

— Юр!

— Ну, ты понял, — кивнул он Никите и тот невольно улыбнулся. — А теперь она будет влачить жалкое существование, потому что не пускала твою маму к тебе и ко мне.

— Когда ты мне все это расскажешь?

— Как только мы первый раз пойдем с тобой бухать.

— Юр! — снова окрикнула я, но не зло, потому что сквозь всхлипы не чувствовала ничего, кроме обжигающего сердце счастья, что Самсонов так хорошо себя ведет, такие правильные подбирает слова, что вообще все хорошо…

— Только маме своей не говори, а то видишь как нервничает. А после завтрака мы сядем в машину и поедем разберемся, что за бл**ь…

— Юр! Ну сколько можно!

— Что за тварь лишила тебя велосипеда. Договорились?

Никита снова кивнул, быстро взглянул на меня и почти так же молниеносно обнял своего отца. Уже на выходе он посмотрел на нас по очереди и спросил:

— И мы искупаем ее в дерьме?

— Она там захлебнется, это я тебе обещаю, — грубо ответил Самсон.

— Ну вот, нормальный пацан, а ты все пришибленный, пришибленный, — беззлобно рассмеялся он после ухода мальчика и увернулся от подушки, которую я в него кинула. Увернулся и от второй и почти запрыгнул на кровать.

Он еще минуту смотрел, как я сотрясаяюсь в рыданиях, а потом просто взял за руку и потянул на себя.