Замуж за египтянина, или Арабское сердце в лохмотьях

– Ты это серьезно? – не поверил Ахмед.

– С тех пор, как я переехала в Хургаду на постоянное место жительство, мне стало не до шуток. Мне шутить вообще расхотелось.

– А Валид знает?

– Я ему уже об этом сообщила.

– И что он тебе на это сказал?

– Пока ничего, но это меня мало волнует.

– Он тебе не разрешит с ним развестись.

– Что значит, он мне не разрешит?

– Валид не даст тебе развода.

– А я его и спрашивать не буду! Я Валида просто в известность поставила – и все. Я вышла замуж, семейная жизнь у меня не сложилась. Муж гуляет, ворует. Мне такая жизнь не нужна. Я хочу развестись и вернуться на родину. Что здесь такого? Это может случиться с каждым, все довольно банально: не сошлись характерами и разбежались. Как у вас тут разводятся? Я бы хотела освободить Валида от семейных уз, чтобы все было по-честному, чтобы он стал снова свободным мужчиной. Женится еще раз на другой, но уже на более покорной девушке. Вон сколько туристок приезжает, только успевай жениться. А если честно, то ему лучше и вовсе оставаться холостым.

– Почему? – удивился Ахмед.

– На кой черт ему эта женитьба нужна?! От нее только одни проблемы. Если он будет свободным человеком, то сможет много времени уделять своей работе. А самое главное, что никто ни за что не будет его пилить и обвинять в измене. Валид должен быть всегда в свободном полете, у него же работа такая специфическая.

– Валид не разрешит тебе с ним разводиться, – твердил, как попугай, Ахмед. – Он этого не допустит.

– Что значит не разрешит? Я же не вещь, а живой человек, и имею право на свое мнение. Я пока еще слава богу дееспособная, поэтому могу принимать самостоятельные решения.

– Ты – собственность Валида, и он может распоряжаться тобой как хочет.

– Ты так со мной разговариваешь, как будто я не женщина, а какое-то имущество. Что значит мной можно распоряжаться?! Я могу собой сама распоряжаться, и никто другой мне не указ.

– Ты принадлежишь Валиду и должна быть с ним покорной, иначе он накажет тебя за твое непослушание.

– Ты мне паспорт отдашь или нет? – Я начинала терять терпение.

– Нет.

– Почему?

– Потому, что ты можешь сбежать.

– Так что мне теперь, до самой смерти жить в Египте?

– До самой смерти, – согласился со мной Ахмед. – Ты вышла замуж и должна жить со своим мужем до самой смерти.

– Если бы я знала, что могут быть такие последствия, я бы не сделала подобной ошибки, не вышла бы замуж за египтянина.

– Ты беременна.

– И что?

– Ты должна родить Валиду наследника.

– Интересно, кого я могу родить от такого бабника, – пробурчала я и отвернулась к окну.

Когда мы уже практически подъехали к дому, я увидела Клаву, которая прогуливалась вдоль торговых лавок, и тут же сказала Ахмеду:

– А ну-ка, останови здесь.

Ахмед ударил по тормозам и повернулся ко мне.

– Что случилось?

– Я знакомую встретила.

– Откуда у тебя могут быть тут знакомые?

– Появляются. Обживаюсь, как видишь, Хургада уже как родная. Ты поезжай, ставь машину и занимайся своими делами, а я немного поболтаю и домой пойду.

– Ты не должна ни с кем разговаривать, – замотал головой Ахмед.

– Ну уж с этим я сама разберусь!

– Я должен отвезти тебя домой.

– Я пешком дойду.

– Я должен…

– Послушай, – я уже давно так ни от кого не уставала, как сейчас устала от Ахмеда. – Тут никто ничего никому не должен. Ты уже выполнил свою миссию, сводил меня на пляж позагорать. Что ты еще от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы ты шла домой.

– Да мы и так уже почти у дома. Ты что, собрался идти ко мне ночевать? А вдруг муж приедет? Застукает!

– Я не собирался идти к тебе ночевать, – наконец-то смутился Ахмед. – Валид не просил меня о том, чтобы я остался у тебя на ночь. Ночуй одна.

– Вот и чудненько. Ты поезжай по своим делам, а я пошла домой.

– Если я буду нужен, звони.

– Непременно!

Выйдя из машины, я сделала вид, что застегиваю босоножки, а сама подождала, пока отъедет Ахмед, и бросилась к Клаве на шею так, будто она мне родная.

– Клава, привет! – громко закричала я.

– Ты что кричишь-то? – отшатнулась от меня тучная Клава. – Прямо в ухо!

– Я так рада тебя видеть!

– И с чего это ты такая радостная?

– Знаешь, мне кажется, что мы с тобой тысячу лет знакомы. Ты второй русский человек, с которым я сегодня общаюсь.

– Да тут русских полно ходит, только успевай общаться, – небрежно бросила Клава.

– Да не со всеми же из них можно поговорить. Многие просто мимо проходят, спешат по своим делам. Я на русских только смотреть могу, можно даже сказать, любуюсь ими.

– Давно я не видела, чтобы так русским людям радовались. Приятно даже.

– Ты не представляешь, я смотрю на тебя и так радуюсь, так радуюсь!

– А ты местная, значит?

– Теперь уже местная.

– Тяжело тебе здесь, детка?

– Тяжело, – кивнула я и почему-то почувствовала себя счастливой оттого, что я встретила такую простую русскую женщину, сибирячку Клаву.

– И как тебя в эту помойку занесло?

– Это все любовь окаянная.

– Ну ты даешь! А я бы здесь жить не смогла. Помойка – она и в Африке помойка. Грязь кругом, антисанитария страшная. У нас в Сибири воздух намного чище, лес шикарный. Единственный плюс – это то, что здесь есть море и мужиков бездомных много.

– Бездомных? – удивилась я.

– Я имела в виду – свободных. В Сибири такого нет. А здесь столько неженатых мужиков…

– В этом я с тобой полностью согласна.

– Сидят на улице в своих кафе-шопах, курят да телевизор смотрят. Не могут найти себе применение, а у нас столько одиноких женщин в самом расцвете лет пропадает. А эти дурни так до старости и просидят. Послушай, если ты местная, то просвети, какого черта они целым скопом на улице телевизор смотрят? Что за удовольствие? Как, кстати, тебя зовут, ты так и не представилась.

– Валя.

– Понятно. Так что там насчет телевизора-то?

– Здесь просто уровень жизни другой, – попыталась объяснить я. – Не у каждого дома есть телевизор. Вот мужики и собираются, кальян курят, общаются и телевизоры в уличных кафе смотрят.

– Надо же, просветила меня, а то ведь я и не знала. Так эти дурни и просидят в своих не кафе-шопах, а в кафе-жопах до старости! Я вот смотрю на них и думаю: как же их бабам-то подфартило!

– Чем? Бабы-то у них совсем забитые. Хоть все и говорят про свободу женщин на Востоке, но на самом деле никакой тут свободы нет. Мужчина в доме царь и бог.

– Да я не это имела в виду. Просто египтянкам повезло, что мужчин в их стране больше, чем женщин. Вот это выбор, вот это я понимаю! Этому не дала, этому не дала, а вот этого себе на ночь оставила.