Замуж за Чернокнижника

равно до полнолуния недолго осталось. Потом просто не будет времени.

После утренней ссоры с випом придётся приложить усилия, чтобы заставить Алана

первым подойти ко мне. А дальше... Дальше договоримся.

Я стояла перед распахнутым шкафом и размышляла, что надеть. Уверенность, что найду

его в «Альфине», грела душу. Тонкое платье длиной чуть выше колен, цвета алой крови, давно висело у меня в гардеробе. Самый лучший повод выгулять наряд в люди. Стать

красной тряпкой для племенного быка. Если не врал, и ему позарез нужен ребёнок от

меня. Сомнений в том, что колдун сдержит своё обещание, если договоримся, не было.

Такие словами не бросаются.

9. Отверженная

Отвратительное настроение не покидало, превращаясь в регулярные вспышки

раздражения. Не помог даже тренажёрный зал и бассейн. Место, где он с особым

остервенением выплёскивал из себя негативные эмоции до усталости. Усталости

дождался, а злость продолжала вить свою паутину, как чёрная паучиха. Он и не помнил, когда так терял самообладание. Девчонка снова вывела его из себя. Что у неё творится в

голове? Сейчас он чувствовал себя зверем в клетке, который не может выбраться наружу, запертый обстоятельствами и собственной гордостью.

Этот день стал для многих работников его заведения чёрным, а для кого-то и последним

рабочим днём. Несколько служащих оказались уволенными сразу же, как только он

приехал на работу. В том числе и лицемерный бармен, падкий до чужих денег. Давно пора

было навести порядок. Распустились.

Был ли он обижен на её выходку в банке? Да. Обижаются на тех, кто не оправдывает

ожиданий. Хороший урок от высших сил, чтобы показать ему, как он слаб и уязвим в то

время, когда он утвердился в своём превосходстве над окружающими.

Он ждал от неё хотя бы дружеской улыбки, доверия и симпатии за проявленные участие, заботу. Хотел защитить, а взамен получил шквал обвинений и неприязнь.

Девушка, которая была ему небезразлична, отказалась от него. Её холодный ледяной тон

— «я вам не верю и знать вас не хочу» — разрезал самолюбие на две части, заставив его

поверить, что он проиграл. Он ушёл от неё раздосадованный и побеждённый. Навсегда.

Строптивая бестия, которая трепетала от его объятий и поцелуев, волновала и заставляла

сердце биться чаще, отказала ему в очередной и последний раз. У него тоже есть гордость.

Значит, не получилось. Каждый отвечает сам за себя.

Он, наконец, разобрался с письмами и счетами и вышел из своего кабинета, чтобы в

последний раз пойти и осмотреть по-хозяйски своё заведение. Прошёл по коридору в

первый зал и остановился, как вкопанный, чувствуя, как кровь закипает в его жилах, словно лава. Она что, издевается над ним? Зачем явилась сюда? Сидит за барной стойкой в

вызывающем ярко-красном платье и пьёт шампанское... Отмечает свою победу над ним?

Такая манящая и сексуальная.

Русые локоны, присобранные наверху тонкой заколкой, единственным украшением в её

облике, свободно ниспадали ей на плечи, в то же время подчёркивая изгибы изящной шеи.

Девичья грудь была обтянута платьем, показывая все достоинства, одновременно ничего

лишнего не открывая. Равно как и тонкая талия, округлая попка пряталась под этим

нарядом вызывающего цвета. Смотрел на стройные ножки, между которых он предпочёл

бы вклиниться, врываясь в податливое тело своей твёрдой эрекцией, чтобы усмирить её

строптивый характер и показать, кто главный, и не отдавая себе отчёта любовался

девушкой. В который раз.

Ноги, сами не ведая, что творят, вынесли к ней. Любопытство, интерес, надежда быстро

перекрыли с лихвой все отрицательные эмоции, которые он испытывал весь день, словно

и не было никакой ссоры. Встал за её спиной, вдохнул знакомый аромат. Произнёс над

ухом как можно спокойнее:

— Юля, — с трепетом наблюдая, как она разворачивается.

— Алан, — улыбнулась нежной улыбкой.

— Что ты тут делаешь? — он старался говорить как можно холоднее и беспристрастней.

— Клуб твой понравился, — будто между прочим, произнесла она. — Решила отдохнуть

после рабочего дня, — и сделала глоток из фужера.

Пьяненькая, но не сильно. Видимо, здесь недавно. Он не мог и не хотел отвести от неё

взгляд, продолжая любоваться.

— Ты одна?

— Нет, нас здесь много, — и она махнула рукой, показывая на прибывающих гостей.

Насмехается? Недолго думая, он подхватил её под локоть.

— Вставай. Пошли со мной.

Ясно, что одна. Ясно, что не признается сама, зачем приехала. Ясно, что случилось что-то.

Скорей всего, что-то серьёзное. Он смотрел в фиалковые глаза и понимал, что Юлия не

договаривает. И злился за то, что она играет в свои игры вместо того, чтобы просто

поговорить с ним.

— Куда ты меня тащишь? — возмутилась девушка его железной хватке.

— А то не знаешь, — рявкнул он, уводя за собой в свой кабинет. Там ему никто не

помешает докопаться до правды.

— Мне больно, — взмолилась она.

Он ослабил захват. Знала бы, как сама умеет делать больно. Но молчал. Не к лицу

мужчине жаловаться и препираться, особенно с... он осёкся в своих мыслях... с любимой

женщиной? Так он хотел себе сказать? Бред. Они мало знакомы.

Завёл её к себе в обитель, закрыл двери на ключ, чтобы не сбежала, и развернул к себе

лицом.

— Чего ты хочешь?

Молчание...

— Отвечай! — рявкнул на неё, увидел, как она вздрогнула от неожиданности или страха, и

едва не возненавидел себя за это.

Рассердился на неё за то, что вызвала в нём эти чувства, и на себя за то, что позволил себе

рассердиться.

— Мне нужна помощь, — тихо, но внятно произнесла она, не сводя с него пристального

взгляда.